Вскоре снова зазвонил телефон, и я услышала, как внизу включился автоответчик. Я с удовольствием встретилась бы с отцом, но мне не хотелось выслушивать его версию последнего семейного скандала. А если бы я прервала его и сказала: «Я близка к полному банкротству, скоро меня посадят в долговую тюрьму, но это никого не волнует», он бы только огляделся по сторонам и заявил: «Как у тебя мило, дорогая», а потом вновь завел бесконечный разговор о том, что не понимает, почему мама так враждебно к нему относится. В последние двенадцать лет это была его излюбленная тема, на которую он, пожалуй, мог бы написать диссертацию. Поэтому мне не хотелось подходить к телефону.

Но мне показалось, что я слышу голос Луизы, наговаривавший сообщение на автоответчик. Я решила, что через пару минут позвоню ей по мобильнику. А потом встану и попытаюсь разобраться в своих проблемах. Мне надо выбросить из головы Джессику. В моей ситуации не следует думать о плохом. Я должна продать дом, найти работу… Начать новую…

Я задремала.

Я проснулась внезапно и оцепенела, чувствуя покалывание в кончиках пальцев. Что это?

Я села, охваченная страхом, и тут снова услышала странный шум. Внизу кто-то ходил.

Я посмотрела на мобильный телефон, лежавший на ночном столике. Может быть, вызвать полицию? Или выпрыгнуть из окна на дорогу и позвать на помощь?

– Кто здесь?! – неожиданно для себя хриплым голосом крикнула я.

Мне было тридцать два года, комнату заливал яркий дневной свет, а я ежилась от страха, натягивая на себя одеяло.

– Кто это?! – снова закричала я.

– Это я, Кэри!

Вздохнув с облегчением, я тут же почувствовала, как страх в моей душе сменился яростью. Сбежав по ступенькам, я ринулась в кухню.

– Как ты посмел войти в дом, даже не позвонив в дверь? – набросилась я на Мартина. – Ты перепугал меня!

– Прости, но я думал, что ты куда-то вышла, – своим обычным вкрадчивым тоном промолвил он. У Мартина всегда на все имелись объяснения и оправдания.

– Зачем ты приехал?

– Мне надо поговорить с тобой.

Великолепно! Меня обманул партнер по бизнесу, у меня были огромные долги, меня преследовали судебные приставы, муниципальный совет вел войну со мной, а теперь еще на мою голову свалился этот ублюдок Мартин. Я чувствовала, что еще немного, и я сойду с ума.

– Тебя прогнала Шэрон?

– Нет. – От его вкрадчивого тона не осталось и следа. Глаза злобно поблескивали. – Ты читала это?

Он бросил передо мной на стол листок бумаги, и я тут же узнала письмо мистера Кокса из банка.

– Как ты смеешь читать мои письма! – воскликнула я дрожащим от негодования голосом. – Черт возьми, Мартин, ты пробыл здесь меньше минуты, а уже успел порыться в моей почте! И у тебя хватило наглости воспользоваться своими ключами, чтобы проникнуть в дом!

– Мне прислали копию этого письма.

– Что?!

– Мне прислали копию письма, потому что я являюсь совладельцем этого дома, а банк, как тебе известно, собирается изъять его за неплатеж.

Я изумленно смотрела на него, не понимая, что происходит.

– Но речь идет не об этом доме, – растерянно промолвила я.

– Об этом! – взревел он. – Я не знаю, что ты, идиотка, натворила, но, похоже, ты задолжала им крупную сумму денег, и они, как кредиторы по закладной, собираются изъять эту собственность за неплатеж.

– Но ты говорил, что этот дом полностью выкуплен.

Мартин в ярости хлопнул ладонью по столу.

– Я не доплатил какую-то сотню фунтов, чтобы документы на дом оставались у них. Не мог же доверить их тебе! – зло сказал он и сунул мне под нос письмо. – Взгляни! Они требуют, чтобы суд вынес постановление о наложении ареста на недвижимость!

Я все еще с недоумением смотрела на него.

– И что это значит?

