Теперь-то здесь большинство жителей и слышали и говорили, но почти все они, отщепенцы нового мира, имели тот или иной физический недостаток.
Сам Ворон смутно помнил, как он оказался в Городе глухих, ведь помимо слуха, он еще потерял и память, которая все же постепенно возвращалась к нему в виде кошмарных снов и видений. Иногда он сутками не мог спать после очередного такого озарения — слишком сильны были переживания. В такие часы он будто заново переживал свою жизнь. И каждый раз по-новому.
Вот и сейчас ему надо бы убираться отсюда по добру по здорову. Не ровен час, сюда заявятся друзья этих троих черных наемников, а он все сидел и переваривал нахлынувшие воспоминания. Ему хотелось разобраться в них, чтобы понять, откуда дует ветер. Эти сегодняшние трое были вооружены до зубов, патронов не жалели. Оружие у них все было как новенькое, явно недавно расконсервированное, наверное, с каких-то НАТОвских складов. Но откуда именно? Ворон хорошо знал все близлежащие. Они давно были разграблены и большинство вообще затоплено. На ум приходили только хранилище в Утрехте и Зволле, но они давно и надежно контролировались местными общинами и никак не могли оказаться в руках таких проходимцев. Если только…
Ворон закусил губу.
Если только эти падальщики добрались до «мертвой заводи». Да! Он не был там с того самого дня, а стоило бы. Вот уж где прорва огнестрельного оружия, которое он, Ворон, так не любил. Городу Глухих его еще не на одно десятилетие хватило бы. Только стоит ли тащиться туда через всю страну, если эти твари там побывали. Стоп! Этого не может быть. Если эти оборванцы нашли тот бункер, то они бы не подрядились бы на такое сомнительное дело, да и одеты были бы поприличнее. Не всякий черный наемник рискнет схлестнуться с Вороном. Грохнуть строптивого торговца, вырезать его семейство, а за одно и какую-нибудь маленькую деревушку, или пограбить возвращающихся из ходки, уставших, тяжело нагруженных, потерявших бдительность вблизи родных мест, а порой и раненых наемников — это, пожалуйста. А вот чтоб завалить живую легенду Фрисландии… Только такие жалкие наркоманы, не способные награбить себе даже на дозу и согласятся.
Ворон вообще презирал черных наемников. Обычно их ряды пополняли форменные отбросы. Например, наемники неудачники, которые из-за своего пристрастия к дарам Бахуса уже не были способны ни на дальние ходки, ни на ходки, в которых нужно было хоть немного шевелить своими насквозь проспиртованными мозгами. Становились черными наемниками и те, кто хоть раз срывался и нарушал клятву братства, не устояв пред соблазном поживиться богатым уловом возвращающегося из ходки соплеменника, перерезав ему горло во время ночевки. Все тайное всегда становилось явным, и таких людей, как и алкоголиков с наркоманами, их сообщество в лучшем случае изгоняло, а в худшем просто уничтожало.
Ворон поднял мешок с оружием. Богатый улов! «Инграм», Эф-эновская снайперка и М16. Все с кучей запасных обойм.
Кто же все-таки такой могущественный его заказал, что не поскупился на такое дорогое сейчас вооружение для тройки голодранцев?
В нынешние времена, когда большинство огнестрела из закромов Прежних давно разошлось по городам и весям и в основной своей массе представляло из себя давно изношенные, латаные перелатаные, не отличающиеся надежностью экземпляры, такие новенькие с нерастраченным ресурсом стволы были мечтою любого опытного наемника.
Сам Ворон к огнестрельному оружию относился без должного пиетета, предпочитая ему свой старый добрый арбалет, но жителей Города глухих в их стремлении обзавестись как можно большим количеством нарезного и гладкоствола понимал. В конце концов, именно благодаря оружию город все еще существовал. А как иначе отбиться от постоянно наседающих банд? Но оружия катастрофически не хватало. Банд становилось все больше, а оружия и патронов к нему все меньше. Прав был какой-то известный среди прежних человек, когда пророчески произнес, что четвертая мировая война будет вестись палкой. Ну, палкой не палкой, а арбалет-то Ворон себе всегда сделает. И нож при нем. Проржавеют окончательно все автомобильные рессоры, в ход пойдет дерево твердых пород, обломиться в чьих-нибудь ребрах последний, стальной нож, сделает себе новый из воловьей лопатки. Да в принципе в Городе глухих, например, уже сейчас одноногий кузнец Соерд наладил производство холодного оружия, не уступающего лучшим образцам прежних. А какие замечательные арбалеты делает слепой Иост Вольмет? Ворон поражался, как ему практически на ощупь удавалось создавать эти настоящие произведения искусства. Страдивари мертвого мира. Арбалеты изготавливал не только он один, но именно его, сделанные на заказ служили дольше всех и никогда не отказывали.
