Клубы пыли на флангах встревожили магистра, но, прежде чем он успел понять, что это, кавалерия Саргатана всей мощью обрушилась на легионы Мухи. Изрубив очередного пехотинца, Адрамалик решил, что момент, которого он так долго ждал, наконец пришел. Риск, конечно, был немалый, на кон ставилась голова, но он понимал: если упустит такую возможность, не простит себя никогда.

Без колебаний, даже не прекращая размахивать оружием, он послал командный глиф, приказывая рыцарям отвести легионеров назад и защитить фланги.

Молох почти сразу же выслал контрприказ, но рыцари прекрасно понимали смысл действий своего командира и знали, кому повиноваться. Они продолжили перегруппировку. Движение атакующих застопорилось, и вырвавшийся вперед бывший бог остался чуть ли не в одиночестве — почти в окружении врага.

«А ведь тактически вполне оправданное действие, никто не упрекнет меня в его бессмысленности», — подумал магистр и тут же понял, что поводов для беспокойства у него и так остается немало. Удар Саргатана был хорошо скоординированным, с двух сторон он нейтрализовал лучников, и теперь всадники Адамантинаркса крошили легионы Диса с такой яростью, какая войскам Адрамалика и не снилась. Он приказал рыцарям оставить позиции во главе легионов и создать линию, сопротивляясь непосредственно кавалерии. Может быть, это и остановило бы атаку.

Воины Саргатана, видя перемену ситуации, ободрились и двинулись вперед. Молох попал уже в настоящее окружение и увяз, сдерживая напор численно превосходящего противника. Основная масса войск Саргатана продолжила наступление на главные силы Диса, но два полных легиона занялись группой Молоха.

Адрамалик немного отступил и нашел минуту, чтобы оглядеть поле боя. Похоже, теперь он сможет назначить себя командующим армий Диса. Сквозь облака пыли и сверкание молний магистр видел, что его рыцари, сдерживая всадников Карсафага, бьются превосходно, а легионы позади них уже закончили перегруппировку. Правда, легковооруженные лучники на прежних флангах, приняв на себя главный удар, полегли все.

А Молох все дрался. Адрамалик повернулся, надеясь увидеть, что бог пал, но, к его великой досаде, генерал все еще размахивал своими крюками, кроша всякого, кто отваживался к нему приблизиться, и горы трупов вокруг бывшего бога росли. Если не принимать во внимание бушующего придзархима, то можно было констатировать: стороны кардинального перелома не добились, шансы по-прежнему оставались равными.

— Государь, пожалуй, мне стоит наведаться к нему, — негромко обратился к Саргатану Валефар, и Элигор заметил, что его глаза азартно блеснули.

— Пусть исправит свои ошибки барон, — так же негромко, слегка покачав головой, пророкотал Саргатан. — Если он со своими отрядами справится быстро, я его прощу. Если же нет… Тогда и посмотрим, нечего зря гадать.

Валефар поклонился.

Элигор облегченно вздохнул. Он вообще не был уверен, что демон, пусть даже архидемон, может совладать с таким жутким явлением, как Молох, и опасался за Валефара. Он подозревал, что Саргатан мыслит примерно так же. Да, Валефар — слишком ценный друг и соратник, чтобы рисковать им без крайней необходимости.

Фиолетовый глиф скользнул от Саргатана к стоявшему неподалеку Фарайи, и почти в то же мгновение барон двинул своих воинов вперед.

Где-то в глубине души Элигора жила надежда, что барон все сделает как надо и снова обретет прежний статус, и они снова смогут беседовать, как раньше. Капитан летучей гвардии скучал по удивительным картинам, которые молчаливый обычно барон разворачивал перед ним во время их долгих бесед, к тому же он так не хотел лишаться интереснейшего материала для своих хроник.

Он смотрел вслед Фарайи и его тяжело идущим отрядам. Те словно раздвинули легионы Саргатана и встали рядом с Молохом всего в нескольких ярдах. Элигор даже видел, как останки жертв, рассеченных придзархимом, отскакивают от брони барона. Фарайи не пригибался, не уклонялся, а просто шел вперед, словно лунатик, невозмутимый и не сомневающийся. Капитан поневоле почувствовал восхищение. А потом отряды барона встали полукругом, закрывая Молоха, а сам Фарайи, сжимая свой черный меч, развернулся и посмотрел на Саргатана.

