— Нечто.

Наполеон подбежал к двери и сердито залаял. Так, как умеют лаять только терьеры.

Дюк осторожно отодвинул пса и открыл дверь.

На кухне никого не было. Открытые шкафчики, разбитый блендер на полу и слегка сдвинутый с прежнего места холодильник.

— Оно было здесь. Вон там, под холодильником. И здесь. И вон там. На полу. Повсюду.

Дюк и Лоретта самым тщательным образом обыскали каждый уголок кухни. Но нигде не обнаружилось никаких щупалец или входов в ад.

— Я видела его, — произнесла Лоретта.

— Я вам верю, но что бы это ни было, его здесь нет.

— Но куда оно могло деться?

Дюк пожал плечами. Ответа на этот вопрос у него не нашлось.

Неожиданно дверь кладовки открылась, и на пороге показался заспанный Эрл. День был еще в самом разгаре, так что ему полагалось спать. Чтобы вампир проснулся до наступления сумерек — на то должна быть чертовски важная причина.

— Похоже, мы с тобой вляпались, Дюк.

С этим словами Эрл рухнул на стойку. Дюк подошел ближе и убедился, что вампир уснул.

— С ним все в порядке? — поинтересовалась Лоретта.

Дюк забросил Эрла на плечо и отнес в кладовку, где уложил в чемодан.

— Что он имел в виду?

— Придется подождать, пока проснется. Тогда и зададим ему этот вопрос, — ответил Дюк. — Только я вам вот что скажу. Вряд ли его ответ нас обрадует.

Тем временем Наполеон, вернувшись на кухню, обнаружил за холодильником извивающееся щупальце. На его кончике красовался распухший багровый глаз, который уставился прямо в глаза псу-призраку. Впрочем, игра кто кого переглядит, продолжалась недолго. Пара секунд, и существо, прятавшееся за холодильником, юркнуло в свой космический подвал.

Тихонько взвизгнув, терьер вновь подбежал к Дюку.

Как только над миром опустились сумерки, Эрл вылез из чемодана и налил себе чашку кофе, которую осушил за две целых четыре десятых секунды.

— Это зло.

Он налил себе вторую чашку и проглотил ее содержимое за две целых и одну десятую секунды.

— Мы вообще-то это уже поняли, Эрл, — отозвался Дюк.

Эрл посмотрел на кофейник.

— Ничего ты не понял, Дюк. Я имею в виду не простое зло. Я имею в виду ЗЛО с большой буквы. Нечто настолько зловещее, что нет слов, чтобы его описать.

— Самое настоящее зло, — предложил Дюк.

Эрл стукнул пустой кружкой по стойке. Как говорится, была кружка, стало две.

— Черт тебя подери, сукин сын! Ты что, не слышишь? — Он схватил новую кружку и сел за столик рядом с Дюком и Лореттой. — Она по крайней мере видела его. Она знает, о чем я говорю.

Лоретта кивнула.

— Он прав.

— Настоящее, злое, как пес, зло, — произнес Дюк. — Злее не бывает. Я понял.

— Ничего ты не понял, — удрученно вздохнул Эрл. — Ты же знаешь, как со мной бывает. Когда я сплю, мой разум отключается вместе с телом, однако какая-то его часть продолжает бодрствовать. — Он повернулся к Лоретте. — Что-то вроде сверхъестественного радио. Многие вещи, даже самые подозрительные, слишком маломощны и не воспринимаются сознанием. Поэтому если что-то дает о себе знать, выходит, дело и впрямь швах.

— Например? — спросила хозяйка закусочной.

— Например, недавнее землетрясение в Мексике. От него исходили такие мощные волны страданий, что я проснулся секунд через десять. И еще нападение немцев на Польшу. Я уже знал: быть большой беде. — Эрл снова налил себе кофе. — И еще когда прикрыли «Зеленого шершня», я полчаса не мог уснуть. Такое классное шоу, и вот те раз, прикрыли!

— Да, Като показывал класс! — согласился Дюк.

— Это да. Но то, что я ощутил сегодня днем, когда эта тварь появилась в кухне — это что-то, скажу я вам! Даже если все сложить, плюс прибавить все те «звоночки», которые я засекал, пока давал храпака, это даже отдаленно не будет похоже на то жуткое зло, которое тварюга пыталась вложить мне в голову. — Эрл содрогнулся при воспоминании о пережитом ужасе. — Но мне повезло, мой разум был заблокирован. Иначе бы я просто свихнулся и нес бы какую-нибудь околесицу. А может, наоборот, не вспомнил бы ни единого слова.

