– Тогда будь осторожен. Русские не спросят, кто ты такой.

Гарет не мог объяснить, что толкнуло его пойти на поле боя, он только точно знал, что должен идти туда. Захватив с собой сумку с медикаментами и бинтами и взяв факел, Гарет направился к холмам. Крымская зима в тот год началась очень рано. Трава под его ногами была покрыта инеем. Что ж, по крайней мере, это сможет остановить кровотечение из небольших ран и, возможно, спасет кому-то жизнь, подумал Гарет.

Он прошел уже довольно долго, никого не видя, как вдруг услыхал сдавленный крик, выстрел, и мимо него мелькнула фигура человека, тотчас же пропавшего в тумане. Судя по форме, это был русский, очевидно, казак.

Гарет бросился туда, где услышал выстрел. Он чуть было не упал, споткнувшись о тело человека, лежащего на земле. Из раны на груди текла кровь. Гарет не мог видеть, насколько серьезна рана, – было слишком темно. Опустив факел ниже, Гарет отчетливо различил черты лица раненого.

Это был Дэниел Хантер.

Он лежал очень тихо, и Гарету показалось, что он мертв. Гарет иногда представлял себе их встречу, но чтобы вот так…

Какую-то долю секунды он испытал соблазн уйти и оставить раненого Дэниела. Он все равно умрет, и никто не узнает, никто не будет обвинять Гарета. Дэниел Хантер станет еще одной жертвой войны. Кристина какое-то время будет, конечно, переживать, но зато он навсегда освободится от своих сомнений и ревности. Опустившись на колени, чтобы пощупать пульс, Гарет заметил, что Дэн открыл глаза. Он его узнал… Желание спасти жизнь другого человека в нем было сильнее чувства соперничества.

– Вы… из всех людей…

– Это не имеет значения.

Он уже расстегнул куртку раненого и теперь разрывал рубашку. Рана не была смертельной, как ему сначала показалось. Он перевязал рану бинтом. Затем он открыл свою фляжку и дал Дэниелу глотнуть бренди.

– Что произошло?

– Я шел в тумане… ничего не видел… Потом что-то сделалось с ногой… не мог идти, и тогда откуда-то вдруг возник этот русский… Он бы проткнул меня насквозь, как цыпленка, но мне удалось бросить ему в лицо факел.

Его голос постепенно затих от подступившей боли, и Гарет дал ему еще один глоток бренди.

– Я видел, как он убегал. Ты, очевидно, запомнил его лицо на всю жизнь. А теперь молчи. Побереги силы. Я сейчас посмотрю твою ногу.

При плохом освещении было трудно понять, перелом это или тяжелое растяжение, но одно было ясно – идти Дэниел не мог. Сходить в лагерь за носилками, а потом вернуться назад заняло бы очень много времени. Дэниела могли убить русские, если он сам раньше не умрет от потери крови.

– Вам лучше меня оставить, – пробормотал Дэниел. – Здесь могут появиться русские. Я как-нибудь выживу.

– Помолчи, пожалуйста. – Гарет снял с себя пальто и накрыл им Дэниела. – Постарайся не двигаться, – резко сказал он. – Может вновь открыться кровотечение. Я пойду тем временем за помощью.

Гарет взял факел и пошел по покрытой инеем траве. Взошла луна и осветила бледным светом близлежащие холмы. То там, то тут мелькали тени людей. Не было сомнения, что на свою ночную охоту вышли мародеры, выискивая одежду и приличную обувь. Гарет не встретил никого, кто мог бы помочь ему донести раненого. Потом у него возникла мысль. Он нашел брошенное ружье. Если Дэниелу хватит сил, опираясь на него, как на костыль, передвигаться, то он сможет довести его до госпиталя. Дэниел был высоким, но стройным мужчиной, и Гарет был способен его довести.

Гарет вернулся назад и нашел Дэниела в полусидячем положении. Он дрожал от холода и боли, но выдавил из себя усталую улыбку.

– Я был уверен, что ты не вернешься за мной…

– Я хотел так сделать, – сухо сказал Гарет, – но потом изменил свое решение. Кристине бы это не понравилось. – Он показал на ружье. – Как ты думаешь, сможешь ты двигаться, одной рукой опираясь на ружье, а другой – держась за меня?

– Можно, конечно, попробовать.

