Чтобы жизнь трудовых миллионов стала легче, обильнее и богаче содержанием, необходимо во всех областях повысить организованность и целесообразность труда, нужно достигнуть несравненно более высокого уровня познаний, более широкого кругозора всех призванных представителей рабочего класса на всех поприщах деятельности. Работая, нужно учиться. Нужно учиться у всех, у кого можно чему-либо научиться. Нужно привлечь все силы, какие можно запрячь в работу. Еще раз нужно помнить, что массы народные оценят революцию в последнем счете по ее практическим результатам. И они будут совершенно правы. Между тем, нет никакого сомнения в том, что среди части советских работников установилось такое отношение к делу, как если бы задача рабочего класса в основах своих разрешена уже одним тем, что к власти призваны рабочие и крестьянские депутаты, которые «кое-как» с делами справляются. Советский режим именно потому лучший для рабочей революции режим, что он вернее всего отражает развитие пролетариата, его борьбу, его успехи, но точно также – его недочеты, а в том числе и недочеты его руководящего слоя. Наряду с выдвинутыми пролетариатом многими тысячами первоклассных фигур, которые учатся, шагают вперед и которым предстоит еще, бесспорно, большое будущее, есть в руководящем советском аппарате немало полузнаек, которые мнят себя всезнайками. Самодовольство, успокаивающееся на маленьких успехах, эта худшая черта мещанства, в корне враждебно историческим задачам пролетариата. Но черта эта тем не менее встречается и в среде тех рабочих, которые с большим или меньшим правом могут называться передовыми: наследие прошлого, мещанские традиции и влияния, наконец, просто потребность напряженных нервов в отдыхе делают свое дело. Рядом с этим стоят довольно многочисленные представители интеллигенции и полуинтеллигенции, которые искренне примкнули к делу рабочего класса, но внутренне еще не перегорели и сохранили много качеств и приемов мысли, свойственных мещанской среде. Эти худшие элементы нового режима стремятся кристаллизироваться в советскую бюрократию.

Я говорю – «худшие», не забывая при этом многие тысячи просто безыдейных техников, которыми пользуются все советские учреждения. Техники, «непартийные» специалисты выполняют, худо ли, хорошо ли, свою задачу, не беря на себя ответственности за советский режим и не возлагая на нашу партию ответственности за себя. Их нужно всячески использовать, не требуя от них того, чего они не могут дать… Зато прямым историческим балластом является наша собственная бюрократия, уже консервативная, косная, самодовольная, не желающая учиться и даже враждебно относящаяся к тем, кто напоминает о необходимости учиться.

Вот это – подлинная опасность для дела коммунистической революции. Это – настоящие пособники контрреволюции, хотя и без заговора. Наши заводы – работают не лучше буржуазных, а хуже. Стало быть, тот факт, что во главе их, в виде правления, стоят несколько рабочих, сам по себе еще не решает дела. Если эти рабочие исполнены решимости добиться высоких результатов (а в большинстве случаев это так или будет так), тогда все трудности будут преодолены. Нужно, стало быть, со всех сторон подходить к более разумной, более совершенной организации хозяйства, управления армии. Нужно пробуждать инициативу, критику, творчество. Нужно дать больше места великой пружине соревнования. Наряду с этим нужно, стало быть, привлекать специалистов, искать опытных организаторов, первоклассных техников, давать дорогу всяким дарованиям – и тем, которые выдвигаются с низов, и тем, которые остались в наследство от буржуазного режима. Только жалкий советский бюрократ, ревнивый к своему новому посту и дорожащий этим постом ради личных привилегий, не ради интересов рабочей революции, может с огульным недоверием относиться ко всякому крупному знатоку дела, выдающемуся организатору, технику, специалисту, ученому, заранее решив про себя, что «мы и сами кое-как справимся».

Недостаток знания, разумеется, не вина, а беда и притом – беда поправимая. Но эта беда становится виной, даже преступлением, когда она дополняется самодовольством, надеждой на «авось, да небось» и завистливо враждебным отношением ко всякому, кто больше знает.

«Кое-как справляемся, значит и дальше справимся». Неправда. «Кое-как» не справимся ни в коем случае: либо справимся вполне, как следует быть, по-ученому, с применением и развитием всех сил и средств техники, либо никак не справимся, а провалимся. Кто этого не понял, тот ничего не понял.

В пути. Тамбов-Балашов.

«Правда» N 30, 10 января 1919 г.

(Приказ председателя Революционного Военного Совета Республики по Красной Армии и Красному Флоту N 280 от 26 мая 1923 г.)

