Возвращаясь к вопросу о стиле, хотелось бы заметить следующее. К сожалению, в условиях царствующего ныне постмодернизма (когда читателем ценится не то, что говорит автор, а то, как говорит автор) разоблачения суворовской лжи, пусть написанные прекрасными учеными, но в академическом стиле, многими просто не воспринимаются. А жаль, Суворов между тем, использует старый советский прием, когда из статьи оппонента выдергивается одна неудачная фраза, на основе которой личность (а не доводы) оппонента смачно смешивается с грязью, докладчик долго философствует на тему того, как только такие никчемные бездари пробираются в нашу советскую науку, а слушатели так и не узнают о статье оппонента ничего, кроме этой фразы.[3] Благодаря этому Суворов отделывается от всей критики наглыми криками «Академика высеку!» к всеобщему восторгу своих почитателей. Поэтому для того, чтобы достучаться до благодарно воспринявшей Суворова публики, необходима именно такая, броская, агрессивная манера изложения. Более того, мы глубоко убеждены, что секрет «очарования» книг Суворова лежит в области вовсе не научных, а именно литературных дарований автора.

По ходу повествования нами делаются неоднократные выпады в адрес многих западных государств. Это продиктовано следующей причиной. С 1941 года, когда СССР и Запад оказались «в одной лодке» против Гитлера, в отношениях между ними было установлено негласное «джентльменское соглашение»: в равной степени виновные в начале войны державы не поминали друг другу своих грешков. С началом холодной войны это соглашение было нарушено, но, в свою очередь, был установлен так называемый «провокационный баланс»: каждая из сторон на своей территории изобличала преступления «мирового коммунизма/империализма», не переходя государственную границу.

Прошло время, холодная война отгремела. Отношения между державами вроде бы улучшились. Но некоторые господа в Лондоне, очевидно, решили «дожать» бывший тоталитарный режим, популярно объяснив нашим гражданам посредством «Виктора Суворова», что, будучи под властью «неправильной» идеологии, их страна не совершила ничего достойного доброго слова и даже наоборот, всегда затевала «немыслимые преступления». Свалив, таким образом, всю и, в том числе, свою ответственность на СССР, а косвенно и на его преемника — Россию, эти господа получают вполне реальную выгоду. В случае любых международных трений с участием России, они имеют возможность начать шумиху в СМИ, «ненавязчиво» напоминая мировому общественному мнению, что в небезупречном «недемократическом» прошлом у России по их каталогу числятся такие «немыслимые преступления», что и думать-то страшно. И никто не будет разбираться, что — правда, а что — совсем наоборот. Простым западным обывателям это сложно, да и неинтересно. Разобраться в этом в наших собственных интересах, если мы, конечно, не хотим быть вечным изгоем в системе международных отношений и в глазах остального человечества. Мы не имеем ничего против народов этих государств. Мы помним и ценим их вклад в Победу. Но мы хотим напомнить зарвавшимся западным пропагандистам о вкладе их «демократических» правительств в становление фашизма и крушение мира. Не взыщите, господа, вы начали первыми!

Кроме того, необходимо отметить, что мы считаем книги Виктора Суворова опасными еще и тем, что в них автор агрессивно насаждает мысль об органичной принадлежности всего плохого недемократическим, а всего хорошего — демократическим государствам, полностью отвергая при этом какие-либо полутона.[4] Например, Суворов настойчиво проводит мысль о том, что вести агрессивную войну и совершать другие противоправные действия может только недемократическое государство, в то время как государства демократические не способны на подобного рода вещи по определению. События начала Второй мировой войны, так же как и недавние события на Балканах, весьма рельефно показали крайнюю опасность подобных наивных заблуждений.

Между прочим, крича о плохих делишках диктаторов, НАТОвские генералы стреляют и бомбят не Милошевича с Хусейном, а сербский, албанский, иракский и другие НАРОДЫ. При этом их начальство, пытаясь как-то объяснить правомочность своих действий, вспоминает о «коллективной ответственности» НАРОДОВ за преступления ДИКТАТОРОВ. Это не напоминает вам тезис о «народах — преступниках», например чеченцах или советских немцах, или крымских татарах, в полном составе сосланных товарищем Сталиным? Так вот — наша крайне резкая реакция на истерический антикоммунизм В. Суворова вызвана в большой степени тем, что, призывая к борьбе с мировым коммунизмом, он зовет на бой против русского, украинского, белорусского и прочих НАРОДОВ бывшего СССР, причем его высказывания на этот счет предельно откровенны.

Так, например, в интервью программе украинского ТВ «Обличчя Свiту», поздно вечером 11.02.99 по украинскому ТВ-каналу «Интер» Суворов сказал буквально следующее:

Доброжелательно настроенный украинский журналист А. Ткаченко удивленно спрашивает: «Но ведь это в основном Ваши бывшие сограждане?!» А затем идет грубая монтажная склейка, видимо, было уточнение, кого именно из бывших сограждан будет убивать Резун. Далее — следующий диалог: Суворов: «Да-да — а Вы не будете убивать, если они пойдут?» Ткаченко, как и любой нормальный человек, отвечает: «Я в этом не уверен». И Суворов:

И вот вопрос — а если нападут не они? И кстати — коммунизма в СССР уже нет, самого СССР уже нет, а Суворов все еще просится в бой «Запада» против «коммунистов». И кто же, простите, эти «коммунисты»? Мы с вами?

Некоторые апологеты Суворова, признавая ненаучность его пенталогии, утверждают, что в условиях сохраняющейся «красной угрозы» в России ярый антисоветизм «Ледокола» способствует профилактике коммунизма. Мы, в свою очередь, утверждаем, что это не менее опасное заблуждение. Вы читали хотя бы одно разоблачение Суворова, написанное членом КПРФ? Я имею в виду именно разоблачение, а не крики «очернитель, агент, наймит» и т. п. Последнего как раз вдоволь. Не догадываетесь почему? Потому что он им НУЖЕН! Нужен, чтобы те несчастные ветераны, которым они пудрят мозги, почувствовали себя оболганными, униженными и оскорбленными и пошли по их первому зову протестовать против того общества, которое о них такие книги публикует.

Весьма характерной чертой суворовской пенталогии является персонификация всего советского государства в лице одного И.В. Сталина. Идя проторенной дорогой как отечественных сталинских, а потом и перестроечных пропагандистов, так и многих западных советологов, Суворов изображает Сталина сверхчеловеком, гениальным одновременно в десятках совершенно разных отраслей науки, техники и даже культуры, всемерно преувеличивая его возможности и доходя в этом почти до религиозного почитания. Признаюсь, очень хочется ему за это всыпать. Объясните мне, с какой стати, «главному» (в своих глазах) борцу с коммунизмом ставить Сталину в заслугу нашу победу в войне? Сделать то же самое, что с таким трудом удалось сделать сталинистам в 1945–1949 годах: поставить на вершине кургана нашей победы, возведенного на крови рядовых бойцов, бессонных ночей и седых волос наших офицеров, юности наших бабушек, которые вместо свиданий и танцев видели только голод, бессонницу и токарный станок, — усато-трубчатый бюст и возопить: «О, Великий! Ты сделал ЭТО». Такое не прощают.