Среди опрошенных специалистов: Клим. – профессор, заслуженный врач России, врач высшей квалификационной категории, доктор медицинских наук, дал свое письменное мнение по делу в Справке-консультации № 165/02 111 Центра судебно-медицинских и криминалистических экспертиз МО РФ в составе еще трех специалистов (л.д. 61–63); Ер. – кандидат медицинских наук, стаж по специальности анестизиолога – 19 лет; К. – заведующий отделением анестезиологии и реанимации роддома № М, стаж по специальности – 20 лет.
Эти мнения суд никак не оценивает и не учитывает при вынесении Решения (хотя это мнение независимых специалистов), поскольку консультации специалистов, по мнению суда, не относятся к средствам доказывания. Между тем эти мнения содержатся в протоколах судебных заседаний в соответствии со ст. 188 ГПК РФ, которые относятся к письменным материалам и средствам доказывания, и специалисты дали подписку об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного показания (т. 3, л.д. 60), которая имеет не меньшую силу, чем подписка экспертов.
Специалист относится к участникам гражданского процесса (Комментарий к ст. 34 ГПК РФ: Научно-практический комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации (Кафедра гражданского процесса МГУ им. Ломоносова. Под редакцией заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации, доктора юридических наук, профессора, заслуженного юриста РФ В.М. Жуйкова; доктора юридических наук, профессора, заслуженного деятеля науки РФ В.К. Пучинского; доктора юридических наук, профессора, заслуженного деятеля науки РФ М.К. Треушникова. – Городец, 2003). В комментариях к ст. 188 ГПК РФ сказано, что задачей специалиста является исследование и оценка доказательств, ответы на поставленные вопросы в силу своих специальных познаний. И именно поэтому заключение, даваемое специалистом, в соответствии с комментарием к ст. 5 ГПК РФ может повлиять на правильность решения суда.
В своем Решении суд указывает, что консультации специалистов, полученные судом, содержат рекомендации по возможным способам родоразрешения и последующего лечения Е. Стоит отметить, что такая трактовка устных заключений специалистов не соответствует действительности, поскольку специалисты оценивали, а не рекомендовали выбранный метод родоразрешения и последующее лечение и, сочтя их неадекватными, в ответах на вопросы суда выразили мнение о том, какой метод родоразрешения был для Е. безопасен, какое было необходимо обследование и лечение, каков был механизм возникновения ЭОВ.
Вызывая вышеуказанных специалистов, позволив задавать им соответствующие вопросы, суд тем самым подтвердил необходимость получения их мнения в отношении правильности диагностики и лечения Е. и оценки имеющихся в деле доказательств по этому поводу. Вышеуказанные специалисты имеют высокий уровень профессиональной подготовки.
Оснований для отвода в соответствии со ст. 18 ГПК РФ данных специалистов суд не указал, оснований для выражения недоверия их мнению не предоставил. Но, проигнорировав их заключения, суд, во-первых, нарушил принцип равноправия участников процесса – а специалисты наравне с экспертами входят в третью группу участников процесса, содействующих нормальному осуществлению правосудия; во-вторых, продемонстрировал отсутствие культуры ведения гражданского процесса при разрешении дела, которая должна выражаться, в частности, в ровном отношении к участникам процесса (комментарии к ст. 18 ГПК РФ).
На фоне этого недоверия лицам, свидетельствующим в пользу позиции истцов, суд доверяет показаниям свидетелей, основная часть которых является сотрудниками ответчика, непосредственно заинтересованного в исходе разбирательства, а некоторым из этих свидетелей может грозить даже уголовная ответственность.
В основном суд базировал свое решение на заключении экспертов, чье заключение не может считаться полным, объективным, всесторонним и независимым. Между тем у суда было достаточно доказательств и оснований для критичной оценки мнения экспертов. Доказательства же, свидетельствующие в пользу позиции истцов, судом проигнорированы, хотя в комментариях к ст. 86 ГПК РФ указано, что экспертное заключение нельзя расценивать как «особое», «исключительное», имеющее предустановленную силу доказательство. Закон специально подчеркивает, что заключение эксперта для суда необязательно и оценивается по общим правилам оценки доказательств, т. е. объективно, всесторонне, с учетом всех доказательств по делу в их совокупности.