Это было нелегко. Гарет поставил Дэниела, подхватив его за пояс, и тот, шатаясь, оперся одной рукой на ружье, а другой обхватил Гарета за шею. Дорога была не столь длинной, но с многочисленными остановками она заняла много времени. Один раз Дэниел упал и лежал так тихо, что Гарет подумал, что это конец, но через несколько секунд он пошевелился и попытался сесть. Наконец, Гарету удалось поднять его, и они продолжили путь. Дэниел шел, стиснув зубы от боли. Ноги его дрожали от усталости, а на лбу, несмотря на прохладу ночи, выступил пот. В госпиталь они добрались почти на рассвете, и Дэниел упал бы, если бы его не подхватил Джон Декстер, который сразу же повел его в операционную. Гарет тяжело дышал, он сам чуть не упал в обморок, шея и руки его занемели, спину ломило от боли, но несмотря ни на что, он чувствовал удивительное удовлетворение от того, что все получилось. Джон Декстер, уходя, взглянул на Гарета с некоторой тревогой.

– Ты в порядке?

– Да, все в порядке. А вот он истекал кровью, и к тому же у него еще и с ногой что-то – перелом или растяжение, я не определил. Но иди же, парень, не теряй времени. Я не хочу, чтобы мои усилия пошли насмарку.

Спустя некоторое время, сидя на скамейке с чашкой невкусного, но горячего кофе, Гарет увидел выходящего из операционной Джона Декстера с полотенцем в руках.

– И каков приговор?

– Лучше, чем ты думал. Конечно, потеря крови большая, но, к счастью, рана не очень глубокая. Опасность позади. Нога переломана в нескольких местах, но я сделал все, что мог. Молли готовит ему постель. Пойди и посмотри, если хочешь.

Когда Гарет вошел в палату, возле Дэниела сидела Кристина.

– С ним все будет в порядке? – спросила она мужа. Гарет пощупал пульс.

– Пульс хороший. Парень крепкий, выживет. Сейчас он очень истощен. Пусть отдохнет. Завтра посмотрим. Счастливчик!

– Кто его привел? Гарет? – спросила она у Декстера.

– Да. Но пусть он тебе сам все расскажет.

– Замолчите! – сказал Гарет.

Кристина посмотрела на мужа. В ее глазах появилось такое выражение, которого он уже давно не видел. Молли, войдя в операционную, с первого взгляда оценила ситуацию.

– Сейчас вы ничем не можете ему помочь, так почему бы вам не отдохнуть пару часиков? На сегодня уже и так достаточно. Пойдите в палату, поспите, а я пока присмотрю за Дэниелом.

– Если вы считаете, что это возможно…

– Конечно. Нет смысла доводить себя до изнеможения. Это никому не поможет.

Гарет и Кристина вышли из госпиталя и направились к палате. Она посмотрела на мужа.

– Расскажи мне обо всем. Как это произошло?

– Ради всего святого, Кристина! Мне нечего рассказывать. Любой на моем месте поступил бы так же.

– И все-таки я хочу все знать. – Она взяла его за руку. – Гарет, почему ты туда пошел?

Он вспомнил, как его толкнула какая-то непонятная сила, и хотел было ответить, что это, видно, был знак судьбы, но сдержался, не захотел показаться глупым романтиком.

– Просто раненых совсем перестали приносить, и я пошел посмотреть, может, найду кого-нибудь.

Маленькая палатка была холодной и неудобной, но моменты, когда супруги были наедине, были так редки, что ни Кристина, ни Гарет не заметили неудобства. Они сели, тесно прижавшись друг к другу, укутавшись в одеяло, и стали говорить о сыне, о том, какие успехи он делает, о Маргарет и о том, как ужасно больно так рано стать вдовой.

– А что ты собираешься делать с этими двумя лошадьми? – вдруг спросил он. – Несколько дней их не кормили.

– Знаю. Капрал Уэльс делает, что может. Как только все уладится, мы отправим их морем домой. Так хотел Фредди, и я выполню его просьбу.

Они не разговаривали вот так, наедине, с самой Балаклавы, и через некоторое время, согревшись под одеялом, взволнованный ее близостью, Гарет почувствовал потребность любить и быть любимым. Целуя ее, он расстегнул ей блузку. Сначала ему достаточно было того, что она отвечала на его поцелуи, потом он почувствовал, что не может сдержать свою страсть.

Она поняла его желание и уступила. Потом, счастливый, он уснул, а она еще долго лежала с открытыми глазами, думая о Дэниеле и о том, каким странным образом переплелись их с Гаретом судьбы.