Если бы не «Малютка» с оружием, пожалуй, можно было бы укрыться от нападавших внутри. Правда, сколько обороняющиеся смогли бы там высидеть?

А так и говорить не о чем.

Пулеметная лента быстро опустела, и Квадрат, перехватив за ствол оружие Прежних, рванулся в рукопашную. Дикари с проломленными черепами отлетали от него метра на три-четыре, в то время, как их костяные «булавки» могли разве что пощекотать шкуру мутанта. Квадрат разбушевался не на шутку. Раскидывал туземцев пачками, а когда пулемет приказал долго жить, вырвал с корнем подвернувшееся под руку молодое деревце и продолжил свое черное дело.

Но долго так продолжаться, естественно, не могло. Силы были не равны. На место одного дикаря со сломанным хребтом вставали двое других.

Какой черт их сюда принес, почему их раньше никто не заметил. Даже Ворон со своим чутьем опростоволосился. Теперь-то ясно, почему никто из караванщиков не соглашался сюда ехать.

Наемник посмотрел в сторону Квадрата. Толпа туземцев, на его фоне походившая на сборище пигмеев, все же теснила гиганта, безуспешно тыкая в него своими копьями.

Тут из глубины ангара появился Яцек с охапкой каких-то зеленых трубок. За ним спешил отдуваясь Марио. Он как всегда что-то бухтел.

Яцек свистнул, показывая обернувшемуся Квадрату, чтобы тот отошел в сторону. И как только тот это сделал, Вронски положил одну трубку на плечо и отогнув какую-то хреновину, выстрелил в сторону улюлюкающей толпы дикарей.

Это надо было видеть! Надо было видеть, как полтора десятка объятых пламенем туземцев бросились в разные стороны, приведя в ужас остальных. На время волна атакующих схлынула.

Ворон, не ожидавший, что это чудо-оружие Прежних произведет на дикарей такой ошеломляющий эффект, тут же велел Яцеку и отвертке держать север и юг, а всех остальных, за исключением пулеметчика гота по имени Ганс, сидящего за турелью, отправил таскать снизу оставшееся оружие.

Кто знает, сколько времени понадобиться местному племени, чтобы опомниться.

Оставив внизу несколько ящиков с устройствами, о которых ничего не знали даже Яцек с Отверткой, вся честная компания погрузилась на «Малютку». Взревевший двигатель еще на какое-то время остановил вновь крадущихся вдоль забора дикарей, и огромная туша грузовика подалась назад по бетонке. Разворачиваться здесь было негде, да и некогда, поэтому они некоторое время так и ехали задним ходом. Оба кочегара отложив свои винтовки принялись за привычное дело. Ард Овергоор же все никак не мог угомониться. Он все-таки не удержался и швырнул напоследок в бегущих за ними дикарей пару осколочных гранат.

— Это надо же какие назойливые ребята, — сокрушался он, — только щас отстали.

— Да уж, — Ворон сделал характерный жест, проведя ребром ладони по горлу.

— Хорошо у вас тут, — Ард отхлебнул отвара из настоящей железной кружки, которую выменял на нож у Яцека Вронски. — И печка своя греет, и укрытие от дождя — целый дом на колесах.

— Хорошо-то хорошо, только уголек и дрова наша «Малютка» жрет не по-детски. Не прокормишь. Бывало пол кузова поленьями набьешь, глянь, а их уже и след простыл.

— Да ладно тебе жаловаться-то.

— Он дело говорит, — заступился за напарника Отвертка, подсевший к печке, у которой собрались все, свободные от дежурства. — Чтобы прокормить нашу «Малютку» нужно хотя бы два-три рейса в неделю делать, а сейчас на востоке совсе работы не стало. Вот мы на запад в Роттердам и подались.

— А где вы эту колымагу откопали? — устами Овергоора спросил Ворон.

— Это не колымага, — обиделся Отвертка, — это «Малютка», — он нежно погладил обшивку кузова.

— Она у нас в поселке Грохань, что в Польше на реке Висла, в старом капонире стояла, — ответил за Отвертку Яцек, — а Отвертка тогда у нас среди других беженцев появился. Вот он грузовик этот, оставшийся от русской армии к жизни и вернул. Ох и навозились мы с ним и вон с Яношем и Стасей, — Яцек показал в сторону спящих кочегаров. — Переделали весь кузов напрочь. В нем ведь русские раньше ракеты возили.

