– А я то бегу с молоком, аж дух захватывает, – заохала Лизета. – Да что же с кошкой-то, где она?

– На чердаке.

– И ты лазил туда за нею?

– Вроде бы так.

– Не поймал?

– Вроде бы нет.

– Ну и мужик у меня – кошку стеречь и то нельзя ему поручить! – воскликнула Лизета. – А что ты за домом делал?

– Ломал, чтобы…

– Чтобы кошку поймать?

– Вроде бы так.

– Боже милостивый! – закричала Лизета. – Стоит уйти на минутку, как он уже постройки ломает!

– А если иначе не поймать?

– Куда же ты кошку дел?

Теперь только Юрка смог рассказать, где котенок сейчас и где он был раньше, как туда забрался, что делал сам Юрка и что собирался сделать. Ловить котенка отправились вдвоем – старуха полезла с молоком наверх, а старик стал с шестом за избой. И гляди-ка, стоило котенку завидеть чашку с молоком, как он подбежал к ней, принялся лакать, и Лизета схватила его без всякого труда. Это была первая большая радость у новых хозяев Пекла.

В ясный, солнечный день хозяйка Пекла сидела подле двери на колоде и смотрела, как котенок лакал молоко. Перед тем она сама разок-другой отведала этой белой жидкости – не скисла ли за ночь, не расстроит ли котенку живот. Нет, молоко показалось ей свежим. Затем Лизета налила его в черепок – уцелевший осколок разбитой глиняной миски, что осталась от прежних хозяев, и мордашкой ткнула туда котенка.

Сам Юрка, новый Нечистый из Пекла, воротился из лесу с ношей кольев: забор вокруг двора развалился, попадал наземь, и его нужно было починить. Не один конец отмахал сегодня Юрка: сперва принес несколько вязанок дров, потом стал таскать дерево для поделок. Увидев жену с котенком, он попытался сложить тихонько ношу и все же наделал такого шума, что котенок наверняка удрал бы, не сцапай его тотчас Лизетина проворная рука.

– Вот грохало, – забранилась Лизета, – тебе бы опять кошку на чердак загнать!

– Не гляди, что прыщ, а норовистый, – подивился Юрка и подошел к жене поглядеть; котенок вскоре снова принялся за молоко. Они молча посидели рядом. Наконец, Юрка собрался с мыслями, так что смог вымолвить:

– Ну, старуха, как ты думаешь про наше житье-бытье? Пришли мы сюда крова искать, а нынче стали хозяин да хозяйка. Вот уж и кошка у нас.

– Коли пришли сюда, так уж придется крест нести, – сказала Лизета. – Кошка у нас есть, а молока кошке – нет. Ты будешь дрова носить, а я молоко.

– Столковаться бы нам с Хитрым Антсом, авось тогда…

В тот же миг на двор зашел не кто иной, как сам Антс, и усмешливо сказал, перебивая Юрку:

– Здорово, Нечистый! Вчера ты к нам заходил, а сегодня я к тебе: охота посмотреть, как тут в Пекле орудуют. В лесу у меня дела кое-какие были, вот и думаю: дай заверну сюда, небось не рассердятся.

– Как с поросенком? – спросил Юрка.

– Горит, что ли? – вопросом ответил Антс.

– С хозяином-то своим, Антсом, говорил?

– Не без того, – сказал Антс, которого Юрка все еще принимал за бобыля или батрака.

– Ну и как?

– Антс рассудил: кто его, Нечистого, разберет, что за человек? Старого знавали, да тот помер. Старый, поди, скотину и птицу не кормил, сам через них кормился. Вот и надо бы поглядеть, как новый Нечистый оборачивается. Дашь ему поросенка, а тут еще и корму, пожалуй, впридачу дать придется, не то околеет с голоду. Вчера ты о лошади толковал, а у самого свежая поленница на двор завезена, и следов-то нет ни от колеса, ни от полоза, – повернул Антс на другое.

– На спине я… – объяснил Юрка.

– Целые дни небось носил?

– Нынче с утра.

Антс поглядел, подумал и ухмыльнулся.

– Шутник! Прежний Нечистый шуток не понимал.

– И я не понимаю, – молвил Юрка.

– А сам за одно утро столько дров на горбу перетаскал, что двум лошаденкам в телеге на деревянном ходу день целый возить впору, а?

– Перетаскал я, – подтвердил Юрка.

