В методе Дагера изображение сохранялось на пластинке, покрытой иодидом серебра. Для выдержки было достаточно от пятнадцати до двадцати минут, что делало метод хотя и громоздким, но применимым на практике. За два года после обнародования метода Дагера другие люди провели ряд небольших модификаций: к светочувствительному веществу йодиду серебра добавили бромид серебра. Это не очень серьезное изменение оказало эффект, значительно снизивший требуемое время выдержки, и таким образом сделало практически возможным создавать фотографические портреты. В 1839 году, вскоре после того, как Дагер объявил о своем изобретении фотографии, английский ученый Уильям Генри Фокс Тальбот заявил, что разработал другой метод фотографирования, связанный с первоначальным изготовлением негатива, как это делается сейчас. Интересно отметить, что на самом деле Тальбот сделал свои первые фотографии в 1835 году, на два года раньше появления первого дагеротипа. Он был занят другими проектами и не сразу взялся за развитие своих экспериментов в области фотографии. Сделав это, Тальбот, вероятно, разработал бы коммерчески применимую систему фотографирования до Дагера и сейчас считался бы изобретателем фотографии. После Дагера и Тальбота фотография подверглась огромному числу усовершенствований: процесс с мокрыми пластинками, процесс с сухими пластинками, современная пленка в кассетах, цветная фотография, движущиеся снимки, полароидная фотография и ксерокопирование. Несмотря на то, что так много людей принимало участие в развитии фотографии, я считаю, что Луи Дагер сделал самый важный вклад в это изобретение. До него не было применимых на практике систем фотографирования, в то время как придуманная им техника стала практичной и вскоре получила широкое применение. Более того, хорошо разрекламированное изобретение Дагера дало мощный толчок последующим усовершенствованиям. Нельзя не согласиться, что сегодняшний метод фотографирования отличается от метода дагеротипии, но даже если бы современная техника никогда не появилась, у нас все равно была бы вполне применимая аппаратура для производства фотографий.

Симона Боливара часто называют «Джорджем Вашингтоном Южной Америки» за его роль в освобождении южноамериканских стран (Колумбии, Венесуэлы, Эквадора, Перу и Боливии) от испанского господства. Лишь очень немного политических фигур сыграли столь же важную роль в истории целого континента.

Боливар родился в 1783 году в Венесуэле в городе Каракас в семье испанского завоевателя-аристократа. В возрасте девяти лет он стал сиротой. В годы взросления Боливар подвергся сильному влиянию идей и идеалов французского Просвешения. Среди философов, труды которых он читал, были Локк, Руссо, Вольтер и Монтескье. В молодости Боливар посетил несколько европейских стран. В 1805 году в Риме на вершине Авентинского холма он дал торжественную клятву освободить родину от испанского господства. В 1808 году в Испанию вторгся Наполеон Бонапарт и поставил во главе испанского правительства своего брата. Отстранив королевскую семью от реальной политической власти, он предоставил южноамериканским колониям золотую возможность начать борьбу за свою политическую независимость.

В 1810 году в Венесуэле был смещен испанский наместник и разразилась революция. Формальное объявление независимости было сделано в 1811 году. В том же самом году Боливар стал офицером революционной армии. Но на следующий день испанские войска восстановили контроль на Венесуэлой. Вождя революции Франсиско Миранду посадили в тюрьму, а Боливар бежал из страны.

Последующие годы сопровождались серией войн, в которых временные победы чередовались с сокрушительными поражениями. Но решимость Боливара ни разу не поколебалась. События приняли иной оборот в 1819 году, когда он повел свою маленькую, необученную армию через реки, долины и высокогорные ущелья Анд с целью атаковать испанские войска в Колумбии. Там он выиграл решающее сражение при Бойака (7 августа 1819 года), и это была истинно поворотная точка в его борьбе. Венесуэла была освобождена в 1821 году, а Эквадор в 1822.

В это же время аргентинский патриот Хосе де Сан-Мартин обеспечил свободу Аргентине, Чили и взял на себя обязательство освободить Перу. Два освободителя встретились в городе Гуаякиль в Эквадоре летом 1822 года. Однако они не смогли выработать общий план объединения их усилий в борьбе против Испании. Поскольку Сан-Мартин не хотел ввязываться в борьбу за власть с амбициозным Боливаром (ведь стоило бороться только с Испанией), он решил отказаться от командования и полностью вывести подчиненные ему войска из Южной Америки.

