Глава 3
Попытка первая
Папитка пака еще нэ питка.
Л.П. Берия
Сухой остаток суворовских рассуждений таков: Советская Россия с самого начала своего существования пыталась весь мир снова и без конца поработить. И вот вам выявленные суворым профессорски зорким оком попытки порабощения.
Попытка № 1:
«11 ноября 1918 года завершилась Первая мировая война. А 13 ноября советское правительство в одностороннем порядке разорвало Брестский договор и отдало Красной Армии приказ на наступление… Цель советского наступления — коммунизм в Европе» (с. 48).
Извините, наступление куда? На вашу лондонскую штаб-квартиру? На вооруженную до зубов после позавчера закончившейся Мировой войны Европу, где на боевых позициях еще стоят не демобилизованные армии? Между прочим, продвижение РККА на запад в конце 1918 — начале 1919 гг., так испугавшее Суворова, произошло не по причине каких-то сверхбоевых качеств оной армии, а вследствие ухода австро-германцев, которые после себя оставили Советам (и не им одним) на расправу нежизнеспособные правительства. Кончину одного из этих режимов — гетмана Скоропадского — талантливо описал М.А. Булгаков в «Белой гвардии».
И кто же там это мифическое «наступление» начал? Красная Армия, которая в ноябре 1918 года имела фронт на Востоке против Колчака, на Юге против Деникина, на Северо-западе против Юденича и на Севере против интервентов и Миллера, а на всем пространстве от Чудского озера до Азовского моря — австро-германские войска? А еще какие-нибудь стороны света остались? Суворов, вы что несете? Уже просто сил никаких нет. Куда, НА КАКУЮ ТАКУЮ «ЕВРОПУ» КРАСНОЙ АРМИИ В ТАКОМ ПОЛОЖЕНИИ НАСТУПАТЬ?[546] Товарищ Ленин в это время сам ждал, что ему европейский коммунизм поможет, и очень на него надеялся. Ничего, успокаивал вождь окосевших от количества фронтов Каменева и Зиновьева, заграница нам поможет.
Такое ощущение, что у Суворова просто горячечный бред. Он пишет, что: «…даже не надо читать воззваний и манифестов, решений съездов и резолюций — мощный призыв к мировой войне пронизал в те дни всю жизнь взбесившейся красной России» (с. 48). Кто там у вас взбесился? Не вы ли, часом? Конечно, ничего читать не надо, кроме этого словоизлияния свихнувшегося на антикоммунизме предателя (кстати, поскребите большинство антисоветчиков и обнаружите русофобов!). Но чем же, как не документами, которых «даже не надо читать», чем, как не этими самыми «воззваниями и манифестами, решениями съездов и резолюциями» можно пытаться свои домыслы доказывать? Не знаете? А Суворов знает. Песнями! Пионерскими речевками и стихами для декламации в ясельной группе детсада. Не верите? Да вы что? Он же целую главу посвятил доказательству советской агрессии песнями и стихами, а также воспоминаниями о своей нелегкой учебе в первом классе. Ладно хоть первый-то класс закончил. Вот спасибо. Утешил.
Попытка № 2:
«5 августа 1919 года Троцкий пишет свой знаменитый меморандум: „Путь на Париж и Лондон лежит через города Афганистана, Пенджаба и Бенгалии…“ Троцкий предлагает „подготовку военного удара на Индию, на помощь индусской революции“. Для этого, по его мнению, следует создать на Урале или в Туркестане „политический и военный штаб азиатской революции и революционную академию“, сформировать особый конный корпус силой в 30 000—40 000 тысяч (так в его бредовом тексте. — В. Грызун) всадников и „бросить его на Индию“» (с. 50–51).
И что кроме этого меморандума случилось? Ничего! И не думайте, что имела место хотя бы попытка оного броска этих «40 000 тысяч», кроме оной резолюции, на которую, кстати, Суворов не сослался, не было сделано решительно НИЧЕГО. Даже фуража не выдавали.
Ладно. Надоело мне с ним канканы плясать. Тут за меня один товарищ рвется его сам под орех разделать. По данному вопросу он говорит следующее:
«Но не все, что говорил Троцкий, надо принимать всерьез» (с. 68). «Троцкий не удержался на вершине власти, следовательно, политики не понимал, оказался ничтожеством в политике и его оценки политической ситуации не могут представлять интереса» (с. 69).[547] «Так что логика Троцкого была хромающей» (с. 69).
