И скажите, из-за чего советские войска теряли танки? Нет, сами танки не были хуже немецких, даже, наверное, гораздо лучше (некоторые, если в детали не вдаваться). И что? Значит, суть не в том, какая у них была броня, и какие немецкие офицеры тупые, а в том, как мы этой техникой распоряжались. Выходит, плохо распоряжались.
Да и кроме того, танки наши действительно очень неплохи. Особенно — на таблицах тактико-технических характеристик (ТТХ), если забыть о таких мелочах, как обзор, техническая надежность первых образцов, каковыми армия в 1941 году и снабжалась, разделение труда в машинах и прочие факторы, которые ни в какие таблицы не включаются. Тут надо текст читать, а Суворов этого так не любит… Может, поэтому и упирает все время только лишь на самые общие технические характеристики советских танков.
А вы обратили внимание, что он про авиацию все больше молчит? А я вот наоборот, люблю это дело, хобби у меня такое. И ведь уже с начала Второй мировой войны господство в воздухе стало играть решающую роль в обеспечении успеха боевых операций. Показатель — воздушная «Битва за Англию» 1940 года. Это — вопрос высадки Вермахта на Британские острова. Будет у Люфтваффе господство в воздухе — немецкие самолеты отгонят английский флот от Ла-Манша; не будет — надеяться на то, что флот не появится, пожалуй, не стоит.
То же и на суше. Артиллерия противотанковая у немцев плохая? Пускай плохая; если уж они кретины, как же она не плохой может быть? А толку? Если наши танки до поля боя не доходят, а в них «штуки» Ju-87 бомбы на марше прямыми попаданиями укладывают, и в «агрессивный» БТ, и в «оборонительный» КВ. Артиллерия бьет плохо и недалеко? А сколько нам в том радости, если все, что немецкий самолет может своим радиусом действия зацепить, и так горит ярким пламенем?
Причем, сами немцы все это отлично понимали, и свои бронетанковые колонны изо всех сил старались с воздуха прикрыть как на стоянках, так и на марше, мобильными зенитными установками в кузовах грузовиков, на БТРах, а позже — выпуская особые зенитные модификации танков, например, «Мобельваген», «Вирбельвинд» и «Кугельблитц».
Наконец, вспомните, как воевали против немцев с 1944 года на Западе союзники: имея не в пример худшую бронетехнику они, тем не менее, успешно продвигались вперед именно за счет своего господства в воздухе, завоевать которое они позаботились в первые же дни после высадки. А если бы не удалось — скинули бы их немцы назад в Атлантику, и транспорты, присланные для эвакуации, к берегу не подпустили бы на тот же радиус действия истребителя.
Видимо, смутно осознавая, что когда наши супертанки Т-35,[751] высекая искры из брусчатки и утекших на Запад Суворовских мозгов, катились по Красной площади, над ними, кажется, что-то жужжало, Виктор опасливо проговаривается насчет советских самолетов.
«Гитлеровцы думали, что в Советском Союзе самолеты плохого качества. Они просто поверить не могли, что МиГ-3 по всему комплексу летно-тактических характеристик превосходит „Мессершмитт Bf-109“. Особо ощутимым было превосходство в скорости. Германская разведка считала, что новейших самолетов в Красной Армии мало. Однако в одном только Западном особом военном округе одних только МиГ-3 было больше, чем всех „Мессершмитт Bf-109“ на всем советско-германском фронте. Германская разведка ничего не знала про Як-1 и ЛаГГ-3» (с. 235).
Извините, мне так смешно, что даже не могу собраться и сразу писать о деле. Прочтите-ка сначала вот что:
Вот именно такая наглость и была основным оружием Политбюро, ЦК, Агитпропа, холуйствующих героев, маршалов и академиков, создававших незабвенный шеститомник. (Здесь мы пропустим фрагмент лирики на алкогольную тематику. — В. Грызун.) Что есть проценты от неизвестного?
А вот сведения не о морской авиации, а обо всей:
„Готовность ВВС к войне была недостаточной, хотя наши новые самолеты имели ряд преимуществ перед немецкими, но этих самолетов было мало, примерно 22 процента от общего числа наличных самолетов в авиации приграничных округов“ (Т. 1. С. 476).