К 1824 году армии Боливара полностью освободили территорию, на которой в наше время находится государство Перу, а в 1825 году испанские войска были разгромлены в Верхнем Перу (ныне Боливия). Последние годы карьеры Боливара не были столь успешными. На него произвел большое впечатление опыт США, и он мечтал о создании федерации новых южноамериканских нации. Фактически Венесуэла, Колумбия и Эквадор уже объединились в республику Великая Колумбия с Боливаром на посту президента. К сожалению, центробежные тенденции в Южной Америке были гораздо сильнее, чем в североамериканских колониях. Когда в 1826 году Боливар созвал конгресс Испанских Соединенных Штатов, откликнулись лишь четыре нации. Хотя к Великой Колумбии присоединилось гораздо больше народов, сама республика вскоре начала разваливаться. Разразилась гражданская война, в 1828 году была предпринята попытка убить Боливара. К 1830 году Венесуэла и Эквадор отделились от республики. Боливар, понимая, что сам является препятствием на пути к миру, в апреле 1830 года подал в отставку. Умер он в апреле 1830 года разочарованным, доведенным до бедственного положения, изгнанным из своей родной Венесуэлы человеком.

Боливар был очень амбициозной личностью и в условиях, диктуемых его временем, иногда проявлял наклонности диктатора. Тем не менее, когда пришло время выбора, он усилием воли подчинил свои личные амбиции интересам народа, идеалу демократии и решительно отказался от диктаторской власти. Однажды ему предложили трон, но он отверг это предложение. Несомненно, Боливар чувствовал, что звание «Освободитель», которым его всегда награждали, являлось более почетным, чем все королевские титулы. Также нет сомнений, что Боливар был главной фигурой в освобождении испанской Америки от колониального гнета. Он подготовил идеологическую основу движения — писал статьи и письма, издавал газету, произносил речи. Он не знал усталости в поисках необходимых средств для поддержки борьбы. И он, наконец, был главным военным лидером революционных сил.

Все же было бы ошибкой считать Боливара великим полководцем. Армии, которым он наносил поражения, не являлись ни большими, ни хорошо организованными. Сам Боливар не отличался особыми талантами в стратегии или тактике. (Этому вряд ли стоит удивляться, поскольку он никогда не получал никакой военной подготовки.) Но Боливар преодолел все свои недостатки своим несгибаемым духом перед лицом бедствий. После каждого поражения от испанцев, когда другие уже хотели бросить борьбу, он снова решительно собирал армию и продолжал сражаться. По моему мнению, Боливар был гораздо более влиятельной фигурой, чем, например, Цезарь, поскольку изменения, происшедшие по окончании его карьеры, были более постоянными и охватили большие районы. Однако он стоит ниже Александра Великого, Адольфа Гитлера и Наполеона, так как множество событий без трех этих людей могли бы и не произойти, в то время как трудно представить, что южноамериканские страны в конце концов так и не завоевали бы свою независимость.

Самое интересное и значительное сравнение можно провести между Боливаром и Джорджем Вашингтоном. Как и Вашингтон, Боливар командовал маленькой и плохо подготовленной армией. Денег было мало, и вождю часто приходилось воодушевлять солдат, чтобы сохранить ее. В отличие от Вашингтона Боливар освободил всех рабов. К тому же воззваниями и конституционными постановлениями он активно старался уничтожить рабство в освобожденных им странах. Его попытки были не полностью успешными, и рабство еще существовало в Южной Америке, когда он умер. Боливар был сложной и интересной личностью — драматичной, отважной и романтической. Он отличался приятной внешностью, и у него было множество романов с женщинами. Он был смотрящим в будущее идеалистом, но не имел таких административных способностей, как Вашингтон, а удовольствие от лести получал большее. Он был более амбициозным, чем Вашингтон, — к несчастью для освобожденных районов. С другой стороны, его совершенно не интересовала материальная выгода. В политику он вступил богатым, а умер в нищете.