– Черт возьми, да ты совсем дурочка! Это значит, что они могут изъять за неплатеж этот дом, заставив тебя, таким образом, погасить долги. Признавайся, что ты натворила? Сколько раз я говорил тебе, чтобы ты никуда не лезла?

Я села за стол. Меня била дрожь.

– Прекрати кричать на меня. Я сейчас все расскажу.

Мартин расхаживал по кухне с каменным выражением лица, пока я перечисляла все обрушившиеся на меня за последнее время беды, стараясь говорить спокойным ровным голосом. Но внутри у меня все дрожало, как всегда бывало во время скандалов с ним. Я чувствовала, что он злится на меня.

– Боже мой, ты блаженная, – сказал он, когда я закончила свой рассказ. – Неужели ты до сих пор не поняла, кто такой Найджел? Неудивительно, что банк предъявляет права на этот дом. Тот, который ты купила, наверняка стоит намного меньше, чем ты за него заплатила. Тебя просто обманули. А теперь ты даже не сможешь продать купленный дом, потому что муниципальный совет предъявляет к тебе претензии. В конце концов ты обанкротишься и предстанешь перед судом, Кэри.

Я чувствовала себя глубоко несчастной.

– А это что за письма? – Он взял со стола ворох корреспонденции и снова бросил ее. – Половина конвертов даже не вскрыта. О боже, а это что такое?

Он вытащил из конверта письмо, написанное на листе плотной белой бумаги, и стал читать его.

– Значит, ты ни о чем понятия не имела, да? – спросил он, не поднимая глаз.

Внезапно меня захлестнула волна такого гнева, что я чуть не упала со стула. Мои уныние и подавленность сменились жгучей всесокрушающей яростью. Она наполнила мою душу и легкие, и я задохнулась, не в силах произнести ни слова. Я пыталась заговорить, но из моей груди вырывались только хрипы.

Мартин оторвался от чтения и бросил на меня удивленный взгляд.

– Эй, Кэри, что с тобой?

– Вон! – заорала я. – Вон! Вон! Вон!

Сама не понимая, что творю, я вскочила на ноги и набросилась на него как безумная. В этот момент я ощущала себя невероятно сильной. Я вытолкала Мартина из кухни, и под моим напором он попятился к входной двери.

– Вон! НЕМЕДЛЕННО! Сию минуту! – орала я, не владея собой.

Я расцарапала ему лицо и, выгнав за дверь, спустила с крыльца. Мартин не сопротивлялся. Он с удивлением смотрел на меня, как будто не верил в реальность происходящего.

– Но то письмо… – пробормотал он.

Однако я, не дослушав, захлопнула дверь с такой силой, что зазвенело вставленное в нее матовое стекло.

Стоя у кухонного окна, я наблюдала за тем, как Мартин, помедлив, оглянулся на дом, поправил воротник рубашки и зашагал по улице.

Взяв с подставки для сушки керамическую кружку, я с размаха швырнула ее в выложенную плиткой стену. Она разлетелась на мелкие куски с таким звонким звуком, что я с удовольствием разбила еще три кружки подобным же образом.

Я долго стояла посреди кухни, тяжело дыша. Мою душу переполнял странный восторг. Когда-то я думала, что такой громкий скандал с Мартином способен раздавить меня. Но теперь я ощущала себя невероятно сильной, бодрой и решительной.

– Да пошел ты на хрен, Мартин! – вырвалось у меня.

И эти слова доставили мне ни с чем не сравнимое удовольствие. Я вдруг осознала, что действительно утратила к нему всякий интерес. Я больше не хотела его.

И только через полчаса я вспомнила, что Мартин что-то говорил о письме, и взяла в руки плотный листок бумаги.

Письмо было от адвоката. Я вскрыла конверт еще несколько дней назад, но не стала читать само послание, расстроенная событиями, произошедшими на Терпин-роуд. Теперь же я, пробежав его глазами, открыла рот от изумления, а потом, несколько раз внимательно прочитав его, закружилась в танце по кухне.

Слава богу! Слава богу! Господи, спасибо…