Процентами от неизвестного можно поразить воображение идиота» (с. 26–27).
Не знаю, за кого Суворов держит своих читателей, но он сам, открывая им глаза на «грязное» наше с вами прошлое, говоря об авиации же, избегает не только процентных соотношений, но любых цифр вообще!
Зная, что число немецких «мессершмиттов» составляло N % от числа МиГ-3 в Западном особом военном округе, можно, добыв у более толкового автора одно значение, прикинуть и другое. Но Суворова так просто не поймать. Он будет поражать ваше изображение иначе. «Решил: мы пойдем другим путем» (с. 18), помните? Без цифр вовсе. Просто голым. Так вот, если сообщать проценты — «Это — наглость», то у вас, Витя, что?
Итак, «МиГ-3 по всему комплексу летно-тактических характеристик превосходит „Мессершмитт Bf-109“. Особо ощутимым было превосходство в скорости» (с. 235). Однако, во-первых, самолета, именующегося просто «Мессершмитт Bf-109», у немцев не было. Были Bf-109E и Bf-109F, очень разные самолеты, сильно отличающиеся по своим характеристикам, причем и «Эмиль», и «Фридрих» на советско-германском фронте присутствовали в различных вариантах, оба с двумя разными моторами, так что данные, например, Bf-109E-4 и Bf-109E-7, и Bf-109F-2 и Bf-109F-4 несколько отличались.
То же самое касается и советских МиГов — на 22 июня 1941 года на фронте присутствовало как минимум два различных варианта этого самолета.
Во-вторых, уже неоднократно говорилось, что советский двигатель АМ-35А, стоявший на МиГе, при одинаковой с немецким DB-601E мощности был на 300 кг тяжелее и гораздо менее надежен.[752]
В-третьих, из-за большей массы двигателя конструкторы МиГа сэкономили на вооружении — МиГ являлся чуть ли не самым легковооруженным самолетом на советско-германском фронте.[753] Напомню, что его вооружение составляло, как правило, 3 пулемета: один — 12,7 мм и два — 7,62 мм, тогда как у «Фридриха» вместо крупнокалиберного пулемета имелась 20-мм пушка, а «Эмиль» обладал даже двумя 20-мм пушками в консолях крыла. Правда, на МиГ могли ставиться РСы или подкрыльевые пулеметы БК, съедавшие, однако, скорость и ухудшавшие маневренные и разгонные качества, как и любая наружная подвеска. Однако хватит о мелочах — все это было в «Приложении о самолетах».
В-четвертых, почитаем, что пишет о МиГе автор, на мой взгляд, лучшей монографии о советской авиации предвоенного и военного периода, В.Б. Шавров:
«… оказался непреодоленным основной недостаток самолета МиГ-3: превосходя все истребители в скорости на высотах более 5000 м, он на малых и средних высотах уступал истребителям Як, Ла и немецким, имея сравнительно низкие данные, что вместе со слабостью вооружения не позволило полноценно использовать МиГ-3 как фронтовой истребитель. Но он нашел себе применение как высотный ночной истребитель в системе ПВО, где его большой потолок (до 12 000 м) и скорость на высотах были решающими. Так он, в основном, и применялся до конца войны, в частности, охраняя Москву».[754]
А уж то, что именно на малых и средних высотах и велись воздушные бои на Восточном фронте — это всем известная особенность нашего театра военных действий. Трудно этого не знать, но Суворов трудностей не боится.
По поводу «всего комплекса» смотрите «Приложение о самолетах», равно как и насчет «Як-1 и ЛаГГ-3», тоже в начале войны отнюдь не блиставших, а вот по поводу численности и «особо ощутимого превосходства в скорости» разрешите уж сейчас. Максимальная скорость МиГ-3 с мотором АМ-35А (массового варианта[755]) составляла 505 км/ч у земли и 640 км/ч на высоте 7,8 км; МиГ-3 с мотором АМ-38 (серийного варианта) — 547 км/ч у земли и 592 км/ч на высоте 3,4 км.[756]
