– Вроде бы нет.
– Кто же видел?
– Юла.
Учинили допрос Юле и узнали от нее, что хозяйка в самом деле померла и Юла обмыла ее после смерти.
– Чем же она болела?
– Не то антонов огонь, не то рожа.
– А почему заболела?
– Со злости.
– Что же ее так разозлило?
– То, что я понесла от Юрки ребенка, и то, что я сказала: должно быть, двойня. Ан, гляди-ка, двойня и есть.
– С того она и умерла?
– Нет, не с того.
– Так с чего же?
– Да вот хворала, а есть не ела и пить не пила. Ни крохотинки, ни глоточка, ну ничего.
– Ты, может, не давала?
– Почему не давать, каждый день предлагала.
Юрка подтвердил, что он тоже предлагал старухе и есть и пить, только та все начисто отвергала – и еду и питье.
– Может быть, она с голоду и умерла?
– Вроде бы так, – согласился Юрка.
– Куда же она, мертвая, делась?
– Обмыла я ее, положила на лавку и пошла хозяину сказать, – объясняла Юла. – А как пришли назад – у хозяина еще доски на спине были для гроба, в кармане гвоздики, – покойницы-то и нету.
– Где вы ее оставили?
– В комнате.
– Когда вернулись, дверь была закрыта?
– Приоткрыта, – в один голос заявили Юрка и Юла.
– Значит, когда уходили, дверь не замкнули?
– В нашей двери и замка-то нет, только засов изнутри.
– А захлопнули дверь, когда ушли?
– Как будто захлопнула, – сказала Юла, но тут же добавила: – А может статься, что и не захлопнула, потому что я еще дорогой подумала: покойница, мол, домовничать осталась.
– Что это значит?
– Ну, кто же станет заходить в дом, раз там покойник; а чтобы ей там-лучше было, я, должно быть, и оставила дверь открытой, – ведь покойники любят, когда прохладно.
– Так что…
– Так что ничего я больше не знаю.
– А что вы подумали, когда, вернувшись домой, не нашли покойницы? У вас никаких подозрений не возникло?
– Нет, – ответил Юрка.
– Как же так?
– Хозяин сразу сказал: она-де прямиком в ад отправилась, – объяснила Юла.
– Оно так и было, – в свою очередь подтвердил Юрка. – Не хотелось моей старухе ложиться в землю, боялась, как бы после на небеса не угодить. Поэтому она всегда говорила, что сойдет прямо в ад. Ну и сошла себе, чего ж еще.
– Почему вы сразу не сообщили об этом полиции?
– Боялись, – ответил Юрка.
– Чего боялись?
– Мало ли что подумают, не поверят, начнут запутывать.
– А сам ты веришь, что твоя жена отправилась прямо в ад?
– Вроде бы так.
– Так-таки поднялась с лавки и ушла?
– А почему бы ей не уйти! Пастор говорил в церкви, что мертвые воскреснут, почему бы и моей старухе не воскреснуть, коли она мертва. А мертвой ей как не быть? Иначе Юла ни за что на свете не смогла бы ее обмыть.
– Своими руками обмывала, – подтвердила Юла.
– Стало быть, впрямь померла, живая она не дала бы себя обмыть, – добавил Юрка.
– Да ведь судный день еще не настал, чтобы мертвые воскресали, – пробовали возражать Юрке.
– Для моей старухи, видать, настал, – сказал тот.
Таким образом, с одной стороны, стало ясно, что спорить с Юркой совершенно бессмысленно, с другой же стороны – и Юрка понял, что чиновники ничего не знают и ничуть не разбираются во всем этом деле. Да и в том не будет проку, если сказать им, кто такая была его старуха, кто таков он сам и зачем явился в Самое Пекло. Может быть, когда-нибудь после он и откроет им глаза, но только не сегодня: он видит, что ему не верят.
– Не было ли перед домом звериных следов, когда вы вернулись?
– Каких таких звериных?
– Да все равно. Вообще были какие-нибудь следы?
– Когда мы пришли, уже стемнело, – сказала Юла. – Ночью снег шел и мело, к утру и наших следов в помине не осталось.
