Наблюдатель решил проверить исправность установки. Он вновь направил раструб электронного видоискателя на предметы, находившиеся на столе. Игра световых бликов на экране стала слабее, но и полученной ранее четкости тоже не было.

Тот же результат получился и после того, как бригадир вернулся к обозрению спаленки. Лишь в столовой изображение вновь обрело нужную четкость. Но по мере приближения видоискателя к пристройке правого стеллажа очертания предметов вновь тускнели, пока не исчезли совсем за рябью «зайчиков» и молний.

Словом, «всевидящий глаз», не терявший своих драгоценных качеств ни во мгле, ни в тумане, проникавший сквозь каменные толщи, вдруг оказался бессильным перед не защищенной никакими специальными устройствами квартирой часовщика.

«А незащищенной ли? — усомнился бригадир и тотчас же не без тревоги подумал: — А может быть, установка не совсем исправна?» Но сменив несколько объектов обозрения, расположенных на разных расстояниях от дома часовщика, бригадир убедился в полной исправности аппарата. Следовательно, дом Прохорова действительно имел какой-то сюрприз, устройство, которое отражало направленный поток элементарных частиц.

Тайну этого дома необходимо было раскрыть, и раскрыть, как можно скорее. Но как, не возбуждая подозрений хозяина, проникнуть в его вечно запертую квартиру? Надо было срочно найти решение. И, как показалось бригадиру, он после некоторого размышления нашел его. Но для выполнения его плана нужно было вернуться в город…

Когда бригадир с прежним совершенно беззаботным видом оставил свой наблюдательный пункт, работа по ремонту водопровода на участке была закончена. Однако помощник бригадира, докладывая своему начальнику об этом, все же усомнился в качестве водопроводной сети и высказал предположение, что после их отъезда могут обнаружиться новые неисправности, так как повреждение труб очень серьезно.

— Что же ты предлагаешь, Сергей?

— Даже и не знаю, что предложить. Остаться нам, всем нельзя. Вдруг авария где-нибудь в другом месте произойдет.

— Есть идея, — быстро сориентировался бригадир. — Что, если оставить кого-нибудь с контрольными приборами? В случае чего он просигналит нам — мы мигом явимся.

— Дельно, конечно. Только куда деваться парню? Не сидеть же ему среди мостовой. Вот если бы в дом куда. Ты, кажется, знаешь этого гражданина в крайнем дворе. Может, к нему?

— Ну, зачем же к Прохорову? — вставила слышавшая этот разговор Даша Рыжикова. — Его же никогда дома нет, он к себе постороннего не возьмет. Милости просим к нам. У нас просторно, не стесните. И хозяйство там, какое вам надо, устроите, и колонка напротив.

— Ну, раз сама хозяйка зовет, чего же лучше, — обрадовался бригадир. И кивнул одному из стоявших рядом рабочих: — Ты как, Петр, не против, чтобы остаться, присмотреть за колонкой? Больно уж она ненадежная.

— Надо, так надо, какой разговор? — отозвался вяловатый на вид сильно загорелый парень в красной безрукавке. — Раз хозяйка зовет — останусь.

Нужные приборы были отнесены в домик Рыжиковых, рабочие быстренько расселись в автобусы, весельчак-бригадир на прощание шутливо погрозил Васе, дескать, не обижай временного своего квартиранта, галантно простился с Дашей, вскочил в машину, и ремонтники уехали. Когда Прохоров, теперь уже пешком, и поэтому раньше обычного, отправился на работу, улица была пуста.

Выехав на Фестивальный проспект, машины с ремонтными рабочими повернули не на Ангарскую улицу, где помещался Водоканалтрест, а на площадь Энтузиастов, к учреждению, которым руководил Андрей Савельевич Ларин.

На ходу выпрыгнув из автобуса, бригадир почти бегом направился прямо в кабинет начальника Управления.

Оглядев кое-где испачканный землей комбинезон бригадира, Ларин с веселой искоркой в глазах спросил:

— Ну как, товарищ Лобов, в каком положении вы нашли водопроводное хозяйство?

— Как и следовало ожидать, в полном порядке, — в тон ему весело отозвался Лобов, — воду-то там по нашей просьбе отключили. А теперь опять подали. Так что жители не в обиде. Но мы, на всякий случай, оставили там Головачева за «колонкой» присматривать.

