У меня немедленно улучшилось настроение, и я принялась пить чай.

— Могу ли я вас спросить? — Евнух улыбался так, словно у него тоже стало легче на душе. — Готова ли моя госпожа на тот случай, если вызов последует в эту самую ночь? Другими словами, знакома ли моя госпожа с брачным ритуалом?

Несколько обескураженная, я ответила:

— Разумеется, знакома

— Если вам требуются какие-нибудь пояснения, то я тут как тут, к вашим услугам.

— Ты? — Я не могла удержаться от смеха. — Следи за своими словами, Ань Дэхай!

— Только вам одной известно, насколько я за ними слежу, моя госпожа.

Я немного успокоилась.

— Я буду счастлив выпить яд, который вы мне преподнесете, — вкрадчиво сказал евнух.

— Выполняй как следует свои обязанности и не болтай лишнего, вот и все, — улыбнулась я.

— Подождите немного, моя госпожа, я кое-что вам покажу. — Он быстро собрал чайный прибор и убежал. Через минуту он вернулся с бумажной коробочкой в руках. Внутри сидела пара бабочек шелкопряда. — Я принес их из Дворца доброжелательного спокойствия, — сказал Ань Дэхай. — Именно там живут старшие наложницы, всего двадцать восемь, оставшихся от отца и деда императора Сянь Фэна. А это их любимцы.

— Зачем им шелкопряд? — спросила я. — Я думала, что они целыми днями вышивают.

— Дамы наблюдают за этими бабочками и играют с ними, — продолжал Ань Дэхай. — То же самое происходит, когда императоры и принцы холят и лелеют своих сверчков. Единственная разница, что между бабочками шелкопряда не бывает соперничества.

— Какая радость в том, чтобы наблюдать за бабочками?

— Просто вы пока еще не поняли, моя госпожа. — Он пришел в возбуждение, словно приоткрыл мне великую тайну. — Дамы любят наблюдать за парами бабочек и разрывают их в тот момент, когда они находятся в разгаре брачного ритуала. Хотите, я вам покажу?

Вообразив, что может показать мне Ань Дэхай, я замахала на него руками.

— Нет-нет! Унеси свою коробку назад. Мне это неинтересно!

— Хорошо, моя госпожа, сегодня я вам это не покажу. Но однажды вы сами захотите это увидеть. И тогда поймете, как и другие дамы, насколько это забавно.

— А что происходит, если пару бабочек разорвать?

— Они кровоточат и умирают.

— И это вы называете забавным?!

— Именно, — радостно ответил Ань Дэхай, впервые за все время неправильно прочитав мои мысли.

— Тот, кто занимается такими вещами, должен иметь поврежденный рассудок, — сказала я, отворачиваясь к далеким горам.

— Да, но тем, кто находится в отчаянии, это помогает уврачевать свои раны, — спокойно ответил евнух.

Я повернулась и заглянула в коробочку. Две бабочки стали теперь одной. Половина брюшка самца вошла в тельце самки.

— Вы продолжаете настаивать, чтобы я унес коробку, моя госпожа?

— Уходи, Ань Дэхай, и оставь бабочек мне.

— Хорошо, моя госпожа. Их очень легко кормить. Если вам захочется иметь больше одной пары, то в четвертый день каждого месяца во дворец приходит продавец шелковичных червей.

Пара продолжала мирно сидеть на подстилке из соломы рядом с двумя пустыми коконами. Два белесых тельца с крыльями, покрытыми будто толстым слоем пепла. И вдруг, словно по команде, эти крылья затрепетали. Может быть, эти существа получают наслаждение?

Солнце между тем перемещалось по небосклону. Вершины плоских скал уже погрузились в тень. В саду было тепло и уютно. Я увидела в воде свое отражение. Щеки напоминали персики, волосы отражали свет. Я постаралась унять воображение, мне не хотелось портить момент. Но я точно знала, что и к бабочкам, и к черепахам испытываю зависть. Я была слишком молода, чтобы заставить себя не мечтать, точно так же, как я не могла заставить солнце не всходить, а ветер — не дуть.

