— Иными словами, госпожа, вы хотите меня позлить.

Не хватало еще, чтобы такая высокородная маркиза стала досаждать слуге, и не просто слуге, а еще и вероотступнику! Нет, досадить Шарлотта-Бартоломеа хочет не ему, а Аруджу. Ее враг — Арудж-Баба, это он унижает ее, держит вдали от супруга и от любимой родины. Она решила объявить ему войну! Ее примеру должны последовать все христиане.

С этими словами маркиза широким жестом расшвыривает экскременты виверр, в которых содержится драгоценное маслянистое вещество. Война объявлена: Арудж не получит своих благовоний.

Если Осман ее выдаст — быть маркизе обезглавленной, ведь она сама заявила, что сознательно хочет навредить Аруджу и объявить войну бейлербею — и вообще всем остальным обитателям дворца. Подобное преступление против его величества карается смертной казнью.

Осман может наказать ее сам, чтобы не обращаться к судьям. Да, он мог бы поколотить ее палкой, тем более что в руках у него метла, а свою маркиза выбросила вместе с душистыми экскрементами, но у Османа слишком мягкий характер. Понизив голос, чтобы не разбудить охрану, старик с гневом, на какой он только способен, объясняет маркизе, что она старая подлая лгунья, так как ей прекрасно известно, что Арудж-Баба мечтает поскорее отправить ее на родину, что маркиз де Комарес — скупердяй, а вся ее семья, судя по всему, считает, что за нее даже горсть монет жалко отдать. Старая лентяйка под предлогом священной войны против Аруджа-Бабы хочет сорвать свою злость на двух несчастных и совершенно безобидных животных: пусть все считают их неспособными принести хоть какую-нибудь пользу, дать хоть капельку душистого вещества для Аруджа, который их содержит. Нет, это не священная война — открытая и честная, а предательский удар из-за угла.

Возмущенная маркиза, отвечая ему, переходит на крик, отчего виверры начинают вопить громче обычного. Слышно, как приближаются стражники. Шарлотта-Бартоломеа пускается наутек, чтобы избежать суровой кары. Осман тоже удирает, не желая все же навлекать неприятности на маркизу.

Война это или не война, а первую битву маркиза выиграла. Чтобы избежать бессмысленного перевода добра, виверр на следующий же день опять переселяют на новое место. Теперь зверьков поместят на третьем уровне, где им будет спокойнее и где обстановка для них более подходящая.

На восточных террасах третьего уровня содержатся звери и птицы, заслуживающие особого внимания, — львы, пантеры, обезьяны, зебры, крокодилы, павлины, ястребы и охотничьи гепарды. Иногда они поднимают ужасный шум, но никому этим не досаждают, так как по обе стороны от загонов находятся безлюдные участки: к югу — лимонарии, хозяйственные дворы, площадки для игр и занятий спортом; а к северу — павильоны для особо торжественных приемов, с фонтанами и огромными пустынными банями. И никому даже в голову не придет, что звери, принадлежащие самому бейлербею, могут создать неудобства скромным обитательницам гарема второго разряда — для чиновников и офицеров, — находящегося на западной стороне холма.

В общем, в царском зверинце, где стоит вонь и рев, Османовы виверры могут жить вольготно. Но этим двум соням, похоже, самой судьбой предназначено постоянно вносить сумятицу в размеренную дворцовую жизнь.

Во время безмятежной послеобеденной сиесты в тот же самый день, когда виверр поместили на третьем уровне, — после ночной грозы погода разгулялась и чистый до синевы воздух прогрелся, — на западной стороне, где находится гарем второго разряда, погруженный в приличествующую этому времени дня тишину, происходит нечто непредвиденное.

Послеобеденный отдых в гареме не принято нарушать любовными утехами. Сиеста — это полный отдых для всех: даже слуги и евнухи удаляются в отведенные для них помещения. Поэтому гепардам никто не мешает гонять испуганных виверр по совершенно открытой площадке.

Поначалу не происходит ничего серьезного: кто-то из спящих, приоткрыв глаза, прислушивается к странным звукам, но сонная истома неодолима, и, повернувшись на другой бок, он снова погружается в дрему.

