Застыв у двери в квартиру, Дэнни вздохнул и решительно вставил ключ в замочную скважину. Хорошо, что он решил признаться. Кто знает, а вдруг получится? Ну, вперед!

Открыв дверь, он подумал, что поднялся не на тот этаж и попал не в ту квартиру. Прихожая изменилась. Усталый мозг отказывался понимать, в чем дело.

У двери стояли два чемодана и штук пять коробок.

– Привет, Дэнни! – Карен выглянула из-за раскрытой дверцы шкафа. – Ты очень вовремя, как раз успеем попрощаться.

Карен тщательно продумала фразу, несколько раз проговорила ее про себя, ничуть не сомневаясь, что Дэнни появится до ее ухода. Хотелось ли ей этого? Трудно сказать, но, когда открылась дверь, Карен произнесла заранее заготовленные слова с абсолютным спокойствием. Без истерики, без подавленных рыданий она опустошила ящики в шкафу, сложила подаренное Дэнни пальто, подумала, взять книги сейчас или вернуться за ними позже. Только после этого она посмотрела на Картера. Под глазом синяк, на скуле ссадина… Подрался?

Дэнни взглянул на нее, перевел взгляд на коробки с чемоданами, тяжело вздохнул и ссутулился, будто внутри у него что-то надломилось.

Карен с трудом подавила желание броситься к нему, обнять, вдохнуть его запах, пообещать, что все образуется, все уладится… Нет, не уладится.

Дэнни заговорил – хрипло, с надрывом:

– Не думал, что все зашло так далеко.

Карен отвела глаза, сняла с растрепавшихся волос заколку, убрала их в аккуратный хвост. Она собиралась устроить ему сцену, понимая, что имеет на это полное право, но гнев улетучился. Весь вечер настроение менялось, как осенняя погода, а сейчас наступило какое-то опустошение.

– Ты мне врал.

– Да. – Дэнни потупился, затем все-таки переступил через порог и закрыл за собой дверь. Осторожно обойдя коробки, устало сел на диван. – Я собирался рассказать тебе правду…

– Поздно! – Она опустилась на корточки перед шкафом, укладывая в коробку фотоальбомы. – Я уже все знаю.

– Неужели? – К радости Карен, в голосе Дэнни послышалось неподдельное изумление.

– Ты за старое взялся, да? – Она запнулась, подыскивая слова. – Ты стал преступником!

Картер отвел взгляд.

– Что тебе сказать…

Уклончивый ответ вывел Карен из себя, и она отвесила Дэнни пощечину: ладонь метнулась к его щеке, прежде чем до них дошел смысл происходящего.

– Не лги! – Девушке хотелось ударить еще раз, причинить боль, метнуть в него все свои сомнения и неуверенность. – Вопрос элементарно простой.

– Нет, не простой! – Дэнни сверкнул глазами.

– Я знаю правду! – Несмотря на все усилия, голос Карен сорвался, совсем как у беспомощных девиц в мелодрамах. – Я встретилась с Ноланом.

– Что?

– С детективом Ноланом, твоим старым знакомым. Хотелось понять, что происходит. Ты объясниться не пожелал, вот я ему и позвонила.

– И что сообщил мой старый знакомый?

– Что Эван Макганн вышел из тюрьмы, что вы… – девушка запнулась, но через силу продолжила: – что вы опять сообщники.

– Он так сказал? – подавшись вперед, удивленно переспросил Картер.

– Ты приходил к нему поговорить об Эване?

– Было дело. А он объяснил почему?

Карен задумалась. Нет, полицейский ничего не объяснил. И неудивительно: она ведь вылетела из кафе, не дав ему и рта раскрыть.

В смехе Дэнни сквозили горечь и презрение.

– Конечно, не объяснил! Зачем? Лучше выбить тебя из колеи: вдруг что-нибудь ценное обронишь, поможешь следствию…

Карен вспомнила, что в поведении Нолана сквозила фальшь, чувствовалось какое-то несоответствие. Зачем Дэнни беседовать с полицейским инспектором об Эване? Днем никаких сомнений не возникло: она испугалась, хотела уйти побыстрее и слепо приняла все на веру.

Подавшись вперед, Картер сжал ее руку. Прикосновение успокаивало, и девушке захотелось ответить на пожатие.

– Я должен во многом тебе признаться. Предупреждаю: ничего хорошего ты не услышишь.

