— Им надо было послать за Калгурлой, — сказала Салли. — Ведь это она нашла Маритану.
Рудокопы и старожилы, знавшие кое-что о широко разветвленной системе незаконной торговли золотом, втихомолку обменивались меткими догадками и соображениями. Всем было известно, что на приисках есть люди, которые многое могли бы рассказать полиции, если бы пожелали. Но приисковая этика запрещала сообщать полиции что-либо о краже золота.
Однако, когда найдены были изувеченные тела сыщиков, всех охватил ужас и гнев. Позор совершенного преступления навис над Калгурли и Боулдером.
На приисках не без удовлетворения говорили, что два старых рудокопа сделали больше, чем все сыщики вместе взятые: они помогли обнаружить останки инспектора Джона Уолша и сержанта Александера Питмена.
Эти рудокопы ехали в двуколке по Боулдерскому шоссе и обсуждали случившееся. Несколько дней назад, как им говорили, машинист, водивший поезд на лесоразработки, сообщил, что в ночь после отъезда сыщиков он видел на шоссе свет автомобильных фар. Когда поезд подошел к переезду, фары погасли. «Ого, кто-то тут занимается нечистыми делами», — подумал машинист.
«Если тем, кто был в машине, надо было что-то скрыть, не попадаясь никому на глаза, — в какую бы сторону они направились?» — спрашивали себя рудокопы. И затрусили в своей двуколке по той дороге, которая показалась им наиболее вероятной. Она привела их к проселку, ведущему в Калгурли, южнее главного шоссе. Они уже собирались было отказаться от этой охоты вслепую, которой занялись совершенно случайно, но тут их внимание привлекло громкое жужжание мух в чаще. Тропа привела их к руднику на заброшенных разработках Красавицы Калгурли на участке Миллера. Огромные бронзовые и зеленые мухи тучей висели над рудником. Вокруг стояло ужасающее зловоние.
На другое утро привезли на грузовике лебедку, и два опытных рудокопа спустились в шахту. Там они нашли тела Уолша и Питмена. Обезглавленные, разрубленные на куски, полуобгоревшие, они были засунуты в мешки и сброшены в шахту. Трупы уже разложились, и вытаскивать этот страшный груз на поверхность было просто невмоготу, говорили рудокопы. На дне шахты нашли также печь для обжига руды, огнеупорный кирпич, весы для взвешивания золота и старое пальто.
В ожидании следователя и понятых эти разрубленные на куски тела были уложены на клеенке на склоне холма, поросшего голубоватым кустарником и тонкими деревцами. Было такое ясное солнечное утро, таким мирным казался этот уголок — отвал у Золотой Подковы белел в отдалении, точно вершина снеговой горы, дым из высоких труб на рудниках Золотой Мили поднимался в синее небо, — и просто не верилось, что кто-то мог совершить подобное злодеяние.
Население Калгурли и Боулдера было потрясено случившимся; всех приводила в ужас мысль, что среди них нашлись люди, способные на такое преступление. Убийство сыщиков стало почти единственной темой разговоров. И даже такой толстокожий малый, как Тэсси Риган, признавался, что у него от этого «кишки переворачивает» — не столько даже от самого убийства, сколько от чудовищного издевательства над трупами.
Прошла неделя, полиция рьяно разыскивала виновных, расследование велось во всех направлениях; всякого, кто вызывал подозрение, подвергали строжайшему допросу. Были опрошены даже наиболее видные местные жители, взят под наблюдение каждый шаг скупщиков золота, содержателей гостиниц и всех темных личностей, которые могли быть замешаны в любом грязном деле.
— Ничего, все главари шайки, занимающейся темными делишками с краденым золотом, в полной безопасности, — саркастически обронил Фриско.
— Хотела бы я знать, неужели те же мерзавцы убили и Маритану? — в раздумье промолвила Салли.
— Бога ради, к чему опять ворошить эту старую историю! — раздраженно вскричал Фриско, вскочил и вышел из комнаты.