– Ишь ты, смотри-ка, – Антс усмехнулся и почесал бороденке. – Стало быть, для Пекла справнее прежнего Нечистый отыскался. Ограду думаешь подправить, что ли?

– Вроде бы так.

– А как с полями обойдешься без лошади-то?

– Была бы соха, – сказал Юрка.

– Дрянь дело, коли и сохи нет. Как же так? Землю взять взял, а у самого за душой нет ничего.

– Кошка есть, – вставила Лизета.

– Вижу! И даже молоко в черепке. Из деревни небось?

– Самой не надоить, коровы нет, – заметила Лизета.

– Сама и котят не народишь, – сказал Антс, – и тех в деревне брать приходится.

– Котенок сам забрести может, сам и под дверью мяучит, а у молока ни ног, ни голоса.

– Так-то оно так, – согласился Антс и, повернувшись к Юрке, добавил: – Баба у тебя бойкая, дорогой Нечистый, а у того, прежнего, мямля-мямлей была.

Юрка засмеялся, загоготал, и Антс уже без улыбки уставился на него. Слыша такой смех, Антс смекнул, что и впрямь под силу новому Нечистому на горбу притащить во двор поленницу сырых дров. И Антс спросил:

– Ну, а с поросенком как? Нужен?

– Вроде бы так, – молвил Юрка.

– За деньги или еще как?

– Как еще?

– Продажа разная бывает, – сказал Антс, скребя подбородок. – Прежний хозяин Пекла за деньги ничего не брал. Принесет, бывало, меру зерна, мешок картошки, фунт шерсти, с полпуда льна, свезет навоза или камней, картошки накопает, хлеб уберет и намолотит, сена наносит, льна потреплет – так и расплачивался, работой или подношением. Все одно деньги. А вот тех настоящих, что звенят да шуршат, он не любил. Такой уж породы был – кроткий, смирный. Однако люди разные бывают, так что…

– Поросенка я все-таки взял бы за деньги, а вот…

– Зачем же тогда у Антса? За деньги везде купишь, хоть из города вези любого, покрупнее.

– Сперва за деньги, потом так, – пояснил Юрка, – Денег на все не хватит.

– Стало быть, и ярку хочешь, и телку, и лошаденку, соху да телегу?

– Вроде бы так.

– Пригодилось бы, – добавила Лизета.

– С Антсом все уладите, он выход найдет. И муки горстка у него в мешке найдется, и пригоршня бобов или гороха, а там и кусок сала в бочонке, пучок-другой льна про запас, – в хозяйстве всего понемногу надо.

После столь долгой беседы, дня через три, обитатели Пекла снова направились к хитрому Антсу, чтобы поговорить с ним самим да посмотреть собственными глазами – как и что. Велико же было изумление Юрки и Лизеты, когда они узнали, что толковали все время с самим Антсом. Юрку это так ошеломило, что он решил сразу повернуть оглобли – и домой. Уж если что с обмана начинается, из того потом ничего путного не выйдет. Но Антс поспешил успокоить его:

– Просто я малость в жмурки поиграл, хотел поглядеть, что вы за люди, стоит ли вообще связываться с вами. Теперь вижу – стоит.

– Стоит ли? – молвил Юрка.

– Конечно, стоит, истинная правда, – подтвердил Антс.

– Вроде бы так, – сказал Юрка.

– Стало быть, поросенка получим? – спросила Лизета.

– Будет и поросенок и все другое, стоит только захотеть, – ответил Антс.

Так оно и вышло. Когда обитатели Самого Пекла стали собираться домой, была у них уже и кляча и ветхая телега. На телегу взгромоздили соху, меж плечами сохи, на соломе, блеяла овца с ягненком, в ящике хрюкал поросенок, в мешке лежала разная снедь, а за телегой, бредя на привязи, мычала корова – правда, яловая да тощая, а все же, смотришь, кошке и поросенку молочишко свое. Казалось бы, радоваться надо было хозяевам Пекла, – ан радости у них не было.

– Котенку я больше радовалась, – сказала, наконец, Лизета.

– Вроде бы так, – задумчиво ответил муж.

– Добром обзаводиться начали – он у нас первым был, с того и радость, – рассуждала Лизета. – Теперь ему парное молочко будет, вот когда начнет расти да сил набираться.

Лизета говорила о котенке так, словно от него зависело в будущем все их хозяйство. Юрка слушал ее и понукал лошадь. Он как будто разделял мнение своей жены.