— Некогда! Время на исходе!

— На все Божья воля, придется потрошить экстренно!

Священник достал маленькую бутылочку темного стекла, нагнулся над валяющимся в бессознательном состоянии сержантом и влил ему в рот несколько капель остро пахнущей жидкости. Глаза стражника тут же широко распахнулись и он попробовал что-то зарычать сквозь кляп. Николос крепко сжал ладонями его виски и уставился остекленевшим взглядом ему в зрачки. Сержант обмяк.

— Скорее! — священник оттолкнул стражника и вскочил на ноги. — Они начали на час раньше! У барона зад чесался похвастаться! Пир уже идет!

Охотники заскрежетали зубами. Все понимали, что шансов вытащить захваченных людей живыми, практически нет.

Лакей с тупой мордой принес на подносе покрытую пылью бутылку и с поклоном поставил ее перед бароном.

— Херес! Из личных подвалов кардинала Мазарини!

Лакей вскрыл бутылку и налил в высокий бокал желтоватую жидкость.

— Прошу!

— Руку освободите! — буркнул Иван.

Барон произнес несколько непонятных слов, и Ваня почувствовал, что паутина с его правой руки опала.

— Ну, будем!

Иван, крякнув, лихо опрокинул в себя сразу весь фужер. И замер с раздутыми щеками и выпученными глазами.

— Что с вами, дорогуша? Неужели наше вино настолько для вас крепко?

Лучше бы барон этого не говорил! В тот же миг его лицо накрыло волной маслянистой жидкости, которой Ваня, отплевываясь, щедро делился с уворачивающимися окружающими. Обретя способность говорить, Иван заорал.

— Сволочи! Козлы позорные! Чтоб вас… (далее следовали перечисления неприятностей и телесных повреждений). Что вы мне подсунули!

— Хереса! — испугано вставил китаец. Но договорить ему не дали.

— Волки позорные! Недоделки некромантские! Что б вам всю нежизнь студентами питаться и на стоматолога работать! — ничуть не тише Ивана вопил Кровеньяк, поневоле продегустировавший капающую с носа жидкость.

— Это оливковое масло!!! Прогорклое!!!

Куанг Ши, побледнел, позеленел и уставился на проштрафивовшеся лакея. Его глаза кроваво вспыхнули, и лакей, так и не изменив выражения тупого лица, начался рассыпаться. Через секунду только кучка пыли на полу напоминала о происшествии.

— Быстро тут у вас кадровый вопрос решается, — протянул пришедший в себя Иван.

Барон, утирающийся махровым полотенцем, что-то нечленораздельно промычал. Закончив с маслоочистительной процедурой, Кровеньяк отшвырнул полотенце и молитвенно сложил руки.

— Дорогой Ван Хельсинг, примите самые искренние извинения за ошибку моих мальчиков! Надеюсь, этот прискорбный инцидент останется между нами? — вампир грозно обвел взглядом втихаря хихикающих гостей. Словно по мановению волшебной палочки лица присутствующих приняли скорбно-торжественное выражение. — Милочка, разрешите мне загладить невольную вину. Вина нашему гостю! Для тупых повторяю — вина!!! Вина!!!

Очередной лакей принес очередную бутылку.

Запустив в пробку длинный клык, Кровеньяк с ловкостью, свидетельствующей о большой практике, вскрыл бутылку и кроваво-красное вино полилось в высокий бокал. Барон принюхался и просиял.

— Рекомендую! «Матильядо»! Выдержка три сотни лет! Для большей чести я подам его вам из своих рук.

Иван осторожно отглотнул из приподнесенного хозяином бокала. Покатал жидкость на языке, прислушиваясь к своим ощущениям. Результат его удовлетворил и он вылил в себя весь бокал.

— Ну как? — поинтересовался вампир.

— Сладкий компот! Как вы только такое пьете?

— А что бы вы рекомендовали, негодник? — обиделся за свои винные погреба барон.

— «Самопляс»! Или, в крайнем случае, спирт!

— «Само»… О, такой сорт мне неизвестен! Дорогуша, вы просто кладезь премудрости! Общение с вами обогащает духовно, и… — вампир облизнулся, косясь на Ванину сонную артерию, — я надеюсь, материально!

Барон выжидающе уставился на китайца, но Куанг Ши сокрушенно покачал головой.

— Нета, не пришла белачка.

