вопрос о ведомственной принадлежности учреждений и органов уголовно-исполнительной системы в прошлые годы решался в нашей стране неоднозначно. Делались попытки передать управление учреждениями, исполняющими уголовные наказания, центральным органам юстиции (в 1919 г., в 1953 г.). Однако ввиду отсутствия у Минюста опыта и организационных возможностей для руководства пенитенциарными учреждениями от этой идеи пришлось отказаться;
в настоящее время система Минюста России ни структурно, ни функционально не готова обеспечить руководство надлежащим исполнением уголовных наказаний. Передача в ведение этого министерства уголовно-исполнительной системы в условиях крайне острой криминогенной обстановки может привести к негативным последствиям.
МВД России, Минэкономики России, Минфин России, Минтруд России и Генеральная прокуратура Российской Федерации согласны с данными выводами экспертизы.
Вместе с тем МВД России считает возможным в перспективе рассмотреть вопрос о преобразовании уголовно-исполнительной системы в Федеральную службу исполнения уголовных наказаний.
С заключением экспертизы полагали бы возможным согласиться.
Начальник Административного департамента С. Степашин».
Итак, в 1995 году господин Степашин занимал должность начальника Административного департамента аппарата Правительства РФ и передача ГУИНа куда бы то ни было его впрямую не касалась. Министру внутренних дел А. Куликову идея передачи системы в Минюст не нравилась. Человек, похожий, как все помним, на министра юстиции Ковалёва, как все мы помним, парился в бане с братками. Начальник ГУИНа господин Ю. Калинин предпочёл бы «в перспективе» иметь собственную Федеральную службу исполнения уголовных наказаний.
Затем произошло вот что.
С. Степашина назначили министром юстиции вместо любителя бань и «левых» денег Ковалёва. Он мигом изменил своё мнение о негативных последствиях передачи Минюсту тюремной системы, и вопреки прежнему своему мнению начал готовить министерство к принятию тяжкой обузы.
Ю. Калинина уволили с должности начальника ГУИНа, что вызвало слухи: одни говорили, что он проворовался вчистую и вот-вот сам сядет, другие – что если сядет, то только в кресло заместителя министра юстиции. Правы оказались вторые: Калинин стал тем чиновником, который должен был принять своё же бывшее «хозяйство» из рук министра внутренних дел, генерала А. Куликова.
Но в нашем террариуме некоторые обитатели совершают иногда сногсшибательные кульбиты. Куликова «ушли» (теперь он депутат Госдумы), и передачу ГУИНа в Минюст осуществил новый министр внутренних дел… Степашин, бывший противник этой передачи, бывший министр юстиции.
Передали ведомство в Минюст. И стоит бедный зэк, чешет голову: что это такое случилось? Жили мы под начальником ГУИНа Калининым, света белого не видели, собирались переползти под гуманное крылышко министра юстиции Степашина. А переползли от Степашина под Калинина. Чудеса!
Но чудеса только начинаются, читатель. Помнишь, о чём мы говорили, приводя пример с твоим бывшим НИИ? Мы говорили о росте управленцев и о распределении бюджетных денег.
В ГУИН МВД было одиннадцать управлений. В ГУИН Минюста их махом стало девятнадцать.
Основная проблема страны, и тюремщиков тоже, это нехватка денег. Казалось бы, меньше денег, меньше счёта, меньше счетоводов. А вот и ничего подобного! Нехватка денег на содержание подследственных и осуждённых обернулась в ГУИНе ростом числа счетоводов. Было одно Финансово-экономическое управление (ФЭУ) из 71 человека, в которое входила и Главная бухгалтерия. Был, соответственно, один начальник управления и один его заместитель. С переходом в Минюст стало два Управления: то же ФЭУ (4 отдела, 41 человек) и Управление бухгалтерского учёта, отчётности и ревизионной работы (4 отдела, 36 человек). К 2003 году Управлений стало уже три: бухучёт и отчётность отмежевались от ревизоров (называющих себя гордо Управлением ревизий и финансового контроля при ГУИН Минюста России, – не по пути, видать, оказалось), – плюс опять же ФЭУ. Стало уже три начальника с шестью замами – по два на одно начальственное чело. Общий рост численности порядка 20%.