То есть почти все, что Троцкий написал — полная дребедень, которая не стоит изведенной на нее бумаги. А уж верить ему, пытаться его словами что-либо доказывать или пояснять — дохлый номер. Отгадайте, кто это такую чушь городит?
Впрочем, мне кажется, что характерный крикливо-обличительный стиль выдал нашего старого знакомого Витюшу Суворова с головой. Да, да, да, это он сам, собственной персоной. Окончательно растерявший былой класс вранья аквариумный орел. Окончательно в противоречиях сам себе по уши увязший. Ведь этим своим пассажем он, ссылающийся на Троцкого в одном только «Ледоколе» на страницах № 14, 20, 21, 22, 25, 26 сколько хватает сил, говорящий о «проницательности Троцкого и знании данного вопроса…» («Ледокол», с. 25<24>), просит самому себе не верить. На этот раз его стоит послушаться. Давайте скажем, что в «Последней Республике» Суворов просит нас, читателей его «Ледокола», страницы 14, 20, 21, 22, 25, 26 и многие, многие другие считать полным бредом. Также полным бредом он просит нас считать страницы 50 и 51 «Последней Республики», на которых попытка Советской России помочь индусской революции иллюстрируется с помощью никчемной писанины этого бездарного Троцкого. Мы согласны. Бред, так бред. Идем дальше.
Впрочем, независимо от этого бреда следует отметить, что сильно хуже индусам не стало бы. Англичане и так весьма жестоко эксплуатировали Индию. И, кстати, если бы товарищ Троцкий изыскал бы в 1919 году где-нибудь не то что сорок миллионов всадников, а хотя бы четыре тысячи, их бы тут же у него лично Ильич отобрал и заткнул бы ими одну из многих дыр в обороне красных на фронтах гражданской войны. Не до Индии нам было тогда. Товарищ Троцкий написал[548] красивую утопию. У него самого тем временем в сентябре Деникин под Тулой стоит, на Москву идти хочет. Мешает, подлюка. А не то — конец Индии. Даешь памятник Деникину в Дели на главной площади с подписью: «Лорду-протектору Индии. За спасение от сорока миллионов всадников. Благодарные англичане»!
Попытка № 3: —
«В 1920 году коммунисты предприняли новую попытку начать Вторую мировую войну попыткой прорыва через Польшу в Германию. На этот раз цель — „напоить красных коней водой Вислы и Рейна“. Вот выдержки из приказа войскам Западного фронта № 1423 от 2 июля 1920 года: „На Западе решается судьба мировой революции. Через труп белой Польши лежит путь к мировому пожару. На штыках понесем мир и счастье трудящемуся человечеству. На Запад!“» (с. 51).
Итак, 2 июля 1920 года Красная Армия напала на Польшу? Да? Датировка исключительно оригинальна. Суворов повторяет свой давно знакомый трюк «Подтасовка», который мы с вами наблюдали на халхингольском примере. Тогда он «забыл» первую, оборонительную фазу операции, называя контрнаступление советско-монгольских войск назад к монгольской границе «блицкригом» и примером сталинской агрессии. Тот же склероз заметен и сейчас. Пациент демонстрирует удивительную способность к избирательной амнезии. Начало оборонительных операций Советского Союза он не помнит наотрез, а каждое мало-мальски заметное продвижение наших войск по направлению от центра страны вызывает у него обличительную эйфорию и обильное словоиспускание.
Наш хитрый военрук нечаянно запамятовал, что означенная Польша еще 25 апреля объявила РСФСР войну, а к 6 мая поляки заняли Киев. Но стоило до обмороков ненавидимому Суворовым Тухачевскому завернуть их войска лицом к границе и дать оным сердитого пинка под пятую точку, как западные державы, и в частности министр иностранных дел Великобритании лорд Керзон, завопили на весь «свободный» мир об ужасающей большевистской агрессии. Польше можно, а вот большевикам — ни-ни. Поляки же добрые, они вас шутя, понарошку. А вы их на Варшаву гоните. Да разве настоящий джентльмен себе такое позволит? Да никогда! Так что Советы, слушай мою команду! Отставить бить Польшу! Кру-угом! Назад в Сибирь к медведям, шагом аррш! Но к великому сожалению больного С., красные продолжали идти на Варшаву со страшной силой.