«Во имя Люцифера, с Вельзевулом не поспоришь. Фарайи-то очнулся!» — подумал Адрамалик. Он восторженно заревел, и легионеры, увидев, что происходит возле Молоха, этот вопль подхватили.

Адрамалик увидел, как Фарайи выпустил зеленый командный глиф Вельзевула, как тот огнем прошел по его бойцам, как те, в свою очередь, развернулись, и монолитная стена лучших бойцов встала против холма, где расположился Саргатан со штабом.

Не укрылось происходящее и от Молоха. Тот удвоил свои попытки пробиться вперед. Несколько секунд спустя его оружие уже было настолько близко к Фарайи, что тот мог бы легко дотянуться до крюкастой руки. Барон поднял меч и с невероятным проворством принялся прорезать себе путь обратно к Саргатану.

Теперь картины битвы замелькали перед Адрамаликом одна за другой, а то и по нескольку сразу. Сорвался с места и взмыл в облака младший демон, кажется Элигор, капитан летучей гвардии Саргатана; лорд Валефар тоже торопливо двинулся вперед — к бою, сначала шагом, раздвигая легионеров глифами, потом взлетел на четырех выброшенных из-за спины крыльях. Наконец молнией мелькнул вверху такой громадный глиф, каких Адрамалику видеть еще не приходилось. Он пронесся над полем битвы, над легионами Диса и, взорвавшись в темном небе, словно золотым дождем ударил вниз, в развалины заброшенного городка. Значения этого действия Адрамалик не понял. Неужели Саргатан так уверен в своей победе, что хочет отрезать противнику путь к отступлению?

Верховный магистр стал продвигаться ближе к центру битвы. Он считал — и был уверен, что враг придерживается того же мнения, — что жуткая сила Молоха — это главный фактор, от которого зависит теперь равновесие противоборствующих сторон. Если Саргатан бросит сейчас в бой свои последние силы, то тем самым лишь покажет свое отчаяние: до конца битвы останется совсем мало времени, и государь избавится от мятежного лорда. А магистр лелеял надежду, что сам успеет избавиться от придзархима.

Прыгая и карабкаясь по валунам, которые совсем недавно были легионерами обеих сторон, Адрамалик подобрался к бывшему богу шагов на пятнадцать. Здесь, на покрытом пеплом холме трупов, магистр схватился с атакующими легионерами Саргатана. Легко расправляясь с солдатами, он не забывал держать в поле зрения фигуру Молоха.

Фарайи тоже был занят — он вместе со своими отрядами глубоко вклинился в порядки Саргатана. Обычный легионер выстоять перед ним не мог, Адрамалик видел, как барон прокладывает к штабу врага чуть ли не прямую дорогу. Настоящий художник меча, он собственной рукой и крушащими руками-топорами своих солдат создавал настоящий шедевр разрушения.

А Молох за короткое время ближнего боя разобрался с целой когортой легиона Бифронса; остался только ее центурион, да и то лишь благодаря своей невероятной проворности. Судьба его, тем не менее, была предрешена — он споткнулся и сразу попал на один из крюков. И тут бывшего бога что-то отвлекло.

Серебристо-голубой герб возвестил о прибытии архидемона. Валефар буквально обрушился сверху и завис на высоте двух ярдов. Все замерли, ожидая поединка гигантов.

Адрамалик с трудом узнал бывшего первого министра, и не только из-за несметного количества рогов, крылышек и тлеющих угольков, образовавших вокруг его головы корону, но и из-за исказившего его черты гнева. В руках архидемона покоился необычно длинный зачехленный меч.

Валефар окинул взглядом полдюжины замерших рядом с Молохом алых рыцарей Адрамалика, изящным движением обнажил меч и тем же движением, как бы попутно, снес им всем головы. Адрамалик разинул рот. Он не решался поверить своим глазам: в руке Валефара трепетал живой синепламенный Меч Небес, древний иалпор-напта! Магистр не понимал, как такое оружие могло оказаться в Аду, и от одного его вида по телу архидемона прошла волна страха.