Я начинала нравиться себе. Если вы десять лет состоите в браке с человеком, который считает вас совершенно беспомощным, никчемным существом, то в конце концов вы тоже поверите в собственную неполноценность. Но теперь я изменилась. Мартин, наверное, был бы изумлен, увидев меня с ежедневником в руках, с мобильным телефоном, пристегнутым к карману джинсов, и властным выражением лица начальника строительного участка. Я чувствовала себя нужным, востребованным, успешным человеком. Теперь я могла на равных разговаривать с рабочими об установке оборудования, штукатурке стен, расшивке, гидроизоляции подвального помещения и фахверке.

Стены были оштукатурены, оконные рамы заменены. Накануне угрюмый Тревор провел два дня в обществе двух молодых веселых парней из компании по обслуживания электросети, и теперь вестибюль был залит ярким светом. Квартира Гэри постепенно приобретала жилой вид, и оптимизм Найджела стал передаваться и мне. Убрать строительный мусор, подкрасить, отштукатурить, помыть – и все будет не так уж плохо… И все это организовала я!

Конечно, секрет успеха заключался в том, чтобы найти и использовать нужных людей. Джим и Бен были мастерами своего дела. Бен был сведущ во многих областях. Общаясь с ним, я почерпнула массу ценной информации, которую могла использовать при ремонте следующего дома. Ник, молодой напарник сантехника, уже начал обращаться ко мне за советами. Когда первый этаж в четвертый раз залило водой, он сначала пошептался со своим старшим товарищем, а потом подошел ко мне узнать, что я думаю по этому поводу.

– Мы считаем, что прорвало канализационную систему, – сказал он.

– О боже! Вы действительно так считаете? – спросила я озабоченным тоном, соответствующим серьезности ситуации. – Но ведь мы можем изменить маршрут трубопровода, обойдя поврежденный участок.

– Да? Это идея!

– Мы отрежем часть трубы и сделаем отвод в трубопровод старого туалета, стоящего во дворе.

– Правильно!

– Это обойдется дешевле, чем перерывать весь двор.

– Да, действительно.

– Значит, все в порядке, Ник?

– Да, мы так и сделаем.

– В таком случае, приступайте к работе.

– Мы все уладим, дорогуша, – сказал сантехник, подошедший к нам во время разговора.

Я кивнула, испытывая чувство удовлетворения от того, что сантехники отправились выполнять мое распоряжение, и тут же записала в свой ежедневник, что решила сложную проблему, что первый этаж скоро будет готов. Если так пойдет и дальше, я, пожалуй, смогу стать менеджером в какой-нибудь крупной строительной фирме и кроме дохода от арендной платы за сдачу в наем квартир в моем доме буду получать хорошее жалованье. И уж тогда с финансовой нестабильностью будет покончено!

Я решила, что для ремонта следующего дома найму того же сантехника и Ника тоже: у него рассудительный характер, и вообще он приятный парень со свежим невинным личиком. Я сходила посмотреть, как Джим красит ограду, а когда вернулась, услышала, как Ник поверяет Большому Бену и Тревору свои сердечные тайны.

– Ты не должен идти ей на уступки, приятель, – сказал Бен и продолжал, подмигнув мне: – Этим девчонкам палец в рот не клади…

За этим последовало несколько грубых выражений и скабрезных шуток. В конце концов я не выдержала и спросила тоном, каким обычно обращается босс к тем, кому платит жалованье:

– Вы действительно так думаете?

Рабочие заржали.

– Я бы не стал мириться с бабскими капризами, – сказал Тревор, обращаясь к Нику. – Спроси ее, кто платит за крышу у нее над головой, за еду на столе!

Тревор, наверное, привык в жизни разыгрывать роли различных киногероев. Ник удрученно потупил взор.

– Все не так просто, – смущенно сказал он. – Я не хочу с ней скандалить, это пугает ребенка.

Большой Бен с грустным видом покачал головой. Тревор с негодованием посмотрел на меня, как будто я была в ответе за всех женщин.

– Не бери в голову, парень, – сказал сантехник своему напарнику. – Все уладится.

