– Значит, вы пришли, – с радостью в голосе сказал Дэниел.
– Да, только я не могу задерживаться долго. Вообще-то я собираюсь идти на концерт вместе с кузиной Кларой и если я опоздаю, то она обязательно побежит к маме, чтобы объявить, что я не пришла.
Кристина доброжелательно улыбалась, глаза ее блестели, как будто во всем этом она видела только забавное приключение.
– За церковью есть маленький садик, куда я обычно хожу. Мы могли бы пойти туда, – предложил Дэниел.
– Хорошо. Только на десять минут, – сказала Кристина.
Дэниел взял Кристину под руку. – Пойдемте сюда.
В садике было очень мило. Посыпанная гравием извилистая дорожка. Несколько древних каменных плит, из под которых то там, то здесь пробивалась трава. Кое-где торчали головки редких цветков; яркое апрельское солнышко придавало им нежное сверкание, и когда не дул ветер, было тепло и пахло свежей землей и сладостью растущей зелени.
В конечном счете они пробыли здесь около получаса. И в это их первое свидание Кристина и Дэниел говорили только о Чарльзе Диккенсе и его «Оливере Твисте», который стал для Дэниела чем-то вроде открытия.
– Как такой человек, как Диккенс, знает так много о жизни бедняков? – удивлялся Дэниел.
– Он не всегда был богатым. Говорят, он жил в большой нужде, а когда обанкротился его отец, работал на фабрике. Он никогда не забывал о своей трудной жизни. Папа говорил, что он просил полицейских разрешить ему ходить с ними в Ист Энд, чтобы он в своих книгах мог достоверно описать трущобы и жизнь их обитателей.
– Я бы хотел когда-нибудь с ним встретиться, – сказал Дэниел.
– Может быть, однажды и встретитесь. Я знаю, что папа видел его на одном из обедов, на который он был приглашен.
Кристина принесла Дэниелу еще один роман Диккенса – «Дэвид Копперфилд», а также книги других авторов.
Кристина и Дэниел впервые говорили на равных. Они перебивали друг друга, сбивались в словах, узнавая друг о друге все больше и больше нового. Время пролетело незаметно. Часы в садике пробили полвторого, и Кристина испуганно сказала:
– Боже, Дэниел, я должна уже бежать. Я опаздываю…
– На следующей неделе я зайду к вам в клинику, – сказал Хантер.
– Да, приходите, – задыхаясь, сказала Кристина. – Тогда вы сможете сказать, понравились ли вам новые книги.
Илспет, уводившая детей в здание школы, увидела, как Дэниел машет кому-то у ворот. Увидела черную бегущую фигурку в развевающийся юбке и короткой жакетке. Сердце Илспет сжалось от чувства ревности. Ей никогда бы не пришло в голову, что это могла быть Кристина Уориндер. Пропасть между ними была слишком велика. Илспет попыталась взять себя в руки. Однажды она завоюет сердце Дэниела, а сейчас не станет опускаться до низкой ревности и вульгарного любопытства. В конце концов, Дэниел мог разговаривать со своей сестрой или одной из театральных подруг. Илспет с трудом улыбнулась подошедшему к ней Дэниелу. У него в руках была стопка книг, а из кармана торчал пакет с нетронутым обедом.
– Откуда такое богатство? – спросила Илспет.
– Мне только что принесли эти книги.
– Дэниел, мне кажется, что вы слишком много читаете, – менторским тоном сказала Илспет.
– Ерунда. Нельзя читать «слишком много»! Ведь только из книг можно правдиво узнать о разных людях и об окружающем нас мире, – сказал Дэниел.
– А я считаю, что об этом можно узнать и от людей, которые живут рядом с нами, – колко заметила учительница.
– Не совсем, Илспет, не совсем так. Иногда мне не хватает дня, чтобы узнать и попробовать то, что мне бы так хотелось. Тогда на помощь приходит книга.
А иногда не видишь того, что у тебя перед глазами, подумала Илспет, но разумно решила промолчать.
Кристина опустилась в кресло рядом с Кларой в тот момент, когда в театре уже стали поднимать занавес.
– Объясни, что с тобой происходит? – прошептала кузина. – Я тебя так долго ждала на улице…
– Извини, пожалуйста, – быстро ответила Кристина, но у нас произошла неожиданность. Лошадь подвернула ногу и упала прямо на дороге. И мне пришлось идти сюда пешком.