На лице Дэнни читалась честная решимость. Гнев Карен постепенно стихал.

– Только правду?

– Да.

Она глубоко вздохнула:

– Выкладывай!

Слабая улыбка Дэнни теперь напоминала цветок, побитый градом.

– Недели три назад ко мне явился Эван. Его освободили досрочно, и он хотел вернуться к делам.

Ничего нового Карен пока не услышала, но все равно расстроилась.

– Почему ты мне ничего не сказал?

– Не знаю. Надо было, но мне казалось, что одно упоминание об Эване отравит нашу жизнь. – Он осекся, рассеянно потер опухший глаз, передернулся от боли. – Я думал от него отделаться…

– Но не вышло, – закончила за него Карен.

Дэнни покачал головой.

– Я отверг его предложение, и он начал появляться в самых неподходящих местах, угрожать, выследил меня. Как-то раз, вернувшись домой, я обнаружил его на нашей кухне.

Сраженная ужасной новостью, Карен вырвала руку.

– Он был здесь? В нашем доме?

– Да, – мрачно отозвался Дэнни.

В памяти мелькнул образ Эвана на скамье подсудимых, невозмутимо внимающего рассказу прокурора о совершенных зверствах. Макганн приходил к ним в дом, прикасался к вещам, сидел на диване. Может быть, даже лежал в их кровати. По коже поползли мурашки.

– И ты не вызвал полицию?

– Я пошел Нолану.

– А почему не в полицейский участок?

– Потому что… – Дэнни вздохнул. – Сама знаешь почему. Я – бывший уголовник. Я был в ломбарде с Эваном. Копы обязательно начали бы копаться в прошлом. Я думал, что Нолан меня поймет и поможет, но всего рассказать не удалось.

– Ты не сказал ему, что Эван вломился в наш дом? – спросила девушка, испытующе глядя на Дэнни.

Картер молча покачал головой.

– Почему? – Карен осеклась, помедлила. – Потому что Эван предлагал что-то незаконное, а ты не знал, согласиться или нет?

Дэнни кивнул.

– Что он хотел?

Картер взглянул на нее:

– Хотел, чтобы я помог ему украсть сына Ричарда.

Карен расхохоталась. Какой вздор! Дэнни занят строительным бизнесом. Они живут размеренной жизнью, мечтают о детях! Невероятное, нелепое заявление…

Дэнни смотрел на нее, не говоря ни слова.

Карен надеялась, что он что-то скажет, подтолкнет локтем и объявит все это шуткой, однако Дэнни молча сидел напротив. Синяк под глазом темнел с каждой секундой.

– Значит… – Девушка испуганно зажмурилась. – Не может быть!

Дэнни не проронил ни звука.

– Боже мой! – прошептала Карен. Комната закружилась, к горлу подступила тошнота. – Ты согласился… Ты ему помог!

– Карен! Все было не так…

– Ты на это пошел? – Она закрыла лицо руками. – Скажи, что нет! Пожалуйста…

– Не могу, – вздохнул Картер.

– Но почему? Как ты мог согласиться? – Она чувствовала: еще миг и она сорвется. Голос сорвался на пронзительный, режущий горло крик.

– У меня не было выбора! – Дэнни развел руками. – Пойми…

– Понять что? – перебила его Карен, не в силах выслушивать ужасные подробности. – Тебя поймают!

– Слушай…

– Не хочу и не буду! Бедный мальчик! Что вы с ним сделали? – Карен понимала, что разумного объяснения она не получит.

– Черт возьми…

– Ты чудовище!

– Да послушай же! – Дэнни стукнул кулаком по зеркалу, висящему рядом с диваном. Отраженная в зеркале жизнь осыпалась мелкими осколками.

Карен изумленно смолкла – за восемь лет совместной жизни Дэнни никогда не позволял себе безрассудных вспышек ярости.

Бешено раздувая ноздри, Картер продолжал:

– Я не видел другого выхода, надеялся провернуть операцию, не причинив никому вреда. Мне казалось, что потом Эван оставит нас в покое. Нет, неправда! – Дэнни тяжело вздохнул. – Это убедительные, но не самые главные причины.

На костяшках пальцев – багровая ссадина, рука кровоточит, на доски пола падают аккуратные капли. Жуткое, притягательное зрелище.

– Я согласился потому, что Эван угрожал тебе.

Карен оторвала взгляд от алой лужицы.