Вторая половина дня прошла в перепалках между кровельщиками и Большим Беном. Они спорили о том, что делать сначала: устанавливать новые балки крыши или обрабатывать все ядовитым спреем против древоточца. И еще – выдержат ли леса вес шести здоровых парней, которым предстояло поднять наверх три тонны черепицы.

У Бена я не пользовалась таким непререкаемым авторитетом, как у Ника.

– Нельзя нарушать нормы техники безопасности, мы работаем на крыше без страховки, – несколько раз повторил он, обращаясь ко мне. – Если кто-нибудь из нас упадет и сломает себе шею, вы, дорогуша, будете отвечать.

В конце концов я вышла во двор и позвонила Найджелу. Выслушав меня, он рассмеялся и заявил, что сейчас приедет.

Найджел сказал Бену, что даст ему еще пятьдесят фунтов, чтобы он заткнулся и закончил все работы к концу этой недели. Бен похлопал себя по заднице и, зажав Найджела в углу, стал что-то шипеть ему в лицо. Мне показалось, что он грозится сделать с ним то же, что только что грозился сделать с женой Ника (если бы она была его женой и попробывала раскрыть на него роток). Я стояла в сторонке, кипя от ярости и стараясь сохранять внешнее спокойствие.

Позже, в конце рабочего дня, когда мы все собирались расходиться по домам, я, как заботливый работодатель, почувствовала свою ответственность за судьбу наемных работников и решила дать совет Нику.

– Знаешь, – сказала я ему, – если ты постоишь за себя и потребуешь раз-другой, чтобы к тебе относились по-человечески, она сдастся. Мой муж всегда доминировал… ну, в смысле, помыкал мной, но в конце концов я научилась давать ему отпор. Я начала перечить ему, и он стал вести себя иначе.

Я не сказала Нику о том, что муж бросил меня. Зачем расстраивать бедного парня? Улыбнувшись, я похлопала его по плечу, давая понять, что всегда готова к доверительным беседам с ним, и вышла на улицу. Это было моей ошибкой, потому что приятели после моего ухода повели его в паб и разожгли в его душе такую ярость, что он не смог совладать с собой, вернувшись домой.

На следующий день Ник пришел на работу на три часа позже обычного с синяком под глазом и сломанным носом. Я ахнула от ужаса.

– Что с тобой, парень? – спросил сантехник своего молодого напарника.

– Я попытался постоять за себя, – сказал Ник, едва шевеля распухшими губами. При этом он почему-то обращался не к сантехнику, а ко мне.

Мартин не хотел спать со мной в последнюю ночь, которую он провел дома. Он сказал, что испытывает чувство вины перед Шэрон. И от этих слов у меня до сих пор сжимается сердце.

Почему он испытывает чувство вины перед Шэрон? Ведь я – его жена, которую он поклялся любить и уважать до гроба. В наши дни нет никакой верности!

Найджел очень смеялся, когда я сказала это ему.

– А ты лучше? – спросил он. – Ты всегда посматривала на других мужчин. Ведь правда?

Правда. Однажды Джульетта заставила меня пойти на консультацию к психотерапевту. Она хотела, чтобы я поговорила с ним о наших с ней сложных отношениях, однако весь сеанс мы провели, анализируя изъяны моего самоощущения. Прелесть! Вы платите двадцать пять фунтов в час за то, что вам говорят о ваших внутренних проблемах, в то время как друзья могли бы бесплатно подтвердить тот факт, что у вас эго величиной с дом. И это эго требует, чтобы на вас что ни день пялились мужики, высунув языки от страсти.

Но мне уже давно не свистят вслед рабочие со стройплощадок. Моя жизнь идет под уклон. Старение – это мрачная реальность, с которой я сталкиваюсь каждое утро, глядя в зеркало на свою увядающую кожу.

– Прекрати ныть, ты прекрасна. У тебя великолепные сиськи, – успокаивал меня Найджел.

Если бы он только знал, как он нужен мне!

Время – странная вещь. Иногда оно летит незаметно, а иногда тянется очень медленно, и ты ощущаешь, как секунды складываются в минуты. Когда-то в школе я стыдилась того, что на фоне своих повзрослевших подруг с хорошо развитыми женственными формами выгляжу плоской как доска. А теперь, глядя в зеркало, я испытываю отчаяние от того, что моя грудь скоро достанет до колен…