– Но я так не могу.
– Почему же?
Она помолчала, в раздумье гоняя крошки у себя на тарелке. Затем виновато улыбнулась.
– Возможно, мне просто не хочется.
– Что ж, это уже начинает становиться на что-то похожим! – мягко подбодрил он ее.
– Мне кажется, я попыталась плотно закрыть дверь, когда купила ферму… И я перестала разыскивать эту женщину.
– Объясните мне, почему вы тогда перестали?
– Ну, мне кажется, у меня появилось столько дел, я почувствовала себя такой счастливой…
– А сейчас вы несчастливы, и вам кажется, что информация об отце поможет заполнить образовавшуюся пустоту.
– Просто чувствую, что мне надо попробовать еще раз.
– Но, предположим, вы не сумеете найти ответа, который ищете, – предположим, выясните или узнаете что-нибудь, способное вас потрясти?
– Я к этому готова. Думаю, что одна из причин, по которым я оставила поиски, это как раз…
Она закусила губу.
Доктор Соломон, протирая очки, ждал окончания фразы.
– Ну, мне не нравилась сама мысль об отце – и о том, что у него есть подружка.
– Что ж, не так скверно. Мне кажется, совсем неплохо, что вы сумели распознать эту слабину.
– В самой себе? – Возможно, в вас обоих.
– Но мой отец вовсе не был слабым.
Доктор Соломон наморщил лоб.
– Знаете, разговаривая с вами, я представляю себе огромный пьедестал – и на нем толпятся все мужчины, игравшие в вашей жизни важную роль, – ваш дед, ваш отец, ваш Том…
Патриции удалось выдавить из себя натянутую шутку:
– Дед и Том с этого пьедестала уже слетели.
Доктор Соломон ухмыльнулся.
– Скажите-ка мне, а встречался ли вам хоть раз в жизни мужчина, которого вы ухитрились бы не возвести на пьедестал. На которого вы бы гневались – но вместе с тем – им бы восхищались? В котором вы одновременно умели бы оценить силу и распознать уязвимость?
Патриция задумчиво посмотрела на него.
– Что ж, возможно…
– Кто же это?
– У Мигеля есть качества, о которых вы толкуете.
– И вас к нему тянет?
– О Господи, да нет же! Он такой высокомерный, такой бесцеремонный. Я не прогнала его только потому, что он замечательный мастер верховой езды… Он как-то по-особому чувствует лошадей… всегда обращается с ними невероятно нежно. И учитель из него замечательный, но… но…
Доктор Соломон внезапно расхохотался и Патриция, резко скомкав рассказ, спросила:
– А что тут такого смешного?
– Когда вы рассуждаете о Томе, заметно, что вы воздвигли этого человека на пьедестал. А когда говорите о Мигеле, может показаться, что вы в него влюблены.
– Что? Вы меня совершенно не поняли.
– Вот как? А он никогда не проявлял к вам сексуального интереса?
– Ах нет! Он… собирается на ком-то жениться.
И вдруг образ Мигеля, страстно целующего ее на конюшне, промелькнул в мозгу у Патриции. Ей сразу же стало жарко и как-то неуютно.
Глава X
СТОУН РИДЖ
Харпало и Ультимато паслись на лугу. Они вскинули головы и затрясли гривами, увидев, как к ним, пружиня на каждом шагу, торопится Мигель. Он и сам заметил, что предпочитает перепрыгивать через лужи, которые прежде, хромая, обходил, – такую радость доставляет ему сам процесс беспрепятственной ходьбы. Двух недель в Сиэтле – одна ушла на изготовление протеза, другая – на физиотерапию, – оказалось более чем достаточно. Доктор Берджес гордился результатом своих трудов. В качестве прощального напутствия он сказал Мигелю:
– Ваши быки теперь никуда от вас не денутся!
Мигель сразу же приступил к проверке обоих жеребцов. Они оказались в прекрасной форме; Эдгар отменно потрудился, надлежащим образом и кормя их и тренируя. Затем Мигель поспешил в хозяйский дом, втайне надеясь, что Патриция выглянет из окна и увидит, что он пересекает двор без малейших усилий.
Он постучал у черного входа и услышал из кухни нетрезвый голос:
– Давай, заходи!
Сидя за столом, на котором высилась бутылка шотландского виски, его встретила Лаура Симпсон.