— А почему беженцы из Голландии аж до польши дошли?

— Этого я не знаю. Да ты у отвертки-то и спроси, а я спать пополз. Мне завтра спозаранку в кабину — вас везти.

Ворон посмотрел на уже спящего Отвертку и не стал его будить. Потом он его обо всем расспросит. А теперь проверить дозоры и на боковую.

— А теперь поедем с ветерком до самого Города глухих, — Отвертка вытер рукавом пот со лба.

Да, тяжело им дался этот отрезок пути, который раньше был трассой Утрехт — Гронинген, а теперь был посто форменным бездорожьем. Боьше всего досталось лошадям, которым устроили стойло в конце кузова. Не даром они так упирались, когда их по доскам заводили в «Малютку» — чувствовали, что добром это не кончится.

Теперь-то машина шла как по маслу. Отвертка весело просигналил Велосипедистам, которые крутили педали в десяти метрах прямо по курсу, и надавил на газ.

Банда, судя по барахлу, которым были обвешаны велосипедисты, возвращалась с очередного налета на какую-нибудь мирную деревеньку, и заслышав шум мотора, налетчики прибавили ходу, надеясь юркнуть в узкий проезд между навсегда застывшими колоннами автомобилей на огромном мосту через один из многочисленных каналов.

Часть велосипедистов уже ехала по мосту, часть пыталась, впрочем без особого успеха, увильнуть в сторону, ну а трое последних с хрустом скрылись под колесами «Малютки».

Не знали эти лихие парни на двухколесных механизмах, с чем им придется столкнуться, иначе просто попрыгали в реку, а так их тела вперемешку с консервными банками автомобилей были просто сметены с моста разогнавшейся многотонной махиной. Заодно и сам мост от ржавого железа очистили.

— Мы тебя с Вороном не предупредили, — прокричал Ард на ухо Отвертке. — Возможно возле Города глухих будет жарко.

— Я и сам понимаю, — ответил бывший житель города механиков, — не маленький. Мы-то, поди, не только под обстрелом восхищенных дамcких глазок ездим. Турель с пулеметом, думаешь, нам на что?

— Вот и ладненько, — Овергоор отошел от кабины и уселся на ящик с патронами.

Только он устроился по удобнее, как сидящий вуглу Бруно, вдруг вскочил, оттолкнул одного из кочегаров и стремительно вскарабкался по ребристому борту. Никто и глазом моргнуть не успел, а франк уже сиганул вниз. Первым опомнился Овергоор. Он кинулся к Отвертке и принялся орать, чтобы тот остановил грузовик.

Тело Бруно они заметили издалека. Сработало «заклятие Чёрного Муса». Франк, словно рыбешка на остроге, повис на заостренно щепе обломившегося дерева.

Надо же так попасть, как раз посередине груди! Ард перекрестился.

Ну что же, собаке — собачья смерть.

Проехав сквозь остатки бывшего яхт-клуба, прямо по остовам сгоревших яхт, «Малютка» выскочила на поле, на котором когда-то выращивали тюльпаны. (Это вместо еды-то!)

Картина боя открылась им сразу. Метрах в ста от западной стены Города глухих неровной цепочкой по полю передвигались человек двести. Бойцы из клана «Серого пса» — самого крупного клана разбойников в округе. Эти парни славились своей бессмысленной жестокостью и твердолобием. Договориться с ними еще никому не удавалось.

Ого, а это что-то новенькое! На опушке, среди редких деревьев скопилось несколько десятков верховых кочевников — бывших друзей Носорога. Они, вероятно, ждали, когда артиллерия пробьет в городской стене брешь, и можно будет ворваться внутрь, для продолжения банкета. Такой альянс не мог не удивлять. Видимо не надеясь в одиночку одолеть горожан, все местное отребье, наступив себе на горло, решило на время объединиться.

Артиллерия — это те четыре гаубицы, которые стояли возле оскопленной коробки здания бывшей птицефабрики. И прежде чем «Малютка» свернула, для того, чтобы прекратить это безобразие, одна из пушек произвела на этот раз удачный выстрел, и в заложенном бетонными блоками промежутке между домами образовался проход, достаточный для того, чтобы туда устремился конный отряд кочевников.