– Да, если мы поможем друг другу, – сказала Мира. – Как хочется в горячий душ!

– И покушать, как следует, – кивнул Жигу. – Как я вам?

В пышном нагрудном оперении он умудрился закрепить цветочки и гордился собой.

– Ты прекрасен, спору нет, – усмехнулся Ром.

– Тише, кто-то идет, – насторожилась Мира.

На всякий случай она снова прыгнула в кровать, Ром остался сидеть, как сидел, а Жигу важно выпятил грудь. Двери приоткрылись, и показался смуглый, бритый наголо дяденька в розовом платье с цветочным венком на шее. Низко кланяясь, он заговорил на неизвестном наречии, Жигу что-то каркнул в ответ и кивнул на безмолвствующих компаньонов.

– О, вы говорите на зарабийском? – обрадовался лысый.

– Да, – откашлялся Ром, – немного.

– Прекрасно, меня зовут Чану.

Мира, Ром и Жигу по очереди представились. Затем Чану осведомился, как себя чувствуют будущие спасители Зоттона? Спасители ответили, что неплохо, и озвучили свои пожелания: искупаться и поесть.

– О, да, да, разумеется, – засуетился Чану.

Жигу от водных процедур отказался, а Миру с флоином Чану провел в апартаменты напротив.

– Ух, ты, – обрадовалась девочка, увидав бассейн, мраморные ванные комнаты и прочие прелести жизни.

Будто из воздуха возникшая стайка девушек развела Миру и Рома по разным купальням, по-птичьи стрекоча и улыбаясь.

Пока они наслаждались водными процедурами, Жигу решил повидаться с Хамоном. Он вышел в коридор и у первого встречного поинтересовался, где же изволит находиться талисман? Первый встречный замялся, не зная, имеет ли он право разглашать такую важную информацию.

– Разве ты не видишь, что я волшебная золотая птица? – Жигу выпятил грудь настолько, насколько смог, и цветочки в перьях угрожающе зашевелились. – Мне необходимо повидаться с талисманом!

Этот аргумент оказался достаточно весомым, и Жигу препроводили к Хамону.

– И оставьте нас одних! – сурово отрезал дофа и захлопнул за собой дверь.

В шикарных покоях, на золотом шитых подушках возлежал чисто вымытый, расчесанный и ублаженный душистыми маслами Хамон с видом умирающего, но, увидав, Жигу, он мигом ожил.

– Как идут дела? – поинтересовался дофа.

– Все по плану, – довольно ответил он. – Щура тоже здесь, ей оказали всевозможные почести…

– Погоди ты с почестями, ты уже подумал, как выберешься из дворца и найдешь мастера, способного сделать копию камня?

– Не беспокойся, я выберусь отсюда под покровом ночи, – прошептал Хамон, – сегодня же. Я знаю отличного продажного мастера, который за небольшую сумму все устроит, даже раздобудет светящуюся краску и станет молчать всю жизнь, вам останется лишь заменить камни.

– Значит, ты тоже не веришь в магические свойства вашего огненного глаза?

– Конечно, нет, глупости все это.

– Тогда почему же он горел, горел и вдруг погас?

– А мне какое дело? Главное, чтобы меня не обвиняли, что мало счастья приношу. Янге я тоже много чего успел наврать, будто меня видения на ваш счет посетили и будут посещать, так что вы в любой момент сможете попасть в огненный храм и выковырять камень.

– Хорошо, – довольно кивнул Жигу, – надеюсь, непредвиденных ситуаций не возникнет.

– Боюсь, что возникнет, – тяжело вздохнул Хамон.

– А в чем дело? Какие проблемы?

– Янга с первого взгляда влюбилась в Рома и собирается сделать его принцем Зоттона.

– В смысле, замуж за него выйти?

– В смысле – да…

Вымытые, причесанные, благоухающие возвращались в свои покои Ром и Мира. Их переодели в тонкие белые одежды, на ноги – легкие сандалии, и чувствовали они себя отдохнувшими и возрожденными. На диванчике у окна по-прежнему сидел Жигу.

– А ты что, так все время тут и проторчал? – спросил Ром.

– Нет, не все время, ходил к Хамону.

– Да? И как он? – Мира подошла к зеркалу, любуясь своими тщательно расчесанными кудрями.

– Нормально. А вот у нас, боюсь, неприятности.

