Юлиус сидел по правую руку от короля. Вампир казался бесконечно усталым и грустным. Тантра поймала себя на мысли, что никогда еще не видела его смеющимся или хотя бы давящим улыбку. Взгляд ее заскользил дальше.

Вот Граф, мудрейший из вампиров. Пред ним лежит раскрытая старая книга, но меньше всего глядит он в нее.

Упырь и Маро тихо беседовали о чем-то своем. Гектор сидел по левую руку от Марета, а рядом с ним — седой старец и старуха, но у обоих были настолько властные и резкие черты лица, что Тантра мгновенно догадалась — это Отец и Мать ведьм. На совете они представляли своих детей, которых с каждым днем в замке становилось все больше. А нечисть — ведьмы, вервольфы, вампиры — собралась в зале, внизу, под балконом, чтобы послушать.

Песочные часы, стоящие на столе, уже высыпали в нижнее деление последнюю песчинку, когда двери замка тяжело распахнулись. Вошел высокий, плечистый вервольф в обличье человека. Его лицо обросло щетиной, одежда — пылью и грязью. Не говоря ни слова, он кивнул собравшимся в зале, быстрым шагом поднялся по лестнице и остановился пред Гектором, склонив голову.

— Я пришел, мой царь, — глухо сказал он.

— Отчего ты без Лируса, я же вас обоих посылал? — вскинулся Гектор.

— Лирус остался в столице, мой царь, — уклончиво сказал вервольф. — Не беспокойся, с ним все в порядке. По крайней мере, пока я убегал, с ним было все в порядке.

— Отчего же это он остался?

— Он испытал четвертую вервольфью привязанность.

Четвертой привязанностью вервольфы называли чувство, когда волк принимает решение жить в одном логове с волчицей. Первая привязанность: луна, вторая — бег, третья — лес. Ну а пятая — детеныши.

— Разве остались в столице оборотни? — удивился Гектор. — Я об этом не знал.

— Он испытал привязанность к человеческой женщине, мой царь.

— Ах вот оно что. — Гектор нахмурился. — И из-за этого он решил остаться навсегда с людьми? Несчастный глупец, он мог привести ее к нам, неужто мы бы не поняли…

— Нет, мой царь. Видишь ли, та человеческая женщина хочет, но не имеет права покинуть людей ради вервольф.

— Отчего же? Разве она высшего сословия?

— Более чем высшего, царь, — вздохнул вервольф. — Возлюбленная Лируса — принцесса Селена, средняя из дочерей катарианского императора. Так уж вышло, царь, и в том, что они встретились, есть моя вина.

На несколько минут Гектор потерял дар речи, но потом взял себя в руки.

— Ну и глупец же этот Лирус, — процедил царь сквозь зубы. — Нашел время, да еще и с кем! И когда отправишься в столицу в следующий раз, передай этому идиоту, что у него есть выбор: стая, его братья, или люди, которые единственное, чего для него не пожалеют, так это серебра!

— Но мой царь, ты меня не для слежения за любовными похождениями Лируса посылал, — осторожно напомнил вервольф.

— Ах да, — махнул рукой Гектор, и тут весь совет обратился в слух. — Так расскажи же, что ты узнал.

— Справив Новый год, армия выйдет из столицы третьего января. Числом их будет, как вы уже знаете, десять тысяч. Они пойдут ровно, пересекут Ниас, а дальше по прямой — к замку. Они хотят раз и навсегда покончить с катарианской нечистью. А нового, мой царь, я ничего узнать не смог.

— Десять тысяч… — протянул Юлиус. — Что ж, госпожа Саут…

— Я сделаю все, — тихо сказала Тантра, глядя, как Гектор кивком отпускает вервольфа, — как скажет Граф.

— Нынче ночью я зайду за тобой и все покажу, — сказал старейший из вампиров, — я уверен в успехе. Можете считать, что восемь тысяч мертвецов уже стоят под вашими окнами.

— Но что делать с ними станем? Мы останемся в замке или шагнем навстречу людям? — спросил Юлиус.

— Я так думаю, — изрек Граф, — что неплохо было бы выйти пятого января. Тогда мы успеем захватить Норлек-лайд и вдоволь отдохнуть в нем…

Потянулись разговоры, споры, но их Тантра сочла для себя безынтересными. Она предпочла покинуть балкон. Правда, ей пришлось сделать это в одиночку, ибо Грэту как главарю лесных вампиров волей-неволей надо было остаться и принять участие в обсуждении.

Тантра в первый раз за последние дни зашла в свою комнату и улеглась на своей кровати. Постепенно сон сморил ее.

