Он понял, что она имела в виду. Владеющий Правом Мести (для Родового Права это был старейшина рода) вправе был решать, когда оно будет искуплено. И не всегда это означало гибель того, к кому относилось Право. Право было обоюдоострым оружием и порой, бывало, «жертва», призванная ответить за гибель членов рода в поединке по правилам Права Мести настолько хорошо справлялась с этим, что число погибших от её рук во время мести превышало число тех, за которых мстили вдвое или втрое. Иногда из-за этого, не желая больше терять бойцов, принимали решение остановить бой, и Право Мести считалось искупленным, не смотря на то, что тот, кому мстили, не только оставался жив, но и убил ещё нескольких. Преследовать его после этого не могли, поскольку пострадавший род терял своё Право Мести как только бой останавливали.

— Скольких, а? Может тридцать? Было бы символично.

— Ты помнишь хоть что-нибудь из того, что я тебе говорил там, на улице? — без особой надежды спросил Грегор.

Она нахмурилась:

— Ну помню, а что?

— Тогда ты поймёшь то, что я сейчас скажу. Нет.

— Нет?

— Нет.

— Нет?!! Ты с ума сошёл?

— Возможно. Но с меня хватит убийств, хватит раз и навсегда.

Эспи вскочила:

— Ты хочешь сказать, что не будешь драться за свою жизнь на арене? Ты совсем обезумел?

Грегор пожал плечами.

— Это же ненормально! Нелогично! Против природы, наконец!

— Против моих звериных инстинктов, ты хотела сказать.

Она наклонилась, упёршись руками в планки носилок по обе стороны головы Грегора и приблизив своё лицо к его лицу. Сказала, очень чётко, почти зло:

— Послушай! Это не игра. Речь идёт о твоей жизни. О! твоей! Чёртовой! Жизни!

Её золотые глаза потемнели от гнева

— Ты! Будешь!! За неё!!! Драться!!!! Понял?!

— Не буду. — устало выдохнул Грегор.

— Будешь! И я буду драться рядом с тобой.

— Мне не нужен помощник. Боя не будет. Они просто меня убьют.

— И ты так просто об этом говоришь? — руки Эспи впились в его плечи. Ей явно хотелось как следует встряхнуть его.

— Я должен был умереть три года назад вместе с моим родом. Я мог умереть сегодня, если бы ты не спасла меня. И, буду я драться или нет, я всё равно умру на арене.

— У тебя есть шанс.

— Не за такую цену.

— Да, я знаю! — закричала Эспи, отпуская его и отскакивая в другой угол, — «Зверь во мне! Не желаю быть монстром!», — передразнила она, — Ты же не можешь быть эхуана, несчастный слюнтяй!

— А в чём, собственно, дело? — удивился Грегор. Его одолевала усталость — среди лекарств в капельницах было что-то снотворное или организм уже выбился из сил, залечивая раны.

— Что значит «в чём дело»? — переспросила Эспи, перестав в бешенстве рвать воздух когтями.

— Неужели ты всю жизнь мечтала выйти на арены вместе с приговорённым к Родовому Праву Мести и я разбил твою мечту? — мрачно пошутил он.

Эспи задохнулась, затем задумалась, и наконец сказала почти нормальным тоном:

— Я просто не хочу, чтобы тебя убили.

— Почему? — вполне резонно спросил он, — Ты меня знаешь меньше суток, и познакомились мы, когда я на тебя напал.

— Ладно. — её глаза вновь сверкнули гневом, — Я не хочу, чтобы тебя убили из-за меня. Устраивает?

— Меня убьют не из-за тебя, а из-за Права Мести.

— Но из-за меня ты на всех парах мчишься навстречу его исполнению.

— Это не из-за тебя, — улыбнулся Грегор, — Это судьба.

— Что?

— Судьба. Всё совокупность совпадений, которые иногда сочетаются так, словно ими управляет чья-то злая воля. Если бы вы не проезжали по той улице, если бы ты не спасла мне жизнь, если бы Маку не подвернулся тот самолёт — всё сложилось бы по-другому. Но — не сложилось.

— Это случайности, умник. Невезение.

— Как хочешь.

— Как я хочу?! Я хочу, чтобы ты дрался!

— Нет.

— Чёрт бы тебя побрал! — выкрикнула Эспи и выскочила за дверь.

Грегор покачал головой, и устало закрыл глаза. Кажется, он даже задремал, ненадолго. А когда рывком проснулся — в отсеке, прислонившись спиной к закрытой двери, стоял Акс.

