Кристина держалась за перила лестницы дома. Волосы ее были растрепаны, лицо в крови, разорванная шляпка болталась на спине. Увидев Дэниела, она с трудом сказала:

– Если, мистер Хантер, все ваши избиратели ведут себя таким образом, то я не удивлюсь, если вы не наберете на этих выборах нужного количества голосов.

Сказав это, девушка обессиленно упала на ступеньки. Дэниел подхватил ее на руки.

– Кристина, не беспокойся, все будет хорошо. Я с тобой…

Уилл Сомерс, увидев Дэниела, посчитал лучшим поскорее исчезнуть. Лишившись своего предводителя, его товарищи стали расходиться, чувствуя себя несколько пристыженно.

– Мисс, вы будете заявлять в полицию? – спросил Кристину полицейский, узнав в девушке дочь Эверарда Уориндера.

– Нет, нет, – пробормотала Кристина. – Все обошлось… Не нужно никого наказывать.

– Как скажете, мисс. А вы, – полицейский обратился к стоявшим парням из компании Сомерса, – расходитесь побыстрее, если не хотите попасть сейчас же в полицейский участок!

Полицейский спросил Кристину, что он может для нее сделать.

– Все в порядке, – быстро сказал Дэниел, – Я знаю эту леди и позабочусь о ней сам.

– Хорошо, – сказал полицейский. – Только, мисс, я посоветовал бы вам не ходить по улицам одной в такие дни.

– Я это уже хорошо поняла, – сказала Кристина, тяжело вздохнув.

– Тогда я пойду с вашего позволения, – сказал полицейский.

– Ты считаешь, он узнал меня? – прошептала Кристина, поправляя свое платье и вытирая платком лицо.

– Вполне возможно. Но что, скажи, привело тебя сюда? – спросил Дэниел.

– Я пришла с отцом, он настоял на том, чтобы прийти сюда.

– Я восхищаюсь его мужеством, – тихо сказал Дэниел. – Может, тебя проводить домой?

– Нет, не нужно. Я не хочу, чтобы меня видели такую…

– Я могу отвести тебя к себе, – неуверенным голосом сказал Хантер. – Там сейчас никого нет. А когда ты придешь в себя, я провожу тебя к отцу.

Девушка оперлась на руку Дэниела, и они медленно пошли дворами, оставляя главную улицу в стороне.

– Знаешь, Дэниел, а тот парень, который стрелял в моего отца, был сегодня среди парней, которые меня окружили. И он сразу же узнал меня и спросил, куда я иду. Что будет теперь, Дэниел? – нахмурившись спросила Кристина.

– Пожалуйста, не волнуйся. Я не позволю ему еще хоть раз грубо обращаться с тобой.

– Неужели он один из вашей команды? – возмущенно спросила Кристина.

– Да… Но мы не одобряем его поведения. Он сторонник насилия, но я и мои друзья категорически не согласны с такими методами. Если бы он убил твоего отца, Кристина, то мы лишились бы поддержки народа.

– И только по этой причине ты предотвратил преступление?

– Да, и поэтому тоже.

Кристина была разочарована. Все происходило не так, как она себе представляла. Ей очень хотелось поговорить с Дэниелом в спокойной обстановке, чтобы он понял, что их дружеские отношения нельзя предавать ради политической борьбы, ради победы на выборах. Она не хотела, чтобы неприятности, связанные с ее отцом, с Уиллом Сомерсом, разрушили радость и счастье, которые они познали в общении друг с другом. Когда Кристина вошла в комнату Дэниела, она обессиленно упала на кровать. Дэниел зажег лампу, затем стал разжигать огонь в небольшой печке.

– Сейчас станет тепло, и ты сразу согреешься, Кристина, – сказал Дэниел. – Вот увидишь, все будет хорошо.

Он повернулся и посмотрел на девушку. Она выглядела такой беспомощной и одинокой, казалось, совсем была не похожа на себя. Дэниел укрыл ее одеялом, затем, намочив конец полотенца, стал протирать ее лицо. Потом он расстегнул воротник.

– Так лучше? Тебе легче дышать? – заботливо спросил Дэниел, затем добавил. – Тебе нужно попить горячего чаю. Я всё сейчас приготовлю.

Кристина послушно закрыла глаза и будто куда-то провалилась. Она увидела фрагменты из своего детства, когда она совсем маленькой девочкой бежала к своей няне, чтобы пожаловаться о том, что нечаянно ушиблась.