Дюк кивнул.

— Подумай сам, придурок! — фыркнул Эрл. — Большинство людей полагает, что для того, чтобы стать злодеем, нужно иметь выбор. Якобы нельзя быть по-настоящему плохим, не будучи хорошим. Они ошибаются. Настоящее, реальное зло — а не примитивное убийство тех, кто тебе не нравится, и не атомная бомбардировка страны, на которую тебе наплевать, потому что ее жители пишут другими буквами — происходит тогда, когда выбора нет, потому что в душе только зло. И ничего другого.

Люди же совсем другие. В каждом есть что-то хорошее. Ну, или хотя бы частичка хорошего. Этой твари ничего такое неведомо. Это абсолютное и вечное… — Он задумчиво потер виски, пытаясь найти подходящее слово.

— Я понял, Эрл. Это зло. Зло, которое выше моего разумения. Поэтому тебе даже не стоит пытаться мне объяснить.

Эрл вылил в кружку остатки кофе.

— Я пытаюсь объяснить вам другое — оно не одиноко. За ним стоят мощные силы. Нечто еще даже более ужасное.

— Более ужасное, чем абсолютное зло?

— Я же говорил, что ты не врубаешься!

Дюк хрустнул суставами пальцев.

— Я вот что хочу сказать, Дюк. Если ты, конечно, перестанешь перебивать меня. Я не собираюсь оставаться здесь. Я сматываюсь отсюда. С тобой или без тебя. По-любому.

Дюк сделал глубокий вдох. Его широкая грудь сделалась еще шире. Воротничок рубашки треснул по швам. Он посмотрел на Эрла каменным взглядом, что за ним водилось довольно часто. Глаза сузились, превратившись в еле различимые щелочки. Лоб собрался морщинами.

— Значит, ты решил дать деру отсюда?

Эрл отвернулся и поставил кофейник на место. Нужды в этом в данный момент не было. Просто он не выдержал взгляда оборотня.

— Именно.

Дюк предельно медленно, насколько это вообще возможно, встал со стула.

Эрл нервно сглотнул. Средних размеров вампир не соперник средних размеров оборотню в жестоком поединке без правил. Воскрешенные — это главным образом призраки во плоти, предназначенные для ночной охоты. Оборотни сотворены для убийства, незатейливого и примитивного. Эрл собственными глазами видел, как в Литл-Роке Дюк уложил пятерых подонков-вампиров. Им, правда, тоже удалось врезать ему как следует пару раз. Но когда все было кончено, они отведали вкус необратимой смерти. Дюк же лишился только одной руки.

Надо сказать, Эрлу было далеко до любого из них. Ох, как далеко!

Вряд ли оборотень станет убивать его. Дюк убивал с большим разбором, не каждого. Однако ему ничто не мешало как следует надрать вампиру задницу, причем без особых усилий.

На стойку рядом с ним упала, громко звякнув, связка ключей.

— Забирай пикап!

— Куда ты положил мои вещи? — спросил Эрл.

— Они в кладовке. Возле твоего чемодана.

— Спасибо. — Эрл сунул ключи в карман. — Извините, Лоретта.

Хозяйка закусочной деликатно улыбнулась.

— Все в порядке. Я понимаю. Черт побери, будь у меня мозги, я бы сама убралась отсюда.

Наполеон, который до сих пор занимался тем, что наблюдал за агонией таракана, тут же навострил уши и повернулся к двери морозильной камеры. Затем подошел ближе, шумно обнюхал дверь и угрожающе зарычал.

Дюк и Эрл подозрительно посмотрели на дверь, но из-за нее так никто и не появился. Рычание пса перешло в злобный лай. Лоретта не могла его видеть или слышать, однако от нее не ускользнула нервозность на лице Эрла.

— Что-то не так? Вы что-то услышали?

Наполеон встал на передние лапы и выпрямил хвост.

Затем осторожно высунул голову и половину призрачного туловища за дверь. Гавкнув, он быстро юркнул обратно и, повизгивая, спрятался за Дюка.

Оборотень сделал шаг вперед и потянулся к дверной ручке.

— Не открывай! — быстро сказал Эрл.

— Нужно ее открыть.

— Нет, не нужно. Пусть все остается так, как есть.

— Что? — спросила Лоретта. — Что там такое?