В сторону Адаму она сказала:
– Я разместила Таню и детей в комнате, которая находится по соседству с твоей, поскольку в ней много места. Мелисса и Джулия будут жить в одной комнате рядом с моей. Джастин будет жить рядом в комнате поменьше, а Джереми может выбирать, где ему захочется спать: либо в доме, либо в бараке с рабочими.
Джереми просиял от восхищения:
– О, я действительно могу спать вместе с рабочими?
Адам усмехнулся:
– Конечно, если хочешь.
– О, хочу! Хочу! – Джереми чуть не подпрыгнул от радости.
Таня сама приятно удивилась, увидев свою комнату. Это была не просто просторная и прекрасно обставленная комната. В ней находились детская кроватка для Охотника и кроватка с сеткой для Стрельца, а самое главное, эта комната была смежной с комнатой Адама.
– Вот видишь, любовь моя, – подчеркнуто говорил Адам, и его темные глаза вспыхнули. – Моя мать предоставила тебе эту комнату и тем самым намекнула, что одобряет нас.
Таня изумленно посмотрела на него:
– При сложившихся обстоятельствах, кажется, она все отлично понимает.
Адам кивнул и сразу сделался серьезным.
– Моя мать считает, что мы женаты. Она всегда считала, что ее замужество имеет силу и связывает ее с моим отцом. Вот почему она никогда не выходила больше замуж, хотя у нее была возможность. Теперь, будучи свободной, она может однажды выйти замуж.
– Она и сейчас красивая женщина, – заметила Таня. – Не удивительно, что твой отец так сильно домогался ее.
Адам усмехнулся, глядя на нее сверху вниз.
– Мы, чейинцы, присматриваемся к красивым пленницам. Мы обожаем укрощать их и заставлять подчиняться нашим похотливым желаниям.
Золотистые глаза Тани озорно мигнули.
– Ты все-таки слишком самоуверенный, – согласилась она, и ее улыбка говорила о том, что дальнейшие удовольствия они получат позже. – Потом ты сможешь освежить мою память, но сейчас нам лучше присоединиться к остальным, пока нас не потеряли…
Вечером за ужином присутствовал еще один человек: высокий, приятной внешности молодой мужчина. Он поздоровался с Адамом, крепко, по-братски обнявшись с ним, ослепительно улыбнулся и быстро заговорил по-испански.
– Como esta, Roberto? – спросил Адам, усмехнувшись.
Когда все познакомились с Роберто, то узнали, что он был одним из кузенов Адама. Несколько месяцев назад он приехал в гости из Санта-Фе и остался на ранчо помогать Ракель. Когда Адам вернулся, Роберто на ранчо не было. Сегодня в первый раз за много лет братья встретились.
У Роберто горели глаза, он открыто восхищался женским обществом.
– Ах, Адам! Ты совсем недавно вернулся домой, но уже успел пригласить весь цвет Пуэбло!
Он низко поклонился и по очереди поцеловал дамам руки.
– Такие красотки! Ты, конечно, поделишься со мной одной из них, братец!
Адам засмеялся:
– Это зависит от леди, Роберто, но твой выбор значительно меньше, чем кажется. Джастин может обидеться, если ты начнешь ухлестывать за Мелиссой, а я убью тебя и при этом не буду чувствовать раскаяния, если ты больше двух раз посмотришь на Таню. А пока тебе придется направить свои чары на Джулию и посмотреть, как пойдут дела.
Не собираясь сдаваться, Роберто спокойно повернулся к Джулии. Дьявольская улыбка осветила его лицо и обнажила белые зубы.
– Но, кузен, ты только что предложил мне самый лакомый кусочек, а я умираю с голоду!
Джулия изогнула бровь, нахмурившись. Резко выдергивая руку из его руки, она огрызнулась:
– Никто вам ничего не предлагал, сэр! Не нужно меня подбирать, как… какой-то предмет на благотворительном базаре!
Глаза Роберта и его улыбка сделались шире.
– Ах, сеньорита, я так люблю, когда мне бросают вызов! Будет интересно посоревноваться в остроумии с такой норовистой женщиной и посмотреть, сколько пройдет времени до того момента, как вы упадете в мои руки как спелый летний персик!
– Боже мой! – воскликнула Джулия, в то время как другие старались подавить смех. – Вам придется ждать целую вечность, прежде чем я брошусь к такому человеку, как вы! – Раздраженная, она топнула ногой.
Совсем не расстроившись, Роберто закинул назад голову и от чистого сердца рассмеялся:
– Это мы еще посмотрим, моя маленькая злючка! Посмотрим!
