Очень многих тащат в Москву с периферии. У кадровиков такая политика и идеология: страна наша богата людьми, взять их у неё – наша задача. Практически каждый большой и средний начальник в ГУИНе – варяг. При Щёлокове преобладали молдаване, при Власове ростовчане, при Бакатине – кемеровчане. Причём так: везут какого-нибудь персонажа с должности завотделом административных органов обкома и ставят его в главке на должность, скажем, начальника отдела подготовки производства. Но там он по дури своей долго не высиживает и, с божьей помощью, ему находят, наконец, синекуру, назначают начальником сводно-аналитического (или оргметодического, неважно) отдела. Здесь он разворачивается вовсю, успевая и сочинять, и подписывать у начальства, и подсовывать в другие отделы различные маразматические поручения, и перед начальником – петушком, петушком, на одной ножке. Что с такого возьмешь? Этим и держится. И именно они делают систему системой, с её лицом и духом. Именно от ей все качества.

А вы говорите, «культура»…

Штаб, штабисты, штабная культура, штабные карты, штабные игры, штабные крысы, – много чего народная молва и официальная пропаганда напридумывали насчёт этой странной, замысловатой и вполне надуманной структуры. В общепринятом понимании штаб – это мозг военного аппарата, вырабатывающий стратегию действий своего владельца применительно к неким форс-мажорным обстоятельствам: наступление для армии, например.

Зачем нужны штабы в уголовно-исполнительной системе, да и вообще в МВД? Казалось бы, ни за чем не нужны. Но в нашей стране всё зависит от того, кто пришёл «на хозяйство». МВД не исключение. Пришёл Чурбанов на должность первого замминистра, и по своему недалёкому уму решил, что главное – это отглаженные стрелки на брюках у офицеров; пришёл Федорчук – главным оказалось разогнать всех, кто был при Щёлокове, они, вишь, не так управляли внутренними органами; Власов, Бакатин, Пуго и прочие тоже по-своему подходили к проблеме внутренних дел.

Дошла очередь руководить министерством до генерала армии А. Куликова. Этот – вояка. Чечню вместе с Сергеем Шахраем и Эмилем Паиным чуть ли не дустом всю залили, в своё время. И вот министр внутренних дел Куликов, навоевавшись и наслушавшись специалистов по нац– и прочим вопросам, и руководствуясь собственным своим генеральским разумением, борьбу с преступностью в стране начал с создания штабов. Главный штаб появился в МВД, штабы прочих рангов – в подразделениях министерства и региональных органах внутренних дел, чтобы везде было по штабу.

Были в МВД и раньше всякие оргинспекторские либо органалитические службы. Они выполняли функции «организационного обеспечения управленческих решений и мобилизации усилий органов внутренних дел на решение задач по обеспечению законности, правопорядка и общественной безопасности, борьбе с преступностью». Даже и в ГУИНе, помнится, в 1970—1980-е годы был такой отдел, организационно-методический, во главе со штабистом-ветераном, правой рукой начальника главка В. Ногиным. Тот делал всё сам и один, без штаба. Обобщал, докладывал, информировал, готовил материалы «для принятия управленческих решений», трактовал, преподносил, шаркал ножкой, где нужно, был в фаворе у начальства, и без него как без рук. Один (!) доверенный и, конечно же, неглупый человек на своём месте устраивал всех и, собственно, работал за всех: любые доклады министру или в правительство, завизированные им, считались достоверными и верноподданными на 200%.

Вообще с началом перестройки положение начало меняться. Главным становилось не работать, а представляться работающим. В МВД, где день ото дня дела становились всё хуже, раскрываемость преступлений стали повышать за счет вышибаемости, а ментовская братия всех уровней начала открыто и нагло срастаться с криминалом. И, естественно, постепенно вся борьба с преступностью в стране оказалась подчинена задаче поиска новых форм преподнесения этой борьбы. За счёт заниженных «норм» росли показатели раскрываемости, замазывались и просто скрывались особо опасные, серийные, заказные и заведомо нераскрываемые преступления… Продолжали гноить в тюрьмах кооператоров и делать подтасовки, одновременно совершая унизительные реверансы в сторону Европы и Америки.

