— Постой! — срывающимся голосом крикнула ей вслед Селена.

Тантра обернулась.

— Я хочу попросить тебя о помощи.

Тантра пошла обратно и, оказавшись рядом, спросила:

— Что я могу сделать?

Собственный план показался Селене глупым, но все-таки она взяла Тантру за руку, и они уселись на скамейку.

— Так что я могу для тебя сделать?

…Селена съежилась и от холода, и от волнения. Чтоб успокоить себя, принцесса принялась водить глазами по стадиону.

А стадион этот, амфитеатр, колизей на пятнадцать тысяч мест, был переполнен. Уж очень любили кровавые зрелища катарийцы. В последнее время, правда, все чаще настоящих гладиаторов заменяли магической иллюзией, но не сегодня. Сегодня кровь и смерть будут настоящими.

Селена, сидящая на самом верху, в королевской ложе, обвела взглядом своих братьев и сестер, как бы прощаясь, потом глянула на отца. Тот с величавым спокойствием глядел на арену, но лицо его было изможденным, глаза впали, король осунулся — несколько ночей кряду он не спал. Селена посмотрела на него с грустью и сочувствием. Добрые чувства к нему еще жили в ее сердце, они остались там с тех далеких времен, когда жива была королева… а после ее смерти король отдалился от своих детей, но внутренняя связь меж ними еще не исчезла. И Селена поняла, что будет тосковать по господарю Катарии, а когда представила, что с ним будет, когда он узнает о предательстве дочери, ее сердце дрогнуло. Девушка вздохнула глубже, и взгляд ее случайно упал на арену. Она была уже залита кровью, но трибуны возбужденно кричали, требуя еще и еще… Селена вздрогнула, и ей хотелось зажать уши, чтоб не слышать этого скрежета мечей и стонов умирающих.

— Когда сам не чувствуешь боли, боль других кажется миражем, — наклонившись к Селене, сказал король.

Девушка почти не слышала его. Глаза ее выискивали в толпе бедняков внизу Тантру. Девушку было бы заметно, потому что основная масса жителей Катарианса светловолосы, а угли волос ведьмы средь белых перьев легко было б различить. Но не было Тантры, все не было…

На арену выбежал маг и поднял руки. В мгновение ока мертвые тела исчезли, а окровавленные гладиаторы, безумно улыбаясь, ушли подсчитывать и залечивать раны.

— Братья и сестры, жители славного Катарианса, — кричал маг, и голос его, колдовски громкий, разносился по всему стадиону, — позвольте поведать вам о неслыханном по своей дерзости поступке оборотней.

Сердце Селены сжалось, и кровь отхлынула от румяных щек.

— Один из них набрался наглости в облике человека в течение нескольких лет жить при дворце в качестве стража. Под пыткой он признался, что таких, как он, много, но они уже покинули дворец. И сегодня, братья и сестры, позвольте порадовать ваш взор казнью нечистого.

«Под пыткой…» — растерянно подумала Селена, и ей показалось, что ее сердце застыло ледяным камнем в горле.

И на середину арены вывели того, чьи волосы ослепительно блеснули в свете солнца. И палач уже точил топор, и пенек возник колдовством, и узник был в лохмотьях… и все это казалось Селене кошмарным сном.

Трибуны загудели, и брань, льющаяся на Лируса, в смешении своем была неразборчива.

Лирус угрюмо поднял голову и глянул на королевскую ложу, нашел лицо Селены и долго всматривался в него. До тех пор, пока верзила за спиной не опустил ему на плечо тяжелую лапу.

— Клади голову… — тихо сказал палач.

Дикая дрожь пробежала по телу Селены, и она, не думая о последствиях, вскочила с места, подбежала к барьеру и запрыгнула на него, покачиваясь. Смутно блеснули где-то внизу золотистые волосы и погасли.

Трибуны охнули, топор в руках палача замер, а Лирус рванулся к краю арены, куда должна была упасть Селена, но палач удержал его.

— И без тебя справятся…

Туфли Селены опасливо заскрипели — не так уж и широк барьер, и любой порыв ветра легко снесет с него.

— Дочка… — растерянно пробормотал король. — Что с тобой?

Одновременно он делал знаки стражам.

— Если кто-то ко мне подойдет, я спрыгну вниз… — звенящим от истерики голосом произнесла Селена.

