Это — ноябрь 1940 года. До «коварного» нападения на Перл-Харбор еще больше года. Америка не знала об этом нападении, но почему-то разрабатывала планы бомбардировки Японии,[423] и это документально подтвержденный факт. Зачем американцы готовились смести с лица земли японские города? Вы скажете — так этого не было! Я отвечу — было! В Хиросиме и Нагасаки в 1945 году.[424]
Понимая, что нападение американской армады неизбежно, японцы решили нанести упреждающий удар. Планирование такого удара началось в 1940 году, и японский генштаб осознал, что для того, чтобы такой удар был успешным, необходимо привлечь основные силы авиации и флота. Этот удар был настоящим самоубийством — Япония, крошечная островная страна, чьи вооруженные силы к тому моменту окончательно увязли в Китае, имеющая врага в лице могущественной Британской Империи[425] и не слишком надежный пакт с СССР на севере,[426] не могла надеяться на успех в войне против огромной материковой державы.[427]
Японцы пытались уладить дело миром. Они понимали всю безнадежность своего положения и поэтому проявляли удивительное терпение в переговорах с жаждавшими войны американцами. Посол США в Японии мистер Грю доносил государственному секретарю о настроениях в Токио во время американо-японских переговоров:
«В течение последних дней я беседовал с различными видными деятелями Японии.[428] Большинство из них, кажется, уже знакомо с положениями проекта последних предложений госдепартамента, а некоторые, по-видимому, беседовали с министром иностранных дел. Реакция преимущественно пессимистическая. Подчеркивался непримиримый „тон“ предложений и трудности сближения американской и японской позиций. Однако, все они, видимо, желают продолжения вашингтонских переговоров[429]».
Таким образом, США оказались в беспроигрышной ситуации: они поставили японцев в невыносимые условия и устроили по этому поводу переговоры. Не смогут японцы этого стерпеть — пожалуйста: они виноваты в срыве переговоров, а значит, США могут обвинить их во всех смертных грехах и смело начинать войну. А если стерпят, что же — их страна обречена на постепенное угасание. Немецкий отставной генерал Типпельскирх, которому далекая Япония в 1941 году виделась не через лаковое окошко голливудской кинопропаганды, а сквозь скупые разведсводки обширной немецкой резидентуры, пишет:
«Когда стала ясна бесперспективность этих переговоров, японцы предпочли начать войну, чем смириться с медленным, но верным удушением своей экономики».[430]
Одного не учли американские агрессоры — свободолюбивого, дерзкого и решительного маленького, но гордого японского народа.
То be continued…[431]
Соответственно, теперь возвращайтесь к началу пассажа, и читайте тот же текст, заглядывая в сноски (если, конечно, вы это уже не сделали).
***
Что, кого еще оправдаем? Кому еще из захватчиков двадцатого века индульгенцию пропишем? Кто у нас еще остался из осужденных, а? Генерал Пол Пот?[432] Усама бен Ладен?[433] Генерал Мобуту?[434] А может быть, во Второй мировой войне вообще евреи виноваты? Самим фактом своего существования. Не было бы евреев — не было бы НСДАП?
Пожалуйста. Нам совсем не трудно. Тем более, что вышеизложенный отрывок текста не более и не менее доказательный, чем любой из «научных» трудов г. Суворова, был написан мною за один вечер, причем, совершенно не напрягаясь, как говорится, «между чаем». Так что строчить сувороидные околонаучные откровения, оказывается, — крайне легкие деньги. Да к тому же это просто весело — издеваясь над читателем, подсовывать ему одну полуправду за другой, подыхая от смеха в предвкушении благоговейного ужаса, охватывающего неподготовленного адресата сих откровений.