Наступил полдень. Поблизости затарахтела разбитая повозка и в поле моего зрения появился ослик. Повозка привезла в мой дворец свежую воду. Рядом с ней шел старик с хлыстом. На верхушке огромной деревянной бочки развевался маленький желтый флажок. Старик начал заполнять водой приготовленные заранее емкости. Если верить Ань Дэхаю, то возраст этой повозки уже перевалил за пятьдесят лет. Она была сделана во времена императора Чен Луна. Чтобы обеспечить себя лучшей природной водой, император приказал специалистам отправиться по окрестностям Пекина, чтобы изучить и сравнить качество воды из всех известных в то время источников. Император самолично производил взвешивание и исследование доставленной воды, изучал минеральный состав каждого образца.

Вода из источника на Нефритовой горе показала наилучшие результаты. С тех пор этот источник был определен в исключительное пользование жителям Запретного города. Ворота Пекина запирались в десять часов вечера, и никому до утра не разрешалось входить в город, кроме водяной повозки с маленьким желтым флажком на верху. Ослик шагал по центру главного бульвара. Говорили, что даже принц верхом на лошади при встрече обязан уступить дорогу ослику.

Я смотрела, как старик наполняет многочисленные ведра и ушаты, а потом исчезает за воротами. Я слушала, как постепенно затихают вдали шаги ослика, а душу охватывало щемящее чувство. Вместе с темнотой пришла печаль, и от нее некуда было скрыться, она пропитывала все, как влага в сезон дождей.

Снова открыв коробку с шелкопрядом, я обнаружила, что бабочек нет, а вместо них на соломе лежат сотни маленьких коричневатых зернышек.

— Дети! Шелковичные дети! — закричала я, словно сумасшедшая.

Прошла еще одна неделя, не принесшая никаких новостей. В мой угол никто не заглядывал. Тишина вокруг дворца становилась невыносимой. Когда на руки ко мне вспрыгивала Снежинка, я едва не плакала. Я возилась с кошечкой, кормила ее, купала и играла до тех пор, пока это занятие мне не наскучивало. Я читала книги и переписывала из них стихи. Даже начала рисовать. Картины отражали мое настроение. На них всегда изображался ландшафт с одиноким деревом или снежная равнина с цветущей веткой на переднем плане.

Но так случилось, что на пятьдесят восьмой день моего пребывания в Запретном городе император Сянь Фэн все же призвал меня к себе. Когда Ань Дэхай принес мне приглашение Его Величества, я едва могла поверить собственным ушам. Император просил меня сопровождать его на оперный спектакль.

Я тщательно изучила приглашение императора. Вот его подпись и печать, большая и красивая. Я положила карточку под подушку и долго гладила ее перед сном. На следующее утро вскочила еще до рассвета. Ритуал одевания прошел совсем не формально и вызвал во мне сильное волнение. Мне казалось, что Его Величество просто обязан мной восхищаться. К восходу солнца все было готово. Оставалось только помолиться, чтобы красота принесла мне удачу.

Ань Дэхай сказал, что император Сянь Фэн пришлет за мной паланкин. Я ждала, сгорая от нетерпения. Евнух между тем описывал, в какое именно место меня отвезут и кого я там смогу встретить. Он рассказывал, что театральные представления были излюбленным времяпрепровождением императоров многих династий и стали особенно популярны в XVII веке, во времена ранней династии Цин. В царских резиденциях строились огромные сцены. Только в Летнем дворце, куда я отправлюсь сегодня, сцен было четыре. Самая большая была трехэтажной и называлась Великим оперным театром Шанги. Если верить Ань Дэхаю, спектакли на ней ставились в каждый праздник Нового года по лунному календарю и в дни рождения императора и императрицы. Эти спектакли представляли собой феерическое зрелище и длились с раннего утра до позднего вечера. Император приглашал на них принцев и высших чиновников, такое приглашение считалось большой честью. На восемнадцатый день рождения императора Чен Луна было поставлено десять опер. Среди самых популярных — «Обезьяний царь». Образ главного героя был взят из классики времен династии Мин. Опера императору настолько понравилась, что он потребовал поставить ее в разных сюжетных вариациях. Получилась самая длинная опера из всех существующих на свете, она длилась десять дней. Появление на сцене небесного зеркала, в котором отражалось земное существование людей, настолько околдовало зрителей, что они пребывали под его чарами до самого конца представления. Рассказывали, что даже после его окончания нашлось много желающих, чтобы артисты немедленно повторили понравившиеся им сцены.