— Привет. — кивнул ему Грегор.

Акс перестал подпирать двери и подошёл поближе. Из-за его призрачной бледности и серебряного цвета волос Грегор раньше принимал его за альбиноса, которые среди эхуана встречаются чаще, чем среди людей, но сейчас заметил, что глаза у него серые. Заметил, когда Акс очень внимательно посмотрел на него.

— Ты что задумал, парень? Самоубийство? И для чего втягиваешь в это Эспи?

— Я её не втягиваю. Напротив, буду рад, если она бросит эту идею. Помощник мне не нужен.

— Ну да, ты же не собираешься драться.

— Будешь меня отговаривать?

— Эспи этого от меня хотела. Но, с другой стороны, по её же словам ты — ненормальный и к тому же упрямый. Так что, думаю, толку от этого не будет.

— Она сказала тебе, почему я не буду драться?

— Сказала, — Акс пожал плечами, — Я этого не понимаю. По моему мнению, месть есть месть. Лично я воспользовался бы случаем угробить как можно больше врагов. В одном ты прав — без своего рода нет смысла жить. Но стоит прихватить с собой в ад как можно больше тех, кто причинил тебе боль.

— По-моему, мне уже ничто не в состоянии причинить боль. Все мои чувства кончились вместе с теми, кто погиб в Цитадели. Там были моя подруга и дочь…

— У тебя есть право мстить за них.

— Отомстил! — Грегор вскинулся так, что медицинские приборы тревожно пискнули, — Тридцать лучших воинов Тигров! Там не было больше! А знаешь, что случилось бы, если бы были? Я бы сошёл с ума. Я бы взбесился как обезумевший хищник и убивал бы, пока не умер сам. А так я только бродил среди трупов, чужих и своих. И тогда я понял, что всему виной.

— Да, она рассказывала мне про твою теорию о том, что в глубине души все эхуана — звери. Нас такими создали. По-твоему это плохо?

— А пара сотен трупов в Цитадели Ящериц — это плохо?

— Ладно. — Акс махнул рукой, — Ладно. Это долгий спор. Возможно, ты в чём-то прав, но сейчас дело в другом.

Он помолчал, слушая шум винтов над головой. И сказал, скорее самому себе, чем Грегору:

— Ну хорошо. Я признаю, что большая часть заранее спланированных глупых поступков в моей жизни начинается с мысли «Ну, раз Эспи просит, почему бы и нет». Она почти уговорила меня стать вторым твоим помощником. Но, поскольку этого тебе не надо… — он мрачно усмехнулся Грегору, — Ладно. Это безумие, но я готов помочь ей вытащить тебя из рук Тигров.

— Нет. — покачал головой Грегор.

— Нет?

— Я хочу сказать, что хоть я и ненормальный (по вашему мнению) но я всё же эхуана. А как отреагирует эхуана на предложение сбежать от боя?

— Как на личное оскорбление. — несколько удивлённо ответил Акс, — Но мне казалось, ты не желаешь быть эхуана. Люди тебе ближе. А любой человек за это ухватился бы.

— С чего ты решил, что я не хочу быть эхуана? Тут у меня нет выбора, я таким родился. Но я не желаю становиться зверем, жить, согласно звериным инстинктам. Я не хочу убивать — и не буду. Но бежать — это недостойно последнего из рода Ящериц.

— Значит, это всё же будет самоубийство, — решил Акс, — Очень символичное, почти вызывающее, перед лицом целого рода. И ты, конечно, не упустишь случая рассказать им о своей теории. Перед своей кончиной.

— Наверное. Я ещё об этом не думал.

— Ненормальный. Любой психиатр без проблем поставит тебе диагноз. Шок от потери рода, чувство вины и тому подобное. — скривился Акс.

— Психиатры не работают с эхуана, — улыбнулся Грегор. — Бояться.

— Эспи подыскала бы тебе одного. Не понимаю, что она в тебе нашла?

Дверь распахнулась — явилась Эспи. Легка на помине.

Акс прошёл мимо неё, бросив:

— Он сказал «нет».

— Что?!

«Ну вот, начинается», — подумал Грегор. И спросил:

— Что ты во мне нашла?

— На редкость упрямого психа, которого надо спасать от самого себя! Какого чёрта ты отказался?

— Потому, что не намерен покрывать позором свой род, трусливо убегая от исполнения Права Мести.