Вторая проблема системы: сокращение производства. В 1998 году стояли намертво заводы ГУИНА. Если лес ещё худо-бедно валили, если деревообрабатывающие предприятия гнали ещё, пусть только в сезон, сборные домики, то швейное производство и металлообработка почти целиком лежали на боку. Крупные заводы вместо производства сложной техники пробавлялись изготовлением гаражных ворот и металлических надгробий. И если в дальнейшем они стали оживать, то только благодаря подвижничеству начальников колоний и помощи местных властей. Ну, а в центре – если производство сокращается, то что должно увеличиваться? Правильно, количество производственников в погонах. Было одно Производственно-техническое управление, стало их два: Производственное управление и Управление главного инженера, соответственно численность прыгнула с 88 до 99 человек, и начальников стало два с четырьмя заместителями. Рост почти на 20%.
Этот рост штатов, конечно, шёл всегда. Лет двадцать назад на весь ГУИН хватало двух инспекторов по кадрам. Теперь мы здесь находим целых два управления: Управление кадров и Управление по работе с личным составом, всего 59 работников, два начальника, три заместителя и ещё один консультант. Плюс к ним 20 человек, занятых наградами, выдачей удостоверений, геральдикой, символикой и т. д. Они состоят в штате так называемой «понизовки», то есть организаций при ГУИНе, обеспечивающих деятельность центрального аппарата и содержащихся за счёт денег, отпускаемых территориальным и прочим, не центральным органам УИС. Здесь людей держать и содержать попроще, и ГУИН этим пользуется вовсю, создавая тут структуры, работающие напрямую на него. А в сфере их деятельности – всё, что душа пожелает: оркестры и ансамбли, выставки, кадетские корпуса, страховые общества, отделы по депортации-экстрадиции, и чёрт его знает, что ещё…
Общее количество бюрократов в стране растёт, и это секретом не является, а потому мы ограничимся сказанным, – чтобы не выдавать действительных секретов службы. Печальный факт в том, что сокращение финансирования уголовно-исполнительной системы, при раздувании центральных штатов, прежде всего снижает выживаемость заключённых. Зоны получают меньше денег на своих «клиентов» не только потому, что денег вообще мало, но и потому, что московские управленцы съедают все большую и большую часть средств.
И эта фантасмагория продолжается.
Тюремное ведомство России создало свою науку!
Сначала было образовано в составе ГУИН Минюста Управление учебных заведений и научно-исследовательских учреждений. Возглавил его генерал Н. Андреев. Перейдя на свою новую должность, он обнаружил, что делать его Управлению совершенно нечего.
Были, действительно, учебные заведения, три или четыре штуки. Как и раньше, ковали они кадры бюрократов и бездельников, опираясь на свои учебные программы и разнарядки местных УИНов, и ни в каком специальном Управлении не нуждались. А на местах не очень-то и надеялись на эти учебные заведения. К примеру, давая интервью газете ПиН, начальник Кировского УИН говорил:
«Мы привыкли решать свои проблемы самостоятельно, будь то подготовка кадров сотрудников младшего состава, организация производства или обеспечение осуждённых всем необходимым. Взять тот же учебный центр, в котором готовим требующихся нам специалистов. Его создали, чтобы не тратить средства на командирование сотрудников, учить людей у себя в нужном количестве и с должным качеством… В результате мы смогли провести переподготовку всего личного состава охраны. На очереди теперь – сотрудники подразделений конвоирования. Ведь с передачей этих функций к нам ещё добавилось около 400 человек младшего начальствующего состава. Организовать обучение и подготовку такого количества не представлялось возможным где-либо, кроме как в учебном центре».
