Таня подумала с минуту, потом скривилась:

– Мне не нравятся скальпы, особенно те, которые меня заставили снять самой. Они такие нелепые! Спасибо Адаму, он понимает это. Обычно они висят на шесте внутри вигвама, за исключением тех редких случаев, когда мне приходится надевать их на пояс.

Ракель передернула плечами:

– Я не осуждаю тебя. Б-р-р!

– Я стараюсь об этом не думать, – призналась Таня, – как о резне, которая произошла на Вошите.

– Лучше вспоминать хорошие времена, – посоветовала Ракель.

Таня улыбнулась.

– У меня бесценные воспоминания о любви и радости с Адамом. Когда он в первый раз узнал, что я люблю его, он выглядел таким победителем и был таким гордым и красивым в вечер нашей свадьбы. Я до сих пор жалею о его волосах, – откровенно призналась она. – Какое прекрасное выражение появилось на его лице, когда мы в первый раз говорили о нашем будущем ребенке. А в ту ночь, когда родился Охотник, глаза Адама светились, потому что он стал свидетелем чуда. Он замечательный человек, прекрасный муж, чудесный отец. Вы должны гордиться своим сыном, Ракель.

– Я горжусь, – мягко призналась женщина. – Я также горжусь тем, что он выбрал тебя в жены. Ты уникальная, особенная женщина.

Таня покачала головой:

– Нет, Ракель. Я просто женщина, которая по уши влюблена в своего мужа.

Таня проводила много времени вместе с Адамом, объезжая верхом ранчо. Когда они отправлялись не слишком далеко, они брали с собой Джереми. Того, к чему у Джереми не было способностей, он добивался своей решительностью. Он так гордился своими новыми успехами, что избыток чувств выплескивал на остальных.

Но чаще Таня и Адам ездили одни. Благодаря Адаму она начала изучать основы правильного ведения птицеводческого ранчо. Вся система управления хозяйством была намного сложнее, чем Тане казалось, и она еще больше стала восхищаться Ракелью, понимая, какую ответственность взвалила на свои плечи ее свекровь. Было совсем нелегко поддерживать в отличном состоянии ранчо в отсутствие Адама.

Они остановили лошадей на холме и смотрели, как под ними спокойно щиплют траву куры и утки. Адам посмотрел на Таню.

– Тебе здесь нравится. – Это было скорее утверждение, чем вопрос.

– Да, – согласилась Таня. – Здесь чудесно. Твоя мать проделывает эффективную работу.

Он указал рукой в том направлении, куда был устремлен ее взгляд, и тяжело вздохнул:

– Это тоже мое наследство. Было нелегко решиться остаться с народом моего отца. Всю жизнь я разрывался на две части.

– Должно быть, твоя чейинская кровь оказалась сильнее, – предположила Таня.

Адам улыбнулся:

– Да, но наступит день, когда мне придется вернуться и заняться своими обязанностями здесь, когда я отложу в сторону свои личные желания и сделаю то, что должен, поскольку я – единственный сын у матери.

– Зачем раньше времени создавать себе трудности? – сказала Таня. – Я понимаю, ответственность лежит на тебе. Ты можешь делать все, что считаешь нужным, Адам, а я буду помогать тебе, чем только смогу.

– Расскажи мне о Мелиссе, – попросил Джастин Таню.

Они стояли рядом с конюшней и смотрели, как Адам обучает Джереми основам верховой езды. Таня искоса посмотрела на него:

– Что именно ты хочешь узнать, Джастин?

Он вздохнул и провел рукой по волосам:

– Все, что поможет мне сломать барьер, который она выстроила вокруг себя. Я люблю ее. Мне кажется, она тоже меня любит, но каждый раз, когда я начинаю отдаленно намекать ей на свадьбу, она шарахается от меня, как будто я ее ударил. Я просто не знаю, что мне делать.

Таня уперлась руками в поручень забора и с минуту молчала, прежде чем ответить.

– Джастин, Мисси трудно пришлось, когда она жила среди индейцев.

– Я знаю, что ей было нелегко, – согласился он.

– Нет, – продолжала Таня. – Я не думаю, что ты по-настоящему понимаешь, насколько ей было тяжело. Я не уверена, что мне следует все, что было, рассказывать тебе, не знаю, захочет ли Мелисса, чтобы ты услышал все.