В таких условиях, как известно, важнее всего (чем раньше и громче, тем лучше) объявить о новом крестовом походе на преступность, обругать предыдущее начальство, брякнуть себя в грудь на всю страну, что, мол, «при мне такому уж не бывать», ну и т. д. Для каждого нового «крестового похода» скоренько лепили по образу и подобию – благо, рука набита – толстый приказ или очередную «концепцию», или решение коллегии типа «о мерах по совершенствованию». А в них, конечно же, предлагалась новая структура, новые подходы, новые органы с новыми задачами, при помощи которых, разумеется, всем жуликам немедленно будет показана кузькина мать, и не одна.

В 1996 году подобным приказом (от 8 апреля) с преамбулой «в целях совершенствования» и были созданы штабы среднего уровня; главный штаб МВД к тому времени уже существовал. Эти отвратительно угодливые и лживые придворные службы формировались, как правило, на базе бывших политотделов исключительно по принципу личной преданности и готовности по команде «фасс» сожрать мать родную. Некоторое время они сочиняли сами себе задачи и обязанности, ведь надо же было им чем-то заниматься. С учётом «штабной культуры» руководителей, пришедших вместе с Куликовым из внутренних войск, особых проблем с этим бумажным делом не было.

Структурно штабы вобрали в себя оперативные и дежурные службы, подразделения по планированию и чрезвычайным ситуациям, управления и отделы связи и спецтехники, спецотделы (в УИС это отделы, ведающие размещением и перемещением зэков), военно-мобилизационные и оргштатные отделы, юротделы, информационные центры и многое чего ещё.

Через годик туда влились также управления и отделы собственной безопасности, и получились такие маленькие РСХА с полным джентльменским набором средств для борьбы «за чистоту» рядов.

Когда один из авторов этой книги, пытаясь хоть что-то предпринять для прокорма семьи (месячной офицерской зарплаты ему хватало только на 10—12 дней), подыскал халтурку на стороне и хотел посоветоваться об этом с приятелем в одном из кабинетов ГУИНа, тот сделал ему пальцем «тсс» и, показав куда-то в потолок (мол, слушают), увёл бедолагу на улицу. Повезло – порядочный приятель попался. Сейчас таких почти не осталось.

А насчёт халтурки – так специальным своим указом президент РФ запретил офицерам правоохранительных органов заниматься «побочной коммерческой деятельностью», чтобы, не дай бог, бедный майор или подполковник частным извозом или ремонтом квартир лишний рупь не заработал. И надзирают за этим те самые службы собственной безопасности. А подыхать с голоду – это не запрещено, это разрешено. Служи верно, а подыхай медленно. При всех инфляциях и дефолте с 1995 по 1999 год зарплата офицеров не увеличилась ни на копейку.

Штабы просуществовали несколько лет. Штаб в ГУИНе (восемь отделов, 80 человек) функции имел те же, что и прочие ментовские штабы: организация дежурной службы, информационно-аналитические выкладки, обобщение передового опыта, связь со СМИ, правовое обеспечение деятельности УИС, штатная работа, планирование и подготовка к действиям при чрезвычайных обстоятельствах и инспектирование. Под инспектированием имеется в виду выезд в командировки с проверками.

Как они сами себя проверяют – отдельная тема. Здесь лишь отметим, что организация работы в командировках периодически оговаривается каким-либо министерским документом. Один такой – приказ министра от 14 ноября 1995 года, объявляющий «Инструкцию об организации планирования и командировок в системе МВД РФ». Это – произведение высокого бюрократического искусства, это надо даже не читать, а петь:

«Командировкой признаётся служебная поездка сотрудника по распоряжению начальника органа внутренних дел на определённый срок для выполнения поставленной задачи вне места постоянной работы, службы».