В целом этот визит обещал быть интересным для всех. В тот вечер все поздно легли спать. Таня заглянула к детям и проверила, как они спят. Лунный свет просачивался сквозь шторы на окне. Таня тихонько пошла в спальню Адама.
Адам услышал, что она идет, еще до того, как она успела коснуться дверной ручки. Он не спал и прислушивался к тому, что происходило в соседней комнате.
Он с нетерпением ждал ее прихода. Сейчас он наблюдал, как она приближается к кровати. При свете луны ее тонкая, как паутина, белая ночная рубашка казалась серебряной, а сама Таня был похожа на видение. Ее распущенные волосы мягкими волнами ложились на плечи.
– Ты похожа на ангела, – тихо сказал он и, поймав ее руку, притянул к себе. Его пальцы теребили кромку ее рубашки, а потом его рука успокоилась на ее оголенном бедре. Здесь он провел рукой по шраму, напоминавшему по форме пантеру. Прошло три года после того, как появился этот шрам, но он по-прежнему был виден. – Но на тебе дьявольское клеймо.
– Тогда, должно быть, я падший ангел, потому что я – рабыня по собственной воле и обожаю своего хозяина, – прошептала Таня, а потом ее губы нашли его губы и слились в поцелуе.
Только на одно мгновение Адам позволил ей контролировать поцелуй. Потом его губы потребовали своего превосходства над ней. Они заявили о своем праве, и под его натиском Таня раскрыла губы. Он провел языком по контурам ее губ, потом его язык почувствовал острые, ровные зубы и скользнул во влажную пещеру ее рта. Ее собственный язык метался, как бы в поединке с его языком, а Адам легонько зажал его своими зубами и чувственно начал сосать, от чего ее дыхание участилось.
Ее рука ласкала мускулистую стену его груди, а ищущие пальцы исследовали каждый шрам, каждое ребро. Наконец он отпустил ее губы, но лишь затем, чтобы целовать тропинку, что тянулась от подбородка к уху. По ее телу пробежала дрожь, вызывая мурашки по коже, распаляя внутренний огонь.
Его губы ласкали нежную кожу ее шеи, а рука скользила по изгибу ее бедра. Он провел большим пальцем по бедру и впадине на животе.
Таня застонала, когда его губы оставили в покое плечо, но нашли сквозь тонкую паутину ее рубашки грудь. От его прикосновения ее грудь сделалась упругой, и Таня изогнулась, будто подчиняясь не высказанной словами команде. Он нашел зубами сосок, и его язык начал ласкать его чувственную ткань. Таня чувствовала, как внутри нее разгорается огонь, как ее мышцы напрягаются. Она погрузила пальцы в его волосы и упивалась его ласками.
– Пантера! Адам! – стонала она.
Приподнимая ее, Адам стащил с нее ночную рубашку и прошептал:
– В хижине у нас никогда не возникало такой проблемы.
Потом его губы снова обрели свой обнаженный приз. Он опять обхватил зубами ее сосок, и язык начал безжалостно его дразнить. Ее пронизывало пламя желания, и она затрудненно дышала от удовольствия. Она затаила дыхание и крепко прижалась к нему, когда он провел рукой по внутренней части бедра и ощутил влажную теплоту. Здесь его пальцы задерживались, лаская самые чувствительные точки до тех пор, пока она не начала извиваться и стонать.
Ее пальцы не слушались ее. Она ласкала и гладила его, требуя, чтобы его тело слилось вместе с ее телом в старом, как мир, танце любви.
Ее тело дрожало, мускулы продолжали сокращаться под его ищущими пальцами до тех пор, пока он не привел ее к чудесным высотам. Его собственное тело тоже кричало и просило освобождения. Он вошел в ее гостеприимную теплоту, чувствуя, как его обволакивает бархатная оболочка. Стиснув зубы, он заставлял свое тело двигаться медленно, смакуя великолепное ощущение. Медленными легкими движениями он ласкал ее и поднимался вместе с ней по холмам страсти до тех пор, пока мог контролировать свое тело. Ее ногти впивались в его спину, а он обхватил руками ее бедра и держал. Он все быстрее и быстрее углублялся в ее податливое тело и вел ее за собой, а потом они оба унеслись в заоблачные высоты. Пытаясь подавить крики экстаза, она вцепилась ему в плечо, его же глубокие стоны заглушались в ее волосах. Вспотевшие и пресыщенные, они спокойно уснули. Танина голова уютно устроилась на его плече, а нога Адама покоилась на ее ногах.