Виверры в страхе пытаются найти какое-нибудь укрытие: одна забивается под диван, куда гепарды пролезть не могут, другая бросается в гардеробную. Вот туда гепарды могут проникнуть без всякого труда, что они и делают. Но виверра прыгает в ящик для обуви, крышка которого вдруг сама по себе захлопывается. Спасенная зверюшка тут же сворачивается калачиком и засыпает.

Гепарды теперь хозяева помещения, но, поскольку виверры скрылись, у них нет больше определенной цели. Что им остается делать? Разве что поиграть с дамами, которые, услышав сквозь сон постукивание когтей по полу, напоминающее стук дождевых капель, вскакивают и настороженно оглядываются по сторонам. Поднимаются крики, суматоха, паника. Светопреставление: отрываются от постелей мягкие зады, в воздухе мелькают шлепанцы, босые ноги, вуали, атласные шарфы, шаровары, широкие, отороченные бубенчиками рукава. В толчее и суматохе можно разглядеть лишь вытаращенные от ужаса глаза и руки, прижатые к груди или поднятые вверх. Все трещит и рушится: диваны оседают на пол, стекла и лепнина превращаются в крошево, выломанные узорчатые решетки и сорванные с петель двери валяются на полу, многие женщины лежат в обмороке.

К счастью, прибегают сторожа, но и они не в силах что-либо сделать. Естественно их желание спасти дам своих офицеров, но в то же время они не могут причинить вреда гепардам: звери-то принадлежат к первому разряду, это собственность трех великих раисов, тогда как дамы к раисам не имеют никакого отношения, а относятся всего лишь ко второй категории.

Когда животным игра наскучивает, постепенно устанавливается относительная тишина. На нежных телах женщин заметны царапины, завтра наверняка появятся синяки, но ничего непоправимого не произошло. Один из гепардов сильно стукнулся обо что-то мордой, и из носу у него капает кровь. Евнухи прикладывают ему к носу примочку: благородное животное нуждается в немедленной помощи.

Подсчитывать общий урон нет смысла, настолько он велик. Чиновникам и офицерам придется не одну неделю выкраивать деньги из своего жалованья, чтобы привести в порядок гарем, бывший прежде таким уютным, заново одеть своих дам, выплатить администрации необходимые суммы для наведения порядка в висячих садах, реставрации фасадов павильонов и лечения пострадавших стражей.

Главный евнух, отвечающий за соблюдение порядка в гареме второго разряда и теперь опасающийся ответственности, намерен установить причину этого трагического события, но ему совершенно непонятно, каким образом звери добрались до гарема, а главное — как им удалось открыть клетки. Преодолеть зеленую ограду и цветущие куртины и перевернуть все вверх дном в помещениях, полных тканей и прочих мягких и хрупких вещей, им уже, конечно, не стоило никаких усилий.

Наведя кое-как порядок, загнав гепардов в один из залов и поместив виверр в прочный ящик, главный евнух гарема с грозным видом отправляется на поиски своего берберского коллеги — главного смотрителя зверинца, чтобы сообщить ему о причиненном ущербе и потребовать объяснения такой неслыханной халатности. Но запасной выход тоже оказывается открытым, и евнух догадывается, что снаружи его ждет еще больший беспорядок, к тому же из зверинца до него доносится грозное рычание.

Все неприятности на третьем уровне начались ровно в полдень, когда Анна де Браес решила воспользоваться полным затишьем и навестить виверр. Без труда спустилась она на третий уровень в том месте, где раскинулись плантации цитрусовых, а потом проникла в зверинец. Огляделась вокруг, но зверюшек не увидела. Поскольку виверр перевели сюда всего несколько часов назад, они могли еще сидеть в ящике, но самого ящика что-то нигде не было видно. Анна попробовала издать звук, похожий на ночные крики зверьков, но никто не отозвался. Тогда она принялась терпеливо осматривать каждую клетку в надежде отыскать уголок, куда забились ее подружки.