6. Судом были нарушены права истцов при вынесении первого Решении, но недостатки не были исправлены, что повлекло нарушение целого ряда прав истцов:
Истцы были вправе рассчитывать на:
6.1. Полноту, объективность, всесторонность и независимость экспертного заключения согласно ст. 4 и 8 ФЗ РФ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации». Суду было представлено «Ходатайство о признании доказательства полученным с нарушением закона и подложным» в отношении Заключения от 06.12.2005 г. № 112 ФГУ РЦСМЭ (т. 3), из которого следует, кроме того, что эксперты не ответили на ряд поставленных вопросов и спора по поводу выводов экспертов, тот простой факт, что специалистами НИИ в 2001 г. незаконно проводились клинические испытания по применению лекарственного препарата «Сайтотек» в акушерстве, что видно из отчетов НИИ по этому поводу (л.д.425–429). Незаконность применения «Сайтотека» в России нами была обоснована ранее (л.д. 449–451). Как следует из письма ФГУ РЦСМЭ, профессор Поб. отказался от участия в экспертизе по данному делу, а среди специалистов, принимавших участие в проведении экспертизы и подписавших экспертное заключение, значатся Лог. (единственный акушер-гинеколог в составе экспертной комиссии, т. е. единственное лицо, имеющее специальные познания в акушерстве) и Вин. (единственный анестезиолог в составе комиссии, обладающий специальными познаниями в анестезиологии-реаниматологии). Специалисты НИИ, участвовавшие в производстве экспертизы по делу, непосредственно заинтересованы в исходе рассматриваемого дела, поскольку, если бы суд признал применения «Сайтотека» незаконным, это бы признавало и деятельность НИИ, сотрудниками которого являются Лог. и Вин., в этой части незаконной. На основе изложенного неясно заявление суда, изложенное в Решении, о том, что суду не представлено доказательств заинтересованности экспертов (т. 3, л.д. 263). Они представлены, но не нашли оценки.
6.2. Ходатайство о выборе экспертов согласно ч. 2 ст. 79 ГПК РФ. Из хода судебного процесса видно, что кандидатура экспертов имела решающее значение в данном деле, что и произошло: кандидатуры специалистов НИИ, против которых истцы возражали по указанным выше причинам, были согласованы с судом без учета мнения истцов (т. 3, л.д. 53). Данное дело имеет широкий резонанс в акушерстве и обществе (неоднократно освещалось по ТВ и в СМИ), что повлекло за собой отказ ряда экспертов от участия в данном деле; возможно, и профессор Поб., назначенный экспертом определением суда, с чем согласились и истцы, отказался от участия в экспертизе именно по этой причине. В этой ситуации суд, понимая важность вопроса о кандидатуре эксперта, должен был дать нам право высказаться и предложить новые кандидатуры, о чем мы ходатайствовали перед судом в промежуток, когда дело было приостановлено в связи с назначением экспертизы, и после получения судом письма ФГУ РЦСМЭ об отказе Поб. от участия в экспертизе.
6.3. Рассмотрение ходатайств (ч.1. ст. 35, 166 ГПК РФ): «Ходатайство о вынесении частного определения по факту применения ответчиком «Сайтотека» (л.д. 449–451); «Заявление о подложности ряда записей в Истории родов № 2617 Е. из родильного дома № Z г. Москвы» (л.д. 671–672); «Ходатайство об исключении из числа доказательств акта судебно-медицинской экспертизы от 18.11.2003 г.» (л.д. 692–694); «Ходатайство о признании доказательства, полученным с нарушением закона и подложным» в отношении Заключения № 112 от 06.12.2005 г. ФГУ РЦСМЭ (т. 3), – которые суд не рассмотрел по существу даже при вынесении решения, поскольку суд в своем решении никак не использует законодательство, аргументы и доказательства, на которые сторона истцов ссылается в указанных документах.
