Люди в центральном пульте давно уже стояли у прозрачной стены здания и в полном молчании смотрели наружу. Вот край неба на востоке порозовел, потом стал багровым, еще минута и между островерхими горами вспыхнул громадный, закрывший полнеба диск, заливая все вокруг ярким светом щедрого Земного Солнца.

Громовое «ура!» потрясло своды зала. Люди обнимались, кто-то из молодежи предложил качать Стогова. Он отбивался, но его несколько раз дружно подбросили вверх, потом со смехом подбрасывали к потолку Булавина, Тихонова, лучших строителей.

— Что естественное солнце, — задумчиво произнес Булавин, — всего два киловатта энергии на квадратный метр. А наше Земное Солнце может сосредоточить на любом участке поверхности Земли любую энергию. В зависимости от потребности и цели. Именно теперь и быть земле-матушке воистину цветущим садом.

Когда общий восторг несколько улегся, кто-то предложил выйти наружу, чтобы полюбоваться новым светилом, но Тихонов встал у двери и предупреждающе поднял руку:

— Вход на территорию станции автоматически закрыт. Там сейчас температура в несколько тысяч градусов, так что прогулки не рекомендуются. Отсюда мы выйдем через специальный подземный ход, особый лифт доставит нас прямо в безопасную зону. Единственными людьми на станции будут лишь несколько инженеров-наблюдателей. Все процессы регулируются только автоматически и только на расстоянии.

Воспользовавшись паузой, секретарь обкома подошел к телевизофону, набрал номер:

— Крутогорск? Горком? Соколов, привет! Позвони на заводы, пусть собирают людей на митинг, к нам, брат, Солнце пришло, наше, Земное. Что, уже видите? Люди на площади собрались? Сейчас едем. Да, в такую ночь нельзя спать!

— Товарищи, — обернулся Брянцев к находившимся в зале, — немедленно все в Крутогорск, я думал собрать митинг, а там стихийно началось народное гуляние. Едем!

Действительно, в ту ночь весь Крутогорск еще с вечера от мала до велика высыпал на улицы. Люди уже знали о готовящемся великом событии и хотели увидеть его своими глазами.

Наступила ночь, но не пустели необычно оживленные площади и проспекты. Многотысячные толпы стояли, приглушенно разговаривая, устремив взоры на восток.

— Мама, а мама, — теребила руку матери крохотная светловолосая девочка, — мама, а что будет? Я спать хочу.

— Нельзя спать, — настаивала мать, — сейчас солнышко взойдет.

— Это ночью-то? Солнышко? — удивилась девочка.

— Взойдет, дочка, — подтвердил высокий старик, стоявший рядом. — Взойдет ночью и уже никогда не закатится.

И это случилось. Примерно в половине первого ночи с 15 на 16 июля с восточной стороны горизонта в совершенно не положенный для восхода солнца час в небе над Крутогорском появилась слабая бледно-розовая полоса.

Постепенно полоса превратилась в багрово-яркое зарево, еще несколько минут и, навсегда рассеивая ночную мглу, заливая все вокруг ослепительным полуденным светом, во всей красе засияло между горами Земное Солнце.

Казалось, горы дрогнут и расколются от восторженного «ура!» сотен тысяч людей. Но вот, заглушая возгласы приветствий, поплыл над горами стройный хор заводских гудков. То трудовой рабочий Крутогорск салютовал заре великой эры безграничного господства свободного человека над силами и тайнами природы.

Грянули невесть откуда появившиеся оркестры, и пары закружились, поплыли в ласковых волнах танцев.

Брянцев и его спутники с трудом пробирались к трибуне среди бесчисленных танцующих. Стогов скорее почувствовал, чем увидел, что Игоря уже нет рядом с ним. Оглянувшись, профессор едва успел заметить, что его сын, бережно ведя в вальсе светловолосую сероглазую девушку, чуть смущенно улыбался через плечо отцу. «Так вот она, значит, какая эта Валентина Георгиевна», — думал Стогов, поднимаясь вслед за Брянцевым на трибуну.

Здесь он оказался рядом с Андреем Савельевичем Лариным.

— Поздравляю вас, Михаил Павлович! — встряхнул его руку Ларин.

— Спасибо, Андрей Савельевич, вам спасибо особое, — просто отозвался Стогов.

— Вы думаете, я вас только с пуском станции поздравляю? — лукаво прищурился Ларин.

— А с чем же еще?

— Ну, если не знаете, то скажу по секрету. Я сейчас только что читал полученные обкомом партии документы: вам, Виктору Васильевичу и еще некоторым товарищам присвоено звание Героев Социалистического Труда, группе ученых во главе с Булавиным и вами досрочно присуждены Ленинские премии.

— Что же, значит вместе и вашу награду отпразднуем! — засмеялся Стогов.

— Вы это о чем? Ах, о награждении нас. Но ведь для нас это так — одно из обычных дел. Кстати, заканчиваем следствие. Все четверо иностранцы и вообще люди без Родины — космополиты. Но тише, Александр Александрович говорить собирается.

Из конца в конец площади разносился уверенный голос Брянцева:

— Дорогие друзья! Трудами и мыслью наших ученых, инженеров, рабочих, трудами и мыслью нашей ленинской партии Советская страна стала ныне родиной незаходящего, неугасимого, вечно горящего и яркого Земного Солнца, зажженного советскими людьми для людей всего мира…