Да и потом: ну что такое тысяча освободившихся по амнистии туберкулёзных, если их ежегодно прибывает и убывает до тридцати тысяч?.. Хотя и эта тысяча свою каплю в могучий выплеск тюремного туберкулёза на общество, как говорят российские фтизиатры, безусловно, добавит.

Так что проблема содержания и лечения чахоточных в стенах лечебных учреждений УИС остаётся после каждой амнистии.

Кроме амнистии, есть и другие поводы для освобождения больного. Казалось бы, странный вопрос: невиновного «тубика» можно освободить, или нет? Однако, вот что сообщает нам Александр Я. (Приморский край, г. Артём, пос. Заводской, учр. УЦ-267/47):

«Вот уже пошёл шестой год, как я обращаюсь во все инстанции, а приходят одни отписки, конкретного ответа нету. Я был дважды оправдан, районным судом и президиумом краевого суда тоже был оправдан. И никто не хочет заняться моим делом, а все знают, что меня осудили по злобе.

Я инвалид 2-й группы. После аварии был туберкулёз правого детородного органа, и он был удалён. В данное время мне за пять лет привили туберкулёз легких, где дыры 6 на 3. Находясь на 47-й зоне, была прободная язва, оперировали оба паха. После операции язвы у меня постоянно болит желудок, пища непригодна, кормят одной перловкой и ухой, больше ничего не видим. Сколько раз я обращался к нач-меду Трохименко, что положено питание по инвалидности, он говорит, что вы находитесь на гособеспечении, и никто вам не будет платить инвалидность, и актировать не хочет по ст. 100, говорит, не подходите.

И ещё осуждённых избивают, как это было лично со мной, когда подымали за бороду, и били резиновой дубинкой, я думал, челюсть всю вырвут. Вот сделайте все выводы, если они инвалида 2-й группы бьют, издеваются, не говоря про здоровых. Прошу вас разобраться во всём и сделать мне справедливый пересуд».

С одной стороны, тюремные начальники озабочены переполненностью своих учреждений. С другой – страшно боятся актировать, освобождать людей по болезни. Может быть, потому, что от количества спецконтингента зависит штатная положенность и денежное содержание офицеров?..

Валентин К. (Калининградская обл., учр. ОМ-216/9):

«Обращаются к вам осуждённые. Мы инвалиды 1-й гр., неходячие, так как парализованы. Просим вас обратить на нашу беду внимание. У нас тут в учреждении очень плохо с лекарствами. Такими, как для кровообращения, снятия болей в мышцах и суставах, от инсульта, сердечных. Кроме валидола нам ничего не дают. У меня уже 15 лет язва, постоянно мучаюсь, а лекарств нет, с ними очень трудно. А пенсию до сих пор не получаем, хоть и вышел указ. Мы даже спать не можем из-за болей. Помогите, пожалуйста, чем сможете. Не говоря уже о других проблемах. У нас нет даже одежды. Здесь выдают только солдатскую робу, а нам очень нужны шерстяные носки. Мы парализованные, кровообращение у нас плохое и мы постоянно мёрзнем. Помогите, пожалуйста, чем сможете».

Вот этих людей продолжает держать государство в своих железных руках, чтобы «исправить» их преступные наклонности, чтобы их, представьте себе, перевоспитать. Чтобы не смели они больше нарушать наши законы. Не застили бы света честным людям, добрым, гуманным, законопослушным – таким, как сотрудники упомянутых нами колоний.

Туберкулёз, как известно, болезнь социальная. Если человеку дать достаточно свежего воздуха, хорошую пищу, и обеспечить ему нормальные бытовые условия, то он, даже самый предрасположенный, скорее всего, не заболел бы. Именно так лечили чахоточных испокон века: Ялта, Ницца, Швейцария, горный воздух, козье молоко.

Причём Чехова и Надсона даже Швейцария не вылечила. Наши же тюремные «курорты», где вместо воздуха – зловонный газ с запахами пота, мочи и прочих испражнений, а козье молоко заменяет пайка, годящаяся только в качестве диеты для очень тучных и небрезгливых людей, скажем скромно, вообще никого не вылечат.

Туберкулёз выбирает себе жертвы независимо ни от тяжести преступления, ни от срока заключения, ни, тем более, от твоего тюремного статуса. Ему наплевать сто раз, подхватил ты его на воле или за забором, виновен ты или нет, стоят над тобой злобные охранники в камуфляже или «люди в белых халатах», лежишь ты на пляже или в палате с грязно-зелеными стенами. Эта паскудная палочка Коха просто грызёт тебя потихоньку, и в конце концов таки сгрызёт. Неплохая перспективка для не до конца осознавшего, что уже умирает.

Как же в УИС со всем этим борются? Как лечат людей? А как всегда: предписаниями и инструкциями.

В новых Правилах внутреннего распорядка есть § 19 с заголовком: «Организация и предоставление лечебно-профилактической и санитарно-профилактической помощи осуждённым». Здесь ясно сказано, что означенная помощь организуется и предоставляется в соответствии с законодательством РФ, что в ИУ осуществляется медицинское обследование осуждённых в целях профилактики у них заболеваний и обеспечивается строгое выполнение санитарно-гигиенических и противоэпидемических норм и требований, и т. д., и т. п., и пр., и др.

Далее предписывается всем осуждённым, прибывшим в ИУ, проходить первичный медицинский осмотр и комплексную санитарную обработку, включающие в себя помывку и обработку одежды в дезинфекционной камере, короткую стрижку волос на голове, короткую правку бороды и усов для мужчин и подмышечных впадин (видимо, для всех).

Все эти нелепости, в том числе и то, что больного нужно лечить медикаментами, напоминают сентенции одного из персонажей Ярослава Гашека: «Дорога, по обеим сторонам которой тянутся канавы, называется шоссе. Канава – это выкопанное значительным числом рабочих углубление. Канавы копают при помощи кирок, а кирка – это…» и т. д.

Но затем ещё смешнее: особое внимание в Правилах уделяется механизму получения осуждёнными дополнительной лечебно-профилактической помощи, оплаченной за счёт собственных средств. Когда при Горбачёве в стране не стало мяса, специалисты-диетологи объясняли народу его вредность для употребления внутрь, помните? Народ тогда смеялся и плевался, потому что мяса всегда хочется, особенно мужикам, и дикость и глупость таких разъяснений была очевидна.

Почитаем же Правила внутреннего распорядка:

«Осуждённые, по их желанию, могут получать любую, оплаченную за счёт собственных средств, дополнительную лечебно-профилактическую помощь, оказываемую специалистами органов здравоохранения в условиях лечебно-профилактических учреждений и лечебных исправительных учреждений уголовно-исполнительной системы.

Для этого осуждённый обращается с соответствующим заявлением к начальнику исправительного учреждения, где указывает вид дополнительной лечебно-профилактической помощи, которую он хотел бы получить, фамилию, имя, отчество медицинского специалиста. При решении данного вопроса учитывается мнение медицинских работников исправительного учреждения.

Заявление рассматривается в трёхдневный срок и определяется время прибытия медицинского специалиста. По прибытии специалиста уточняется его право на занятие медицинской деятельностью.

Вид дополнительной лечебно-профилактической помощи и её объём фиксируются в медицинской карте осуждённого.

Оплата дополнительной лечебно-профилактической помощи осуществляется путём почтового (телеграфного) перевода денег с лицевого счёта осужденного в адрес медицинского учреждения либо медицинского работника, её оказавшего, в сумме, указанной в заявлении осужденного».

Не знаем, какими словами смеётся и плюется зэк, читая о том, что вот ему, наконец, в целях гуманизации разрешили полечиться на стороне за свои денежки. Но, думается, его средней зарплаты, за вычётом исков, алиментов, удержаний за питание и вещёвку, вряд ли хватит даже на аспирин. Впрочем, и аспирин этот купить «на стороне» может себе позволить только работающий зэк, а таковых не больше 40% от их общей численности.