– В чем дело? – Ром уселся в кресло, рассматривая свои новые сандалии.

– В тебя влюбилась принцесса, поздравляю, скоро ты станешь принцем Зоттона.

– Спешу и падаю.

– Я говорю совершенно серьезно, мне поведал об этом Хамон, прекрасная дева собирается за Ромушку замуж.

– Да ты что? – поднял взгляд Ром, до него стало доходить, что птица говорит серьезно. – Как… как же так? Ни за что на свете!

– Кто ж тебя спрашивать станет, – глумливо хмыкнул Жигу. – Воля принцессы – закон! Хи-хи-хи…

– Я не собираюсь жениться на этой страшилке! – кипятился Ром. – Даже если бы она была прекрасна, как… как…

– Утренняя заря, – подсказала Мира.

– Да, заря! Я все равно не сделал бы этого! Чего я тут забыл в этом Зоттоне? Надо сказать ей, что я обыкновенный флоин…

– А вот это лишнее, – перебил Жигу, – ты принц из моря, а не флоин, держись этой версии, иначе все испортишь.

– Жениться я не…

– Надо будет – женишься! – назидательно каркнул дрофа.

– Слушай, ты, бесхвостый!

– Прекратите оба! – воскликнула Мира. – Разумеется, никто ни на ком жениться не собирается, по крайней мере, взаправду. Нам бы добраться поскорее до камня, а там пусть делают что хотят. Что говорит Хамон?

– Сегодня ночью он собирается к какому-то продажному мастеру заказывать подделку.

– И долго он будет ее мастерить? – недовольно проворчал Ром.

– Не знаю. Поесть нам дадут или нет?

Поесть дали. Явился Чану и с глубокими поклонами попросил всех следовать за ним на торжественный ужин.

В огромном зале, украшенном все теми же цветами, тянулись длинные столы и скамейки, на которых теснилась такая толпа народа, будто весь Зоттон собрался посмотреть на гостей из моря. Среди толпы Мира успела заметить Щуру в красивом синем платье. Во главе центрального стола восседала принцесса Янга в пышных золотых одеяниях и невероятном головном уборе. Друзья на всякий случай поклонились, Янга церемонно кивнула в ответ, не сводя своих золотистых глаз с Рома. Ром изо всех сил пытался вести себя естественно. Гостей усадили на почетные места рядом с принцессой. Она едва-едва могла связать два слова по Зарабийски, но все-таки довольно бойко поприветствовала компанию и сразу же, безо всякого перехода поинтересовалась у Рома, кем ему приходится Мира.

– Они брат и сестра, – поспешно встрял Жигу, пока флоин не выложил всю правду о своем происхождении и об истинном положении вещей.

Янга не стала скрывать своей радости, услыхав такой ответ. Перед почетными гостями поставили большие блюда с разнообразными кушаньями. Вздохнув, Ром посмотрел на Миру.

– Ешь! – прошипела она.

– Я не хочу, я проголодаюсь недели через две.

– Ешь, как все нормальные люди! И сделай радостное лицо.

Ром попытался, но получилась какая-то загадочная гримаса, будто у молодого человека внезапно прихватило живот. Пока дорогие гости насыщались, Янга пыталась вести беседу на ломаном зарабийском. Отвечал ей в основном Жигу, Мира с Ромом делали вид, что целиком и полностью поглощены едой и оторваться не могут от деликатесов.

– Откуда вы пришли? – Янгу еда мало интересовала, ее интересовал только Ром.

– Из морской пучины, – правдиво таращил глаза Жигу, – из морской серебряной пены явились мы, чтобы вновь зажечь огонь в угасшем зрачке магического глаза!

Заметив, что принцесса смотрит на него раскрыв рот, да остальная публика притихла, не желая пропустить ни слова, дофа пустился во все тяжкие, повествуя о своей нелегкой жизни в морской пене.

– …и тогда пучина моря изрыгнула нас на берег, дабы мы пришли вам на помощь! – закруглилась птица, и зал разразился аплодисментами. Поперхнувшись на слове «изрыгнула», Ром закашлялся, и Мира заботливо постучала его по спине.

А потом начались танцы. Явились музыканты с диковинными инструментами, устроились в углу и заиграли нечто протяжное и занудное. Янга в упор смотрела на Рома, тот гонял веточкой зелени по тарелке мелкие желтые зернышки, казалось, что интереснее этого занятия у него сроду не было.