– Значит, вечером вы не искали следов около дома?
– Нет, – ответил Юрка.
– Я ведь сказала, что было темно, – прибавила Юла.
– Однако, если ты подумал, что старуха ушла в ад, ты мог бы пойти за нею по следам, – сказали Юрке.
– По дороге в ад следов не бывает, – отвечал Юрка.
– Почему ты так думаешь?
– Будь они, ад давно бы отыскался.
С этим согласились все: по дороге в ад следов не бывает, держи путь хоть напрямик, хоть через могилу. Даже если сперва через рай пройдешь, и то следов не останется. Таким образом, на этот раз следствие пришлось прекратить. Оставался еще один вопрос: арестовать Юрку с Юлой или нет? В конце концов решили оставить их на свободе, потому что сведения, добытые от Антса и от других людей, позволяли полагать, что хотя дело и пахнет преступлением, однако едва ли кто-нибудь из допрошенных совершил его. В довершение всего Юрке следовало отправиться к Антсу, а там за ним можно последить, пока не прольется свет на всю эту темную историю. В зимние холода Юла со своими двумя младенцами никуда не денется из Пекла. Другое дело, когда настанет весна с теплыми дождями, свежей травой и мягким ветром. Ну, да к тому времени авось все вскроется, и снег выдаст свою тайну.
Беспокойство вызывала лишь разрытая могила на кладбище. Что с нею делать? Опустить в нее пустой гроб И засыпать землей? А может быть, засыпать без гроба? Или оставить могилу открытой до самой весны, когда, может статься, все станет ясным? Набожные люди полагали, что гроб следует снова предать земле, а самую могилу зарыть, потому что все было сделано по чести – над гробом звонили за упокой и читали священное писание, чего же еще! Освященному гробу полагается пребывать только в освященной земле и нигде больше. Другие же утверждали, что, поскольку колокольным звоном и отпеванием гроб освятили, стало быть, заодно с ним освящены камни и земля, которые были вместо покойницы, – значит, и землю и камни надобно оставить в гробу. Но возражали и против этого: землю с камнями нельзя, мол, оставлять в гробу, ибо ими воспользовались чтобы совершить обман, а священную землю необходимо-де уберечь от обмана. Но тут возник уже новый вопрос: можно ли считать обман обманом, раз он освящен? Ведь зво-иили-то в колокол не ради пустого гроба, а ради тех камней и той земли, которые были в гробу. В этом вопросе набожные люди не смогли прийти к единодушному решению. Для того чтобы толком разобраться во всей этой путанице, пришлось рыться в толстых книгах; но поскольку священные книги тоже расходились во мнениях, то решение вопроса сильно затянулось. Поэтому полиция порешила: могилу не засыпать, а только прикрыть чем-нибудь, чтобы кто-либо нечаянно не провалился в нее и не сломал бы себе шею или другую часть тела; а гроб вместе с землей и камнями предоставить в распоряжение властей как вещественное доказательство.
На этом дело приостановили. Но весной ему снова дали ход, так как в лесу нашли какие-то кости. Они лежали не в одном месте, а были разбросаны. Кости собрали и передали экспертам для исследования: что это за останки, кому они принадлежат – человеку или животному, и если человеку, то старому или молодому, мужчине или женщине. Эксперты прежде всего занялись вопросом о возрасте этих костей: относятся ли все они к одному и тому же периоду или к разным, а если к разным, то какие из них более раннего и какие более позднего происхождения? Если они принадлежат разным эпохам, то насколько примерно велики промежутки между эпохами? С этим вопросом о времени смыкался другой, весьма существенный: если все кости или часть их принадлежат животному, то какому именно? Все ли эти кости одного животного, а если разных, то какая и какому животному принадлежит? Кроме того: чья это кость – самца или самки, молодого животного или старого? Каков приблизительно возраст молодого и каков старого? Важно было также установить, пребывали ли кости все время под открытым небом, или в течение известного периода лежали в земле, откуда они по необъяснимой причине снова появились на свет божий. Только по разрешении этих, а также и многих других побочных вопросов, возникших в ходе исследовательских работ, эксперты смогли высказать соответствующему ведомству свое мнение.