— Разве в этом возникла необходимость?

— Еще какая. Домик-то часовщика с сюрпризами оказался.

— А именно? — насторожился Ларин.

— Как вы помните, Андрей Савельевич, — начал Лобов, — после рассказа Рыжикова я навел справки о Прохорове. Меня насторожили два обстоятельства. Во-первых, Прохоров уволился из института Стогова, заявив, что уезжает из Крутогорска. На самом же деле из Крутогорска он никуда не уезжал, а чуть ли не на другой день сделался часовщиком, причем в мастерской как раз напротив дома Стогова. Это и было вторым, что обеспокоило меня, я и просил вас ходатайствовать о разрешении применить, в порядке исключения, «всевидящий глаз» для осмотра частной квартиры. И теперь вижу, что это было оправдано.

Лобов обстоятельно изложил результаты своих наблюдений и обнаружившиеся при этом неожиданности.

— И что же вы предполагаете? — спросил явно заинтересовавшийся Ларин и подбодрил: — Вы же инженер. Скорее нас, грешных, найдете истину.

— Истину-то особенно искать нечего, — вновь заговорил Лобов. — Она, так сказать, на поверхности, в конструктивных особенностях установки. «Всевидящий глаз» становится совершенно слепым, если излучаемые им суперультракороткие волны сталкиваются со встречным потоком такого же рода излучений. Судя по всему, в данном случае на пути «глаза» возник сильный встречный поток античастиц. А вот чем он порожден, — я пока не знаю. Тут возможны два варианта: либо за стеллажом в доме часовщика скрыт компактный ускоритель, работающий как-то периодами. Не замечалось же его влияния вначале, а в столовой — даже и в конце обследования. Или же, что тоже вероятно, антиизлучение возникло в результате воздействия даже той ничтожно малой доли излучений, которые сопровождают работу установки. Но в таком случае за стеллажом большое скопление неизвестных нам активных на излучение полупроводников или атомная батарея.

— Да, оба ваши варианта плюс фотографии наводят на размышления, — задумчиво дымил папиросой Ларин. — И в том и в другом случае сделано это неспроста. Что же будем делать, Алексей Петрович?

— Искать ответа на вопрос. А для этого поищем, нет ли дополнительного хода в домик часовщика, кроме вечно запертых ворот.

— А для чего?

— Чтобы лишить Януса, если этот часовщик связан с Янусом, его энергетической базы для диверсии на стройке или хотя бы взять эту базу под охрану. А если даже Прохоров и не имеет никакого отношения к Янусу, то все равно стоит узнать, что он так тщательно прячет.

«Правильно, умница, молодец Алеша!» — хотелось сказать Ларину, но в педагогических целях он ограничился скупым:

— Довольно неплохо, Алексей Петрович. Давайте подумаем, как это лучше сделать…

Прошло еще несколько часов. У обочины широкого шоссе, ведущего в городок науки Обручевск, остановилась видавшая виды потрепанная «Комета». Шофер, громко чертыхнувшись, полез под машину, а появившись обратно, объявил своим пассажирам, что им лучше всего добираться попутным транспортом, так как на исправление какого-то сложного повреждения ему понадобится не менее двух часов.

Однако пассажиры, судя по всему топографы или геодезисты, в которых даже самые близкие знакомые едва ли признали бы Лобова и его сослуживца Щеглова, не высказали особенной печали по поводу задержки.

— Нет худа без добра, — сказал шоферу Лобов, — пока ты возишься со своей колымагой, мы с приятелем попробуем подняться вон на ту гору, — Лобов указал на видневшуюся почти рядом голую каменистую вершину Зубастой.

— На Зубастую? — усомнился шофер. — Да на этот проклятущий камень отродясь никто не забирался.

— Ну, нам не впервой. Попробуем, — успокоил его Лобов, который вел весь этот разговор не столько для шофера, сколько для нескольких зевак, тотчас же невесть откуда появившихся у остановившейся машины.

Помахав на прощание шоферу рукой, Лобов и Щеглов легко перепрыгнули через кювет и зашагали по уходящей вверх каменистой тропе.