– Ну, пойдем, что ли? Домой пора.

– Вроде бы так, – молвил он в ответ, продолжая спокойно сидеть.

– Да поднимайся же ты, чего еще раздумывать, – настаивала Лизета и, так как супруг не шелохнулся, схватила его за рукав и затеребила, приговаривая: – Вставай, вставай, в дорогу пора.

– Вроде бы так, – сказал Юрка и поднялся со стула.

Они вышли за дверь – впереди муж, за ним жена. Так же, друг за дружкой, шагали они по дороге. Сперва оба молчали, потом старуха начала:

– Вот кров-то у нас есть, а нету ни поросенка, ни ягненка, ни теленка, ни курицы с петухом. Раздобыть бы сперва поросенка, хрюкал бы себе в закуте.

Юрка молча шагал к дому, но когда им повстречалась какая-то незнакомая женщина, он остановил ее и сказал:

– Моей старухе поросенка надобно.

– Мил человек, нет у меня, бедной, ни поросенка, ни другого чего, – отвечала крестьянка. – Был последний лет с десять тому назад, да и тот как от рожи подох, так уж больше и не вставал.

– А бывает, встают? – спросил Юрка.

– У хозяина поднялся. Подох было, а утром – ест себе из корыта. Напугались все – видать, светопреставление близко. Раз уж скотина начала воскресать, значит и людям до страшного суда недалеко.

– А твой поросенок так и не воскрес?

– Нет, мил человек, до сего дня еще не воскрес, – молвила женщина.

– Ну тогда прощай, – сказал Юрка и, повернувшись, зашагал дальше, Лизета за ним, а незнакомая женщина поглядела им вслед.

Вскоре они повстречали старика, и Юрка повел с ним ту же речь:

– Моей старухе поросенка надобно, так вот… Крестьянин вопросительно уставился на Юрку, словно не вполне понял его, а потом спросил:

– Хочешь, никак, поросенка купить?

– Вроде бы так, – ответил Юрка.

– Издалека сами будете? – осведомился путник.

– Издалека мы… со старухой.

– Хозяева, что ли?

– Вроде бы так.

– У самих-то свиньи нет?

– Вроде бы нет.

– Усадьба у вас большая?

– Вроде бы так.

– А как называется?

– Пекло.

– Так это ты и есть тамошний новый хозяин?

– Вроде бы так.

– И поросенка ищешь?

– Да, слышь, вроде того.

– Корова уже есть?

– Нету.

– А лошадь?

– Тоже нету.

– Овца?

– Овцы нету.

– Что же ты с поросенком будешь делать, коли у тебя больше нет ничего? Кормить его чем будешь? Сперва корова нужна, а потом уж поросенок; сначала курица кудахчет, потом уже петух поет.

Поучил этак прохожий Юрку, попрощался и пошел, своей дорогой. Юрка поглядел ему вслед, словно ожидая, чтобы человек обернулся, и погодя, спросил уходившего:

– Как же с поросенком-то?

Тут незнакомец остановился, оглянулся и сказал:

– Нет у меня поросенка. Есть у меня только лошадь, ее я продал бы за хорошую цену.

Сказал и пошел. Но как только Юрка со старухой тронулись в путь, крестьянин в сдою очередь прокричал им вслед:

– А' лошадь, значит, не хочешь купить?

На этот раз остановился Юрка. Оглянулся, подумал и ответил:

– Вроде бы нет.

Сказал и зашагал дальше, старуха за ним.

– Не возьмешь – дурака сваляешь! – крикнул крестьянин, но Юрка пропустил слова мимо ушей.

Немного погодя он сказал жене.

– Хороший мужик, обходительный, разговаривает что надо, а вот поросенка нету.

– Хороший да обходительный, чтобы клячу сбыть, – отвечала Лизета.

– Вроде бы так, – согласился Юрка.

Затем долгое время слышалась только Юркина тяжелая поступь: топ да топ, в нее врывались частые Лизетины шажки: тип-топ, тип-топ. Молчали, пока им не повстречалась молодая разбитная бабенка. Юрка сказал ей:

– Моей старухе поросенка бы.

– Поросят ищете? Да как раз у наших соседей матка есть хорошая. Опоросилась: не то чертову дюжину, не то просто дюжину принесла. Поросята как на подбор, загляденье!

– Стало быть, тут и раздобудем, – решила Лизета.