– Тише! Не разговаривайте, мисс! – зашипел кто-то позади девушек.
Клара и Кристина смущенно хихикнули, посмотрели друг на друга и устремили свои взгляды на сцену.
В перерыве Клара сняла голубые тонкие перчатки и протянула Кристине свою левую руку. На среднем пальце сверкал огромный бриллиант.
– Крис, тебе уже сказала леди Кларисса, что я помолвлена?
– Правда?! Вот здорово! Наверное, с Раймондом Дорианом? – спросила Кристина.
– А с кем же еще? Ты не жалеешь, что отказала ему? Честно говоря, перстень Клары показался Кристине слишком вульгарным. Было очевидно, что лорд Дориан хвастался своими деньгами.
– Ни капельки не жалею, – откровенно сказала Кристина. – Тебе не нужно об этом беспокоиться, Клара. Ни Раймонд, ни я не хотели нашей свадьбы. Надеюсь, что ты будешь счастлива.
– Конечно, я тоже надеюсь. Можешь не сомневаться, – уверенно сказала Клара.
– А когда же вы хотите пожениться?
– Мы еще не назначили точную дату. Но точно, что в этом году. Ты будешь одной из моих подружек?
– Не знаю. Может быть, я выйду замуж раньше тебя, – хитро сказала Кристина как раз в тот момент, когда раздались звуки музыки, приглашающие всех на второе отделение спектакля, и Клара не успела придумать достойный ответ.
Весь май в этом году был необычайно теплым и солнечным. Кристина и Дэниел продолжали встречаться раз или два в неделю. Чаще всего это происходило во время обеда и почти всегда в церковном садике. Однажды во время их свидания пошел дождь, и они спрятались в старой маленькой церквушке, где приятно пахло деревом. Кристина не бывала в доме на Райской Аллее, потому что не хотела встречаться с любопытным взглядом миссис Тэйлор и другими соседями. Кристина брала книги для Дэниела из отцовской библиотеки. Дэниел читал их так быстро, что Кристине не верилось, что он все понимает и запоминает. От чтения романов Диккенса он перешел к историческим и правовым книгам. Становясь ближе духовно, Кристина и Дэниел подолгу беседовали на самые разные интересующие их темы. Дэниел не очень любил рассказывать о себе, но постепенно Кристина составила кое-какое представление о его детстве, об ужасах приюта, где он жил, о тяжелых условиях на фабрике, которые он перенес благодаря врожденной выносливости и упрямой решительности, тогда как очень многие не выдерживали. Кристина узнала о доброте души Пру и Сэма Джессопов, которые спасли Дэниела от гибели. В свою очередь, Кристина подробно рассказывала о своем детстве в Брамбере, где она неустанно бегала, догоняя Гарри и Гарета. Дэниел начинал ненавидеть Гарета, ревновать его только потому, что они с Кристиной многие годы жили рядом, вместе играли. Дэниел считал, что и сейчас Гарет занимал в ее жизни много места и, вероятно, даже не осознавал, как он был счастлив.
Внезапно в начале июня встречи Кристины и Дэниела прекратились. У Маргарет раньше положенного срока родился ребенок. Телеграмма от Фредди звучала тревожно, и леди Кларисса срочно отправилась в Ингем Парк. Через несколько дней за ней последовали Кристина и мистер Уориндер.
Когда Кристина с отцом приехали, Маргарет лежала в спальне, она была очень слабая, но счастливая от того, что у нее появился сын – маленький, складненький комочек, сопящий и чихающий человечек, радость и гордость отца.
Фредди был безмерно счастлив и доволен, что стал отцом. Все в Ингем Парке занялись подготовкой будущих крестин Джона Эверарда. Мальчика назвали в честь двух дедушек, так захотела Маргарет. Кристина подумала, что Фредди вроде как был ни при чем и не имел права голоса. Кристина была в Ингем Парке целую неделю, разъезжая с Фредди по его имению, слушая его полные энтузиазма рассказы о коровах, свиньях, лошадях, о новой породе овец, выведенных им самим, и прививках телятам.
Кристина начинала подумывать, что имела о своем зяте неверное представление. В вещах подобного рода он был настоящим хозяином. Глядя на их с Маргарет отношения, на то, как он качал сына, Кристина испытывала зависть, потому что у сестры было все то, о чем она мечтала. Эти мысли заставили Кристину поторопиться с возвращением домой, ей хотелось поскорее вернуться к той жизни, которой она жила.