Состоявшийся на днях II Всероссийский съезд по ликвидации безграмотности очень сочувственно и горячо отметил работу Красной Армии в деле борьбы с безграмотностью. Привет работников-просветителей нам очень дорог, но не должен побуждать нас к самообольщению. Неграмотность в Красной Армии ликвидирована только вчерне. Большинство красноармейцев вернутся в безграмотную деревню, и там недоучившимся грозит неизбежная опасность разучиться вовсе. А нам необходимо достигнуть того, чтобы каждый красноармеец, вернувшись в свою деревню, стал активным борцом с безграмотностью. Для достижения этой цели, помимо правильной, организованной, плановой работы всего военного аппарата, необходимо еще постоянное воздействие более грамотных, более сознательных, более культурных красноармейцев на отсталых. Нужно, чтобы неграмотность и полуграмотность почитались в Красной Армии позором, от которого каждый стремился бы избавиться как можно скорее.

Борьба с неграмотностью лишь первый шаг в великой борьбе с нищетой, грязью, грубостью и всем прочим наследием рабства. Будем же об этом помнить каждый день и час!

Председатель Революционного Военного Совета Республики и Народный Комиссар по военным и морским делам Л. Троцкий.

«Правда» N 116, 27 мая 1923 г.

В Красной Армии не должно быть неграмотных.

Чтобы открыть себе дорогу к науке, к знанию, к искусству, ко всему лучшему, что создано мыслью человека, надо переступить через порог; этот порог – грамотность. Овладей ею. Научись свободно читать и писать. Только через грамотность можешь стать полным человеком и полным воином.

Читай, развивай свой ум, набирайся опыта от других людей, живых и мертвых. Иные мертвецы, как Маркс, как Ленин, говорят лучше живых; но слышать их голос можно только через книгу. Нет более высокого наслаждения в жизни человека, как к физическому труду присоединить умственный труд.

Читай газеты, узнавай изо дня в день, что творится в твоей стране и других государствах, следи за борьбой трудящихся во всем мире. Помни, тебе придется раньше или позже принять в этой борьбе участие с оружием в руках.

«Известия» N 98, 30 апреля 1924 г.

Товарищи, я охотно принял предложение вашего президиума явиться и приветствовать вас. Я не отниму ни у вас, ни у себя много времени, ограничусь несколькими словами, главным образом о связи вашей специальной и широкой работы с работой и задачами Красной Армии, так как в основном, в деталях, эта тема у вас исчерпана или будет исчерпана в течение вашего съезда.

Я сказал «вашей специальной и широкой работы», ибо ваша задача – задача физической культуры – шире, несравненно шире той специальной задачи, которая стоит перед военным ведомством. Армия есть временное учреждение, и мы стремимся к тому, чтобы армию ликвидировать как можно скорее; мы ликвидируем армию вместе с ликвидацией буржуазного общества. Мы, стало быть, стремимся к тому, чтобы достигнуть этого как можно скорее, а физическая культура, разумеется, не ликвидируется, она сохранится до тех пор, пока сохранится на земле человек. Будем надеяться, что это продлится достаточно долго. Можно сказать даже, и это будет абсолютно верно, что настоящая физическая культура начнется именно тогда, когда исчезнет армия, когда исчезнет, другими словами, классовое общество, когда человек сорганизуется в виде социалистического общежития, в виде дружной, всем необходимым обеспеченной и высоко культурной артели, ибо только тогда человек сделает самого себя предметом своего обследования, наблюдения и сознательного научного воздействия. Сейчас наука и техника работают над куском хлеба, политика работает над борьбой классов, и этому посвящено девять десятых внимания коллективного человека. Когда эти основные задачи будут разрешены, т.-е. при сколько-нибудь развернутом социализме, – когда человек с уничтожением классов будет обезопасен от классовой борьбы и будет обеспечен в своих элементарных, и не только элементарных потребностях, – тогда впервые все свое внимание человек обратит на себя, на вопросы о том, что он такое, что такое его скелет, его анатомия, его нервы, его мозг – очаг интеллекта и т. д. и т. д. И всю ту энергию, которую человек ныне вынужден расходовать на производство и добывание куска хлеба и на борьбу человека с человеком, он направит на самообследование и самовоздействие, т.-е. на то, чтобы, изучивши свою мускулатуру, уметь на нее воздействовать, начиная, может быть, с момента утробного состояния, – на то, чтобы продлить человеческую жизнь и в течение всей этой жизни сознательно воздействовать на анатомию человека, на его материю и на его сознание. И, несомненно, мы являемся по отношению к этому будущему человеку чем-то вроде того, чем обезьяна является по отношению к нам, не в обиду будь нам сказано.