Стражи замерли.

— Что с тобой, дочка? — мягко спросил король, его самого трясло.

Вместо ответа Селена поднесла ладони ко рту рупором и крикнула:

— Тантра! Тантра!

Ее крик прокатился над замолкшими трибунами, и в первую секунду Селене казалось, будто никто не ответит, но потом она увидела среди зрителей черные волосы. Девушка, одетая в лохмотья нищих, вдруг отчего-то с первого ряда перепрыгнула на арену. Стражники рванулись к ней, но были отброшены непонятной, но очень яростной магией.

Девушка подбросила в воздух что-то извивающееся, и в небе над Катариансом из маленькой змейки Демон стал самим собой, небольшим, но пышущим огнем и яростью драконом. Трибуны ахнули.

Селена зачарованно глядела на него, как и все, впрочем, а Демон уже понесся к земле. Тантра ловко запрыгнула на него, помогла залезть обалдевшему Лирису, а потом Демон вновь взмыл над ареной.

Рой яростных стрел осыпал его, но ни одна из них отчего-то не достигла своей цели. Тантра что-то крикнула, и Демон понесся к королевской ложе.

Король рванулся к своей дочери, но она уже сделала шаг в пустоту, а через секунду Лирус подхватил ее, сам едва удержавшись на драконе.

— Лир, держи ее крепче, — предупредила Тантра.

В ту же секунду Демон принял вертикальное положение и точно штопор вознесся в голубое безоблачное небо.

Лирус ногами крепче сжал бока дракона, а руками — свое новообретенное сокровище. Селена плакала — и от счастья, и от горя, потому что не суждено ей было больше увидеть любимого отца, братьев и сестер.

А когда она посмотрела вниз, то ужаснулась. Катарианс плавал в туманной дымке точно игрушечный, и они стремительно от него удалялись.

— Мы высоко? — восхищенным шепотом спросила Селена.

— О, ваше величество, вы правы, мы очень высоко… — со смехом ответила Тантра. Весь вчерашний день Тантра провела на драконе, и ей уже стало казаться, что Демон — часть ее.

— Куда? — спросил Лирус. — И кто ты?

— Я так полагаю, в замок, если вы не против. А я — Тантра, как меня называют, Темная королева. Пусть твоя невестушка тебе все объяснит.

Лирус погрустнел.

— Да, ты, конечно, получишь нагоняй от Гектора, но и заслужишь уважение. — Тантра мигом поняла его грусть.

— Чем? — уныло спросил Лирус.

— Тем, что вернулся. Что не попросил меня унести вас обоих подальше от замка. О, вот и Ниас под нами. А пока помолчите, я жутко хочу спать, всю ночь и день на ногах, тьфу ты, в воздухе.

И Тантра, зевнув, положила лицо прямо на чешую. Демон сам знал дорогу, а Селена шепотом пустилась в длинные объяснения…

Демон вдруг взревел, и длинная огненная струя вонзилась в небо. Тантра мигом проснулась и осмотрелась.

— А вот и замок, — облегченно выдохнула она, когда из тумана выплыл первый шпиль.

Демон стремительно понесся вниз. Вот его лапы ударились о снег. А из замка навстречу уже бежал Грэт, и его лицо было перекошено то ли волнением, то ли злостью, то ли радостью — все это сменялось и чередовалось у вампира.

Тантра спрыгнула с дракона сразу в холодные крепкие руки.

— Почему тебя не было так долго? — укоризненно спросил Грэт. — Ты представить не можешь, как я… хорошо хоть, уже мертв, а то бы скончался от беспокойства.

Тантра ощутила укол совести.

— Я тебе объясню, — прошептала она, — а пока… это принцесса Селена… вервольф Лирус. Да, тот самый, который ради четвертой привязанности… В общем, он готов снова служить Гектору.

Селене Грэт вежливо поклонился, но при взгляде на Лируса его лицо окаменело.

— Что ж, — вымолвил вампир с презрением, — судьбу Лируса решит его царь. А у меня к тебе, дорогая, будет разговор.

Холодные слова давили на душу сильней, чем если б Грэт ругался, но Тантра заглушала его голос поцелуями, между ними рассказывая о таком суматошном дне, и влюбленные немало повеселились, представляя улей, в который превратился взбудораженный Катарианс.