На кухне был ужасный беспорядок – грязные тарелки в раковине, пустые жестянки и недопитые чашки из-под кофе на всех полках.
Прежде чем он успел сказать хоть что-нибудь, Лаура хмыкнула:
– Ага, иностранец!
И, обойдясь без стакана, поднесла бутылку ко рту.
– Мне бы хотелось повидаться с мисс Деннисон.
– Мне бы тоже, – ухмыльнулась Лаура, – да только ее здесь нет.
– А когда же она возвращается?
– А кто ее знает…
Старуха-лахудра явно мало что соображала. Мигель решил отказаться от дальнейших расспросов и собрался было уйти.
– Ах да, мистер Кардига… Он остановился у дверей.
– В ваших услугах здесь больше не нуждаются. Можете возвращаться к себе в Испанию… или в Португалию… словом, туда, откуда вы прибыли.
Не веря собственным ушам, Мигель уставился на Лауру: На лице у нее была какая-то скабрезная ухмылка.
– Прошу прощения, не понял!
– Таковы были распоряжения.
– Чьи распоряжения? – вырвалось у Мигеля.
Она поглядела на него поверх горлышка своей бутылки и фыркнула:
– Распоряжения госпожи владелицы.
– Мисс Деннисон?
– А чьи же еще?
Мигель был настолько поражен, что все еще не мог стронуться с места.
– И какие даны по этому поводу объяснения?
Голова Лауры пьяно качнулась на плечо. Она выдохнула:
– Она платила вам кучу денег, так что объяснений давать не должна.
– Понятно!
Он резко развернулся и пошел прочь.
– Да, погодите-ка! – в руках у Лауры появился клочок бумаги. – Вам звонила из Лиссабона ваша подружка.
Но Мигель проигнорировал ее слова.
– Ну, и пошел ты!..
Лаура скомкала записку и швырнула в раковину.
Идя в сторону конюшни, Мигель утратил совсем недавно обретенную пружинистость походки. Почему Патриция так резко вышвырнула его на улицу? Что же здесь все-таки произошло?
ЛОЗАННА
Патриция провела беспокойную ночь. Ее тревожили странные сновидения: она скакала верхом на Харпало по бесконечному лугу, поросшему дикими розами. Оглядываясь, она видела, что позади, на некотором расстоянии от нее, скачет верхом на Ультимато Мигель, но затем его образ начал таять и в конце концов превратился в белое облако. «Мигель!» – позвала она, но так и не дождалась ответа.
Проснулась, почувствовав неизъяснимую потребность немедленно поговорить с ним. Даже не поднявшись из постели, она позвонила на ферму.
– Конча?
– О Господи, у меня что – появился мексиканский акцент?
– Ах, Лаура! Как славно услышать твой голос. Именно сейчас мне необходима верная подруга.
– За чем же дело стало? Давай, возвращайся!
– Я скоро приеду. А как идут дела?
– Все в порядке. Только Конче внезапно пришлось уехать в Мексику.
– Но почему?
– У нее заболела сестра.
– Ах ты, Боже мой! Надеюсь, ничего серьезного?
– Да нет, вроде бы. Я подбросила ей немного баксов на дорогу сверх того, что ей причиталось. Я поступила правильно?
– Ну, разумеется, Лаура. Я была уверена, что могу на тебя положиться. Ну, а как все остальные? Как…
– Ни о чем не беспокойся. Я слежу за всем. Я переехала в твою студию, сплю на диване, иногда даже позволяю улечься рядом со мной Таксомотору.
– Ты такая надежная подруга!
– Да, уж конечно. Я даже за твоим жукоторием приглядываю.
– Ах, большое спасибо, хотя сейчас там просто нечего делать. Хорошие жучки все равно не появятся до апреля. А уж тогда их надо будет сразу же выпустить в розарий.
– Бр-р, как подумаешь, что придется до них дотрагиваться!
Патриция рассмеялась.
– Да я ведь куда раньше вернусь.
– Ну, и слава Богу!
– Окажи мне еще одну маленькую услугу – напомни, пожалуйста, Эдгару, чтобы он проверил автоматическую поливку люцерны.
– Люцерна – это та штука, которую поедают хорошие жучки?
– Да, ты все верно запомнила.