— Ишь, чего захотели! — захохотал Иван. — Чтобы с одного стакана «Белку» словить! Тут литра три надо, не меньше! А вашего компота — так и вообще цистерну!

Желудок у вампира чуть больше наперстка, но при необходимости он может растянуться до размера «чуть меньше ведра». И Дети Ночи совсем не против заполнить эти объемы элитарным вином. Поэтому объем драгоценной жидкости, требуемый для поимки «белочки», привел всех в полушоковое состояние. Среди гостей начался ропот, постепенно вылившийся в скандирование «Са-мо-пляс! Са-мо-пляс! Даешь Са-мо-пляс!»

— Фу, никогда не думал, что обедать Охотником настолько сложно! — барон по давней, еще прижизненной, привычке промокнул кружевным платочком несуществующий пот и укоризненно посмотрел на Куанг Ши. — Что же ты, мерзавец, нам подсунул?

— Что заказывали, то и подсунул! — буркнул китаец. — Решайте что-нибудь скорее, ваше сиятельство, а то ведь порвут!

— Да где же я возьму это «Само…» как его… А, «Самопляс»!

— Разрешите доложить, господин барон! — пискнул очкарик. — По имеющимся данным «Самоплясом» в России (Отражение Неприсоединившееся) XX–XXI веков именовали спиртной напиток собственного изготовления. Делали его из свеклы, сахара, конфет типа карамель, томатной пасты, картошки…

— Хватит, хватит! Ты нас утомляешь — ты, если что по делу есть, говори!

— Ваша светлость, в лаборатории некромантии есть небольшой запас подобной жидкости — для обеззараживания трупов используем-с…

— Негодник, что же ты раньше молчал! — просиял барон. — Немедленно доставить сюда! И побольше, побольше!

Буквально через пять минут запыхавшийся стражник внес в пиршественную залу благоухающее сивухой ведро — столь ответственное задание лакеям поручить не решились. Иван потянул носом.

— Кукурузный! — авторитетно заявил он. — Наливай!

Кубок вновь наполнился.

— Вы это будите пить? — не веря своим глазам, спросил барон, в волнении обмахиваясь передником. — Это же чистый яд!

— Сам ты яд! Это же, — Иван еще раз принюхался, — самый что ни на есть первейший первач!

— Нет, яд! — упорствовал Кровеньяк.

— Ах, так! Смотри сам!

Иван схватил кубок и вылил его содержимое в рот. Весело сверкнул глазами из-за надутых щек, вытянул трубочкой губы и… выпустил струю самогона на ближайшую свечу.

Вампирий самогон оказался ОЧЕНЬ ХОРОШИМ. И естественно, от взаимодействия с открытым огнем тут же вспыхнул синеватым пламенем. Неожиданный огнемет прошелся по элитным паутинкам и прочей драпировке.

— Убедился? Качественный продукт! — сказал Иван с плохо скрываемым торжеством. Однако слушать его было уже некому: из присутствующих вампиров и вампиресс самым сообразительным оказался именинник — сказался возраст и постжизненный опыт.

— Пожар!!! Спасайся, кто может!!!

И, превратившись в летучую мышь, первым рванул к окну, налету освобождаясь от передника и символов власти.

— Горим!!! — охотно откликнулась толпа и быстро включилась в действие под названием «паника».

Огонь для вампира страшнее осинового кола. Посмертие высушивает почище сахарского солнца, поэтому вампиров можно отнести к чрезвычайно огнеопасным материалам. Бывало так, что всего лишь пара искорок от сигареты случайного прохожего прерывала существование вампира, пережившего не одну охоту.

Конечно же, зная этот свой недостаток, Дети ночи принимают меры предосторожности — выходя на охоту или просто прогулку мажутся огнезащитным кремом из жира саламандры (жуткий дефицит, между прочим); на свечи и факела в замках накладывают противопожарные чары. Конечно, кое-кто проводит и электрическое освещение, но это отщепенцы, не чтящие заветы и традиции старших поколений.

Барон Кровеньяк традиции чтил — более того, многие из них он сам и устанавливал. Но кто же мог предположить, что в одну непрекрасную ночь в его защищенном всеми заклинаниями замке окажется такая невоспитанная еда?! Усиленно махая крыльями, барон сокрушался о людской неблагодарности — он к нему со всей душой, а что в ответ?! Бесчинство, не вписывающееся ни в одну предусмотренную заклинаниями ситуацию!