Леди Кларисса не была той матерью, которая умела бы успокоить и приласкать ребенка, поэтому Кристина всегда находила защиту и покровительство в лице своей няни. Сейчас же девушке было очень спокойно и хорошо. Рядом был человек, с которым у нее были непростые, но такие приятные отношения.

– Не уходи, пожалуйста. Давай поговорим, Дэниел. Я очень благодарна тебе… – тихо сказала Кристина.

– Конечно, я только поставлю подогреть нам чаю, – сказал Дэниел и поставил чайник на печку. – Скоро закипит. А теперь объясни мне, что заставило тебя выйти на улицу в такое время? Удивляюсь, как твой отец отпустил тебя…

– А он и не знал. Дикки сказал мне, что ты решил остаться дома, вот я и пошла к тебе. Мне нужно было поговорить с тобой…

– О чем, Кристина? Разве мы не все обсудили?

– Нет, Дэниел. Понимаешь, я слышала ваш разговор с моим отцом вчера вечером.

– Это отец тебе обо всем рассказал? – недовольно спросил Дэниел.

– Нет же, нет. Поверь, Дэниел, я услышала все случайно! Я не хотела подслушивать. Теперь я понимаю, почему ты меня сторонишься. Ты не можешь простить моему отцу и поэтому не хочешь иметь ничего общего со мной? Но неужели ты не видишь, что мой отец не мог тогда поступить иначе, он тогда не обладал властью подарить человеку жизнь…

– Что ты говоришь? – Дэниел стал нервно ходить по комнате. – Не будем, Кристина, рассуждать о том, что мог или не мог сделать мистер Уориндер, пусть это останется на его совести.

– Но я хочу во всем разобраться! Ты должен все выяснить, по чьей вине был повешен твой отец…

– Кристина, прошу тебя, давай не будем говорить сейчас на эту тему. Ты думаешь, что все знаешь, но это не так.

– Тогда объясни мне, чтобы я все поняла. Почему ты что-то скрываешь? Почему ты мне не веришь?

Кристина взяла его за руку и потянула к себе. Она была похожа на маленькую девочку с поцарапанным бледным личиком, черными распущенными волосами, спадающими ей на плечи. Сейчас она была такой родной, близкой для него, что нежность и страстное желание, вдруг возникшие в нем, нахлынули волной, и он прошептал:

– Девочка моя, не надо никаких серьезных разговоров…

Дэниел стал нежно целовать Кристину, а она сопротивлялась.

– Нет, Дэниел, не надо, не сейчас… Я хочу сказать тебе… Пожалуйста, послушай.

– Кристина, родная моя, – не обращая внимания на ее слова, он продолжал ее целовать. – Ты так прекрасна…

Он целовал ее лоб, глаза, щеки, губы. Одной рукой Дэниел расстегнул ее блузку, и его губы прикоснулись к ее высокой груди. Девушка затрепетала от желания, которого никогда раньше не испытывала. Почти бессознательно она обвила руками его шею, прижалась всем телом к его сильному телу, потом стала нежно гладить его по голове.

Нельзя сказать, что Кристина была несведущей в отношениях между мужчиной и женщиной. Она росла в деревне, видела, как между собой общается деревенская молодежь, знала о том, как появляются на свет дети. Кристина не раз целовалась с Гаретом, но никогда не испытывала того чувства, которое сейчас охватило ее. Это было чувство легкого полета, неземного счастья. Тысячи неясных ощущений пробудились в душе Кристины, росли в ней, наполняли ее по мере того, как лучи солнца наполняли Вселенную. Какое-то неясное, необъяснимое удовольствие заиграло в сердце девушки. Ее сердце глубоко и сильно сочувствовало Дэниелу, и мысли девушки гармонично строились под лад ее души.

К Дэниелу вернулось его обычное самообладание. Он все еще дрожал и страстно желал ее. Любовь впервые наполнила сердце молодого человека. Но сейчас, в этой комнатке, они не познали радости интимных отношений, не увидели, как один за другим развеиваются туманы, и за ними угадываются истинные контуры духа.

Кристина смотрела, как Дэниел наливал чай, как он достал из шкафчика баночку с джемом, и волнение во всем ее теле постепенно исчезло, осталось удивительное чувство счастья и спокойствия. Кристина еще не могла понять, рада она была или нет, что все так получилось, но она была уверена в одном – этот вечер сблизил их с Дэниелом настолько, что теперь они, несомненно, могли думать о едином будущем. Девушка встала с кровати поправила мятую юбку, застегнула воротничок. Дэниел налил ей чаю и сказал: