Дарлин хорошо понимала, что обманывает себя, но ей было приятно поддаться этой иллюзии. Она слишком долго влачила отшельническое существование в уединенной, стерильной обстановке. Она слишком долго боялась — сначала Бюро, потом Юнга, боялась своих коллег и друзей. Впрочем, последнее было неправдой. У нее не было друзей, которых она могла бы бояться. Ее единственным убежищем была работа, и компьютер служил ей алтарем. Пока она преклоняла колени перед этим алтарем, никто и ничто не могло вырвать ее из святилища, больше напоминавшего тюрьму.

По крайней мере, так она думала до тех пор, пока Крис не проломился через запертые, опечатанные двери ее стерильного мира. Киборг собирался убить ее, но вместо этого вернул к жизни.

Вскоре Дарлин перестала рассматривать лица пассажиров магнитки в тщетной надежде вычислить наемного убийцу. Она перестала с опаской коситься на Малыша и гадать, ощущает ли он враждебные мысли, направленные на нее. Она собрала все свои страхи и опасения и задвинула их в самый дальний угол сознания.

К несчастью, источник этих опасений находился в компьютерном футляре, который она носила с собой, не подозревая о крошечном передатчике, спрятанном внутри бокового шва.

По адонианским стандартам, вилла Рауля была совсем небольшой. Сияющая белизной, с крышей из красной черепицы, она угнездилась на горном склоне с видом на морские просторы, расстилавшиеся внизу. Но, несмотря на небольшие размеры, здесь было все необходимое для жизни: плавательный бассейн, гидромассажная ванна, сауна, декоративный пруд с рыбками, декоративный садик, фонтан во дворе, садовая беседка, вольер для птиц.

Памятуя о пристрастии Рауля к пышным, многоцветным одеяниям, Дарлин была приятно удивлена, когда обнаружила, что его вилла обставлена элегантно и со вкусом. Впрочем, в каждом крупном адонианском городе существовали строгие правила, регламентировавшие внутреннее убранство жилища.

Будь на то его воля, признался Рауль, он поставил бы в гостиной софу, обитую оранжевым бархатом, и ярко-розовый кофейный столик с позолоченными краями. Но поскольку, согласно 26-му разделу 8-го параграфа Декораторного Кодекса, такое сочетание являлось незаконным, он был вынужден обойтись кожей и черным деревом, шелковыми занавесками и ковриками ручной вязки. Батистовые простыни на кровати были отделаны кружевом, а теплые одеяла создавали у Дарлин ощущение, как будто она купается во взбитых сливках. Приехав домой, Рауль сразу же послал за парикмахером.

— Я не знала, что они приезжают на дом, — удивилась Дарлин.

— Это происходит лишь в крайних случаях, — пояснил он. Это были последние слова, которые она слышала от Рауля в течение следующих трех дней. Адонианец готовился к вечеринке с усердием, достойным великого полководца перед генеральным сражением.

— Наша главная цель — посрамить Раджа Ву, — заявил он, предложив свой план на одобрение Малышу.

Шляпа с мягкими полями согласно кивнула. В ярких глазках эмпата полыхнул восторг предстоящей схватки.

Радж Ву был адонианцем, занимавшим четыре особняка и роскошный дворец, расположенные немного выше по улице от виллы Рауля. В Канапалии Радж Ву считался признанным королем вечеринок. Список его гостей составлялся с большой тщательностью, и если вы получали приглашение на одно из мероприятий Раджа Ву, то могли считать себя значительным лицом на Адонии.

Несмотря на тот факт, что они были почти соседями, Рауль долгое время не получал приглашения от своего соперника. Кто-то слышал, как Радж Ву назвал его «обшарпанным маленьким отравителем с ручной жабой в дождевом плаще». Друзья Рауля сочли своим долгом передать ему эти слова, как только протрезвели после вечеринки. Это произошло незадолго до того, как Рауль принял участие в спасении королевы Астарты; они с Малышом предотвратили попытку похищения Ее Величества. Оба были приглашены во дворец и стали героями общегалактических новостей. Рауль имел полное право называть себя близким другом королевы и часто пользовался этим правом.