– Какое там! – воскликнула женщина. – Я сама Двух-трех для себя торговала, да напрасно, – пришлось с ярмарки нести. Что поделаешь, коли у знакомых не получить.

– Так-таки всех себе и оставили? – спросил Юрка. – Куда им столько! – воскликнула женщина. – Ладно, если двух-трех сумеют выкормить. Поросенок, поди, сам по себе расти и жиреть не станет, ему только подавай – и молока, и похлебки, и мучки, и картошки. Да еще мой его, тварь, как ребенка, а то захиреет, расти не будет вовсе, потому как…

– Видно, надежды там на поросенка мало? – перебила ее Лизета.

– Никакой, и ни в этом году, ни в будущем, ни после того. Разве что новую матку заведут. Да старик не заведет, и думать нечего. Такой уж человек: коли сказал – нет, так уж нет! А мне он при людях заявил: пускай-де свинья своих поросят хоть заспит, хоть затопчет, мне, мол, хоть бы что, – сведу опять к хряку, да и все. Человек с годами старше да умней становится, авось и свинья поумнеет – не станет своих поросят душить да топтать.

– Ишь ты, сама матка! – в один голос вырвалось у Юрки и Лизеты.

– Сама, сама, – подтвердила женщина, подошла на шаг поближе и заговорила потише, словно поверяя тайну. – На кого ногой наступит, кого во сне прижмет – так и извела всех. Только один, последний должно, сам по себе помер. Хозяйка говорит, то ли по другим скучал, то ли с пережору. Матка-то ведь крупная, соски от молока лопаются, – все ему одному доставалось, других-то нет. Только об этом лучше и не заикайся, потому что кое-кто думает, что матку-то сглазили, а хозяйка говорит, что если, мол, тут дурной глаз, значит от нас порча пошла. Помилуй, боже, мы-то тут при чем? Этих поросят никто, кроме меня, и не видел! А хозяйка твердит, будто свекровь моя увидела матку незадолго до опороса да и сказала между прочим: «Хороша, мол, у вас свинка, скоро славных поросят принесет». Вот тебе и получили славных! «Это твоя свекровь всех сгубила, – говорит мне хозяйка, – а раз ты за нее заступаешься, значит и сама не лучше свекрови». Ну, я ей в ответ: «Чем это моя свекровь плоха? Она старуха добрая, мы с ней еще как ладим». А она мне свое: «Как это славная, коли у нее глаза карие?» – «Ну и что же, говорю, глаза у нее, правда, карие. Если это изъян, то конечно…»

– Ну, всего доброго, – проговорил Юрка, собираясь идти дальше.

– И вам того же, – ответила женщина, прервавшая рассказ на полуслове, и тут же добавила: – А покуда поросенка не сыскали, не хотите ли котенка взять? У нас есть – хорошенькие, серенькие. Пятеро их у кошки было; троих в помойном ведре утопили, а двое остались, одного и отдать можно – совсем задаром, лишь бы хорошим людям достался. Где ребята есть, там затормошат, только у стариков настоящая кошка и вырастет. Не знаю вот, сколько детей у хозяев?

– И вовсе нет еще, – сказала Лизета.

– Ну, так вы самые что ни есть подходящие хозяева для нашей кошки. Хотите, пойдемте к нам, забирайте котенка, – ноша не тяжела.

– Как ты думаешь, старуха? – спросил Юрка.

– Коли поросенка не получить, так и котенок пригодится, – решила Лизета.

Все трое отправились за котенком, свернув в сторону от дороги. Лизета заранее радовалась тому, что, кроме них самих, в доме заведется еще какая-то живая тварь. Однако дело обернулось не совсем так, как ожидал Юрка со своей женой, и не так, как говорила невестка. Главой в доме оказалась свекровь, хотя сын и считался хозяином. У словоохотливой невестки было только одно право – болтать, а действовать и распоряжаться она могла только согласия свекрови. Едва свекровь услыхала, зачем пожаловали чужие люди, она тут же принялась выспрашивать:

– Корова у вас есть?

– Вроде бы нет, – ответил Юрка.

– Как так: вроде бы? Есть или нет?

– Нету еще, – сказала Лизета.

– Что же вы с котенком будете делать? Ему ведь свеженького молочка надо, он без него не выживет.

– Молока можно из деревни принести. Много ли котенок налакает, – рассудила Лизета.

– Да ведь от Пекла до деревни километра два-три будет, – сказала свекровь.

– Что ж такого, – молвил Юрка, – у моей старухи ноги хоть куда.