– Но ты ведь знаешь, почему она сторонится меня. Ты знаешь, чего она боится, – с надеждой в голосе предположил Джастин.

Таня кивнула:

– Прежде всего, ты должен понять, что из нас пятерых, кого украли, мне повезло больше всех. Мне просто улыбнулась удача, что меня взял к себе самый добрый, самый тактичный мужчина.

Здесь она сделала паузу, собираясь с мыслями.

– Пожалуйста, продолжай, – умолял ее Джастин.

– Мы все испугались до смерти, поначалу не зная, что нас ожидает, – вспоминала Таня. – Мелиссе тогда было четырнадцать лет, она была самая молодая из нас. Она досталась самому уродливому, самому жестокому чейинцу. Уродливая Выдра был самым настоящим животным! Когда он насладился Мелиссой, он хотел изнасиловать меня. – Вспоминая тот эпизод, Таня от отвращения передернула плечами. – Я отбивалась от него, и Пантера пришел мне на помощь до того, как он смог меня заполучить, но прежде я откусила мочку его уха. Из нас пятерых Мелиссе жилось хуже всех. Жена Уродливой Выдры была такой же жестокой, как он, и всегда пользовалась возможностью, чтобы излить на нее свою злобу. Каждый раз после тяжелой, непрерывной работы днем Мелисса встречалась с дикими требованиями Уродливой Выдры ночью. Казалось, что ему этого было мало, и он получал дополнительное удовольствие в том, что одалживал ее другим воинам племени.

– Достаточно, – задыхаясь, сказал Джастин, его лицо исказилось от злости и боли.

– Нет! – ответила Таня. Ее глаза горели. – Ты настаивал на том, чтобы я рассказала, так теперь слушай все до конца! Если тебе кажется, что это трудно выслушать, тогда попробуй пережить все это, как Мелисса! Она была такая юная и тоненькая, что я боялась за ее жизнь. Я попросила Черного Котла в качестве свадебного подарка выкупить для меня Мелиссу, пока жестокость Уродливой Выдры не погубила ее до конца. Она начала нам прислуживать, Пантера и я заботились о том, чтобы она была накормлена, одета, вымыта. Потребовалось много времени, чтобы убедить ее, что Пантера не собирается ее бить или насиловать. Наконец она перестала съеживаться, когда Пантера входил в вигвам.

Джастин перебил ее:

– Твой муж тоже с ней спал?

Таня покачала головой:

– Нет. Он мог сделать это, но он этого не делал. Он был страшно возмущен состоянием Мисси, когда она к нам пришла, а потом выяснилось, что она беременна, скорее всего от Уродливой Выдры.

Джастин застонал, но взял себя в руки, чтобы выслушать конец этой истории.

– Она была очень слаба, поэтому не доносила ребенка полсрока. Это была милостивая развязка ужасной ситуации. Она чуть не лишилась тогда жизни. После родов она очень долго болела, и только постоянная забота знахарки вернула ее к жизни.

Теперь кровь отхлынула от лица Джастина. Он стал бледным как полотно.

– Когда-нибудь, – мягко предположила Таня, – она сможет полностью оправиться для того, чтобы выйти замуж и рожать детей, но она никогда полностью не забудет ужасов, через которые ей пришлось пройти. Физически ей не грозит опасность в будущем, но морально и эмоционально Мелиссе до сих пор тяжело. Ей пришлось пережить унижение и насилие, которые могли бы убить ее или лишить рассудка, но она выстояла. Я молю Бога, чтобы однажды она полностью выздоровела и начала жить нормальной жизнью.

– Бедный ребенок, – пробормотал потрясенный Джастин.

– Ей не нужно твое сочувствие, Джастин, – сказала ему Таня. – Ей нужны твоя помощь и понимание. Ей нужен человек, который бы относился к ней с нежным терпением, который смог бы защитить ее от любопытных сплетников, проявляющих ненужную заботу и тем самым открывающих старые раны. Ей нужно время, чтобы вновь обрести гордость и самоуважение, которых она лишилась вместе с уверенностью в себе. Она нуждается в твоей любви.

– У нее она есть, – заверил он Таню. Его глаза были спокойными. – Я помогу ей в любом случае, если она мне позволит, но я не знаю, с чего начать.