Она спала до тех пор, пока Граф не постучался. Тогда Тантра встала, надела короткое черное платье и плащ и вышла.

Граф уже ждал ее. В руках он держал ту самую старую потрепанную книгу.

— Имей в виду, тебе придется прочесть немало страниц. Это высшая некромантия, — предупредил Граф.

Тантра молчала. Не увязывалась в ее сознании высшая некромантия с молодой деревенской ведьмой. Граф, видимо, прочел ее мысли, потому что сухо рассмеялся.

— Главное, не бойся. У тебя есть сила, великая сила, главное использовать ее. Ты сможешь, у меня нет сомнений.

Но Тантра молчала весь их путь. Они зашли в ту часть замка, куда Тантра никогда еще не заходила. Длинная лестница вела их вниз, и все меньше факелов было на стенах. И так они шли, пока они не уперлись в окованную металлом дверь.

— Да, это лучшее место, здесь никто не будет мешать. — Граф вытащил из-под мышки книгу, передал ее Тантре, а сам, нащупав у себя на шее связку ключей, отомкнул дверь.

Тантра осторожно вошла. И тут же факелы, висящие с незапамятных времен на стенах, вспыхнули ярким огнем, осветив зал. Пыль веков заструилась в воздухе.

— Со времен Первоначального сюда никто не входил, — сказал Граф. — О существовании этого места знали лишь я, Упырь и он. Теперь и ты.

— Я буду молчать, — пообещала Тантра.

— Не имеет значения. — Граф пожал плечами. — Ну, для начала мы произведем простую некромантию. Согласись, негоже Темной королеве ходить пешком. Ты будешь летать на драконе.

У Тантры перехватило дыхание, и она вскинула на Графа испуганно-изумленные глаза. Вампир рассмеялся.

— Когда я, Упырь и Первоначальный были молоды, мы убили трех драконов. Сейчас драконы в Катарии перевелись, но еще тысячу лет назад их было в Тиэльских горах довольно много. Так вот мы убили трех небольших, но сильных детенышей и, подвергнув их тела заклятию, бросили тут, в глубинах под замком. Если произнести обратное заклятие, один из драконят воскреснет и будет тебе подчиняться.

— А почему вы тысячу лет не воскрешали их? — удивилась Тантра.

— Ну, когда мы их убивали, мы подумывали — а не удрать ли нам верхом на них из Катарии? Потом, со смертью Первоначального, такая необходимость отпала, — пожал плечами Граф. — Мы забыли о них, я вспомнил лишь сейчас. Своего дракона я оставлю тебе. Ты вольна летать на нем. Но помни — никогда воскресшей твари не стать тебе другом, поэтому следи за ним в оба. Пока что он будет подчиняться твоей воле, но кто знает… Некромантия — далеко не изученная наука. А теперь дай мне книгу и отойди подальше к стене.

Тантра повиновалась. Она увидела, что Граф щелкнул пальцами, и откуда-то из небытия возникла подставка для книги. Граф укрепил на ней книгу, нашел нужную страницу, а потом вытащил из кармана кусок мела и нарисовал на полу странную фигуру, а по бокам ее — руны незнакомого языка. Все это время вампир сосредоточенно молчал.

Затем он повернулся к книге и стал шепотом читать. Тантра не различила ни единого слова.

Девушка поняла, что не нужно ей слышать, и стала терпеливо ждать.

А через минуту она почуяла, что пол под ней трясет мелкой дрожью.

С изумлением девушка вдруг ощутила, что в дальней стене возникла трещина, и чем дальше читал Граф свое заклятие, тем глубже становилась она, пока не треснула, высвободив за собой…

Тантра вздрогнула, глядя в морду, покрытую чешуей. Глаза дракона блестели желтым огнем, а зубы, виднеющиеся из полураскрытой пасти, были каждый длиной с палец Тантры, и лучи света пересекались на этих клыках.

Дракон неуклюже вышел из стены и, взревев, выдохнул пламя в потолок. Тот мгновенно стал черным.

И несмотря на весь свой страх, Тантра залюбовалась этим созданием. Драконы в Катарии вымерли еще полтысячи лет назад, но этот молодой зверь стоял перед ней как живой. Его черная чешуя красиво переливалась, а перепонки меж крыльев были нежного розового цвета. Дракон этот был еще подростком, длиною от носа до хвоста примерно в два роста Тантры. Когда он стоял на задних лапах, чуть согнувшись, то девушка, сильно подпрыгнув, могла достать рукой до его морды.