Ворон с гордостью посмотрел на свой, изготовленный на заказ арбалет. Дубовое ложе, металлический орех. Пока металлический, но можно поставить и костяной. Он тоже хорош, но быстро истирается. Вот направляющие для стрелы Иост уже сейчас делал из кости Подходящую для этого железяку найти и расточить просто не реально. Что еще? Деревянная, прицельная планка. Опять же прицельное приспособление можно было поставить и с любого огнестрела, но Ворон заглядывая вперед, научился использовать вместо целика сгиб большого пальца, а вместо мушки, наконечник стрелы. Ну и тетива. Жилы, жилы и еще раз жилы. О всяком капроне-нейлоне и прочем дерьме, давно пора забыть. Ах, вот что еще. Наконечники. До костяных и каменных они наверняка не скатятся. Если Соерд кует даже некоторые запчасти к редким в этих местах «Калашниковым», то уж сотню-другую наконечников у него можно заказать всегда. Были бы только байеры. Вот с этим в последнее время дела обстоят еще хуже. Народ по привычке все еще измерял ценность того или иного товара в этих маленьких кругляшах, но сами они в нынешней медицине использовались все реже и реже. Да и было их все меньше и меньше.
Многие, да почти все наемники, да и все в городе скептически относились к скудному, по их мнению, вооружению Ворона. Арбалет, три метательных ножа, да еще один большой, скорее похожий на палаш, чем на нож. Единственное оружие, которое всегда брал с собой из мира прежних Ворон — это взрывчатка. В его профессии без этого просто не обойтись. Не каждую дверь откроешь пинком или топором, не каждый заваленный вход откопаешь саперной лопаткой.
Со скептиками Ворон никогда не спорил. Пусть себе ходят, обвешавшись своими железяками. Не долго еще. Он-то не раз видел, какими беспомощными выглядят люди, израсходовавшие боезапас. Ему это не грозит. Даже если опустеет его безразмерный колчан, он не пропадет. В общем-то, и арбалетом Ворон пользовался редко. Вот и сейчас на троих была израсходована всего одна стрела, да и то только потому, что он знал, что подберет ее. Тот, кто выцеливал его из снайперской винтовки даже понять ничего не успел. Он расслабленно крутил свою самодельную цигарку, сидя на остатках моста через железнодорожные пути и повернув голову на звук камушка, скачущего по частично обрушившимся бетонным ступенькам, умер. Ворон очень часто пользовался таким примитивным, но очень действенным отвлекающим маневром, превращая преимущество слуха обычных людей в их недостаток. Что поделать, ну не любит он, когда на него смотрит черный глазок смерти. Он физически ощущает, когда в него кто-то целится. Вот и сегодня, едва выехав из буйных зарослей бывшего пригородного парка, он почувствовал знакомый холодок на виске и немедленно дернул своего жеребца за ухо. Эзоп среагировал мгновенно и рухнул в спасительную высокую траву одновременно со звуком выстрела. Те, кто охотился на Ворона, посчитали, что дело сделано. В результате стрелок, так и не узнав от чего умер, ухнул с моста вниз, едва не угодив в мусорный бак, где, в общем, ему самое место. Тот, кто должен был, в случае чего, добить жертву засады успел посмотреть в глаза своей смерти. Он шел вдоль прохудившихся цистерн и сгнивших остовов товарных вагонов, положив свою винтовку на плечо. Поразительная беспечность! Появившийся ниоткуда Ворон, вскинул арбалет и короткая стрела, отразившись в расширившихся от ужаса зрачках, тут же пробила его грудную клетку, не позволив вырваться из нее даже предсмертному хрипу. С третьим все было еще проще. Он хоть и почуял неладное, но остатки его боевой смекалки к тому времени покинули черепную коробку и прочно обосновались внизу мочевого пузыря. Можно сказать, он сам себя приговорил заранее. Опять финт с камушками, давно переставший забавлять Ворона, и закономерный результат.