Газеты по всей Австралии подняли шум вокруг преступления на западных приисках. «Строже наказывайте за кражу золота, и преступления прекратятся!» — кричали они. Но все знали, что за кражу золота под суд попадают главным образом рудокопы, хотя в отчете Королевской комиссии было прямо указано, что мелкие кражи, совершаемые горняками, ничто по сравнению с тем, какое количество золота уплывает с рудников, нанося серьезный ущерб доходам компаний. И все же крупным грабителям почти всегда удавалось избежать разоблачения. Жители Калгурли и Боулдера возмущались тем, что главную вину за хищение золота на приисках взваливают на рудокопов. Они были крайне взволнованы и потрясены убийствами, совершенными в их среде, но не верили, что, строже карая рудокопов, которые иной раз выносят из шахты какие-то крохи, можно обуздать заправил незаконной торговли золотом.
— Это горнорудные компании положили всему начало своей политикой «кто больше хапнет», — ворчал Динни. — Тот, кто хочет выяснить причину всех преступлений в Калгурли и в Боулдере, пусть начинает с промышленников.
Велосипеды, принадлежавшие убитым сыщикам, были найдены в зарослях, у дороги на Литл-Уонги. А в пятистах ярдах были обнаружены следы небольшой обогатительной установки. На земле вокруг виднелись пятна крови и части наспех разобранного оборудования. Участок Миллера, где были найдены тела убитых, находился всего в нескольких милях оттуда.
С этой минуты розыски людей, причастных к преступлению, пошли быстрее. Воронка и труба с шахты Тайник, найденная на месте обогатительной установки, скрытой в зарослях, были, как выяснилось, переданы Филу Трефени, бармену из отеля «Корнуолл». Один молодой рудокоп сознался, что отдал Трефени в «Корнуолле» мешок с теллуридом. Трефени был арестован, а с ним и Ивен Кларк, владелец отеля. Пятна крови в его шестицилиндровом автомобиле и найденные у него в доме остатки золотоносной руды послужили серьезными уликами против Кларка, которого признали виновным в такой же мере, как и Трефени.
Когда был арестован Билл Коултер, Тэсси сказал:
— Вот теперь они кое-чего достигнут.
Толстый, набитый спесью Коултер был известный всему городу букмекер и ростовщик, которому всегда и во всем везло; он держал скаковых лошадей, но многие давно подозревали его в незаконной торговле золотом.
На первом допросе Коултер попытался втереть очки полиции. Он разыгрывал рубаху-парня, простодушно-откровенного, но и малость себе на уме. Сперва он отрицал, что имел дело с краденым золотом, потом признался, что получал от Кларка кое-какое золотишко на пятнадцать шиллингов за унцию ниже установленной стоимости и понимал, что Трефени тоже замешан в этом деле. Но он, Коултер, хоть и принимал золото, однако никогда не имел отношения к обработке золотоносных руд. Он клялся, что ни разу в жизни не бывал на обогатительной установке. Ему, правда, случалось несколько раз охотиться с Трефени в зарослях. Им обычно удавалось подстрелить парочку кроликов, большенога или ржанку.
Динни и Тэсси так и покатились со смеху, услышав об этом. Так Коултер ездил с Трефени в заросли на охоту! Недурно! Девушка, служащая в отеле, показала, что при этих поездках один и тот же кролик по три раза служил украшением автомобиля.
Дом Коултера сгорел дотла на другой день после убийства сыщиков. Пытаясь замести следы, Коултер заявил, что у него все пропало во время пожара. Жене пришлось купить ему даже новые носовые платки.
В полиции ему не сказали, что совсем новенький носовой платок лежал в кармане запачканного кровью пальто, найденного вместе с телами убитых сыщиков в шахте на участке Миллера. Этот платок, как и многое другое, привел Коултера на скамью подсудимых. Коултер дал показания о своей связи с Кларком и Трефени и о том, как он провел день, когда, судя по предположениям, были убиты сыщики, но в его показаниях были зияющие провалы.
Динни и Фриско знали всех арестованных. Каждое утро они присутствовали на дознании, которое вел инспектор Джири. Дело привлекло к себе еще больше внимания, когда Ивен Кларк решил выдать других и дал показания в полиции.
Кларк заявил, что Трефени и Коултер занимались незаконной обработкой и сбытом золота. В зарослях к югу от Боулдера у них была обогатительная установка, и они рассказали ему, что инспектор Уолш и сержант Питмен наткнулись на них, когда они возились с рудой. Кларк сообщил, что Питмена застрелил Трефени, а Уолша — Коултер; они разрубили трупы на куски и безуспешно пытались сжечь их. Потом взяли машину Кларка и сбросили тела в шахту на участке Миллера.