Вы, наверное, заметили, как гражданин Суворов все время упирает на чувства — негодования, выкрики и сердешные стоны? Знаете, почему? Потому, что «народ хочет, чтобы побольше обращались не к его интеллекту, а к его чувствам. Наши образованные люди слишком часто забывают об этом». Знаете, кто сказал? Йозеф Геббельс. И был прав. Образованные люди об этом забывают действительно слишком часто. А вот Виктор Суворов очень хорошо помнит своих классиков.
Граждане! Господа! Люди! Не клюйте вы на жареное!!! Не гоняйтесь за сенсациями!!! Подлинная история очень от них далека. А то опять выяснится, что вас злобно надули, что и пытался сделать Суворов с каждым своим читателем в этой главе.
Он пытался создать впечатление, что «крылатых шакалов» строила вся страна. Мы видели, что это не так.
Он хотел доказать, что Су-2 есть особый, «агрессивный» (в отличие, видимо, от неагрессивного, коли такое бывает) самолет, состоявший на вооружении исключительно для внезапного нападения. Ему это не удалось.
Он хотел предъявить особые, выдающиеся (но только при внезапном нападении), летные характеристики этого самолета. Но без сравнения с самолетами других стран все его доводы — пустой треп.
А теперь решайте, неужели вся глава есть следствие нечаянной роковой ошибки ее слишком наивного автора? Или это все-таки хорошо продуманная и тщательно выверенная им ложь?
Глава 4
Про плохого Молотова и хорошего Литвинова
Гитлер готовится к войне… Удар против Запада в более или менее близком будущем мог бы осуществиться лишь при условии военного союза между фашистской Германией и Сталиным. Но только наиболее бесшабашная часть русской белой эмиграции может верить в возможность такого абсурда или пытаться пугать им.
Л.Д. Троцкий, «Бюллетень оппозиции». № 35
О, так это же про меня!
Беглоэмигрант В. Суворов
1
Даже как-то лень об этом писать. Вся глава — такой СКАЗ ДЕДУШКИ СУВОРОВА, что хочется завыть дурным голосом и уйти в запой.
В первой части писать не о чем.
Сталин и Молотов — действительно первое и второе имя в довоенном СССР.
И что?
2
Писать снова не о чем.
Тандем Сталин — Молотов и вправду напоминает тандем старшего и младшего следователя.
И что?
3
О чем эта часть — трудно сказать даже приблизительно: то ли Суворов историю СССР пересказывает, то ли с привычной миной очевидца разъясняет нам политбюрошные дрязги.
И что?
4
Тут автор силится установить какую-то связь между назначением Молотова наркомом иностранных дел и какой-то, якобы, агрессией. А где тут агрессия, а? Однако, именно агрессией объясняет Суворов перемещение сталинского внимания изнутри СССР вовне.[435] Разумеется, ему никак не может прийти в голову значительно более банальная мысль о том, что назначение Молотова может быть как-то связано с тем, что «не все спокойно в Датском королевстве», то бишь в Европе. Что ремилитаризация Рейнской зоны; аншлюс-таки, со второй попытки, Австрии; фактический захват Чехословакии; перманентная мобилизация вермахта, неоднократные попытки западной общественности направить оный вермахт на страну Советов и его подозрительные прогулки в опасной близости от польских границ — все это события, нисколько не способствовавшие упрощению международной обстановки. Вот и волнуется товарищ Сталин за свою страну. Как в 1939 году писал Л.Д. Троцкий, по Суворову — видный эксперт по мнениям товарища Сталина, знающий их гораздо лучше самого вождя (такая пронырливая зараза) — «основная идея его (Сталина. — В. Грызун) внешней политики — избежать большой войны».[436] Вот и ставит он Молотова на Народный комиссариат иностранных дел — наружу смотреть, так сказать, «на шухер». Причем, не союзников искать (в Европе все уже разбились по командам, и тов. Сталину как главному европейскому тяжеловесу досталась только уже мертвая к тому времени Чехословакия да, извиняюсь, Монголия, которую Советскому Союзу не приходилось защищать разве что от ничтожных китайских мандаринов), а бдительно следить — как бы чего не вышло!