Немного спустя он получил приглашение на одну из знаменитых вечеринок Раджа Ву. Несмотря на неслыханное оскорбление и вполне объяснимую ненависть к обидчику, Рауль все же счел возможным посетить мероприятие с миссией примирения. Разумеется, он ожидал самого худшего для себя, но был готов пострадать ради высшего блага. Страдания Рауля оказались столь сильными, что через три дня, когда вечеринка закончилась, ему пришлось лечь в постель; лишь через неделю он смог поднимать голову от подушки и принимать твердую пищу. Именно в этот момент Рауль трагическим шепотом объявил, что он либо превзойдет Раджа Ву, либо погибнет с честью, попытавшись это сделать.

В первый же день своего приезда на Адонию Рауль собрал совещание обслуживающего персонала: поставщиков, барменов, садовников, декораторов, уборщиков и строителей летних павильонов, стюарда и дворецкого. Нужно было подкупить местную полицию, заблаговременно предупредить пожарное отделение и местный госпиталь.

— Я превратился в нервную развалину, — пожаловался он Малышу как-то утром, за день до великого события.

Они завтракал и на открытой террасе. Рауль пригладил волосы, немного растрепавшиеся под порывами свежего ветерка. Потягивая какао из большой чашки, он бросал кусочки сдобной булочки лебедям, плававшим в декоративном пруду, и томно вздыхал.

— Нервная развалина, — повторил он. — Я даже не знаю, что я делаю или собираюсь сделать.

Рауль передвинул кресло так, чтобы не сидеть под прямыми лучами солнца, оказывавшими неблагоприятное воздействие на цвет лица.

— Разве мне кто-нибудь помогает? — горестно продолжал он. — Я знаю, что не могу ничего ожидать от Дарлин. Я рассчитывал хотя бы за сорок восемь часов привести ее в порядок, но похоже, мои ожидания не оправдались. Маникюрша ушла в слезах — я тебе говорил об этом? Пришлось пообещать ей двойную плату за дополнительный визит. Но я мог бы ожидать большего от тебя, друг мой. Ты совсем не помогаешь мне, совсем!

Малыш что-то невнятно проворчал, сгорбился под плащом, скрестил ручки на груди и печально уставился на пруд, где плавали лебеди.

— Если ты не скажешь мне, что тебя беспокоит, то я не смогу посочувствовать тебе, — добавил Рауль. — Вот, скушай булочку. Возможно, у тебя анемия.

Малыш взял булочку и раздраженно швырнул ее в лебедя, попав птице точно в клюв. Лебедь возмущенно захлопал крыльями и отплыл подальше.

— Отличный выстрел, — сказала Дарлин, выходя на террасу. Она села за столик и налила себе чашку кофе. — Что с ним стряслось?

Рауль пожал плечами.

— Он не в настроении с тех пор, как мы приехали на Адонию. На самом деле даже с тех пор, как мы покинули Мегаполис. Он отказывается обсуждать это со мной. Из-за него моя вечеринка пойдет прахом, — трагически заключил Рауль. — Я предвижу это!

Малыш снова заворчал. Судя по его виду, он раскаивался в том, что огорчил своего друга. Поерзав на стуле, телепат жестом отчаяния вскинул руки со стиснутыми кулачками.

— Он действительно чем-то очень расстроен, — озабоченно сказала Дарлин.

— Я понимаю, тебя что-то беспокоит, — продолжал Рауль, промокнув уголок глаза рукавом своей шелковой пижамы. Он умоляюще взглянул на Малыша. — Но может быть, ты будешь беспокоиться после вечеринки?

После недолгого раздумья Малыш решил, что это невозможно.

— Это не из-за меня, правда? — спросил Рауль, неожиданно испуганный такой мыслью. — Скажи, я ничем тебя не обидел?

Малыш выразительно покачал головой.

— Так я и думал, — удовлетворенно пробормотал Рауль. — Но спросить никогда не мешает.

— Может быть, дело во мне? — поинтересовалась Дарлин. — Вокруг шастают убийцы?

Малыш снова покачал головой.

— Ты говоришь, что он был расстроен еще до нашего отъезда, — задумчиво произнесла Дарлин. — Может быть, Крис…

Малыш вскинул голову. Его яркие глаза блеснули из-под широких полей шляпы.

— Это Крис, — встревожилась Дарлин. — Что-то случилось с Крисом!

Но Малыш опять покачал головой.