– Скоро приду, сказал же!

И он куда-то заторопился по узенькой тропинке, едва протискиваясь меж стен.

– Превосходно, – вздохнул Ром, он опустил тирамису на землю и принялся разминать руки.

– Ты смотри, как нам пригодился этот Жигу, – заметила Мира, – а то висели бы мы сейчас где-нибудь на башне, ногами дрыгали.

– Да, была бы еще та хохма. Все равно я ему не доверяю.

– Почему?

– Как можно доверять птице, торгующей цепочками в пустыне? Сама подумай.

– Он только что спас наши жизни, так что, думаю, ему можно довериться. Доберемся до города, а там распрощаемся.

– А это что? Не горд? – Ром кивнул на оживленные площади и высокие стены из голубого камня.

– Не знаю, но почему-то думаю, что нам нужно.

Птицу ждали долго, так долго, что уже готовы были поверить, что Жигу их и впрямь бросил. Но он появился. Протискиваясь меж стенами, он тащил на спине объемный мешок, грудь с желтыми перьями отягощало такое количество украшений, что Жигу почти гнулся до земли.

– Уф, – он сбросил мешок на землю, в мешке что-то зазвенело.

– Что там у вас? – заинтересовался Ром.

– А, – махнул крылом Жигу, – немного чеканной посуды, и так, по мелочам.

– Вы вор? – догадалась Мира.

– Еще чего! – оскорбилась птица. – Скажете тоже!

– Ну, а как это понять, – Ром приподнял указательным пальцем с десяток новых цепочек.

– Сейчас объясню в двух словах. Все что вы видите, появляется ненадолго, это города на один день, к вечеру тут ничего не останется, все превратится в песок. Сами видите, там всего полно, так отчего же не взять немного? Все равно пропадет. Если что-то вынести за пределы города, то вещь остается, не рассыпается.

– Как это – на один день? – изумилась Мира.

– Я думаю, как бабочки однодневки, – сказал Ром. – Верно?

– Но там же люди! Они что, вот так появляются, живут один день и к вечеру умирают?

– Рассыпаются песком, – назидательно поправил Жигу, расправляя лапой новые украшения на груди.

– И эти люди ничего не подозревают?

– Мира, а бабочки что-нибудь подозревают? Прошу тебя, давай не будем вмешиваться, у них тут свои порядки. Жигу, а обувью здесь можно разжиться? Тяжело босиком по колючему песку.

– Конечно, в чем проблема.

– Пойду-ка и я на промысел схожу…

– Давай лучше вместе, я знаю один секрет: если туда войти, там и останешься, назад не выберешься. Надо брать только то, что с краю лежит, да побыстрее руку вытягивать, чтоб не засосало. Понял, да?

– Понял.

И они на пару удалились.

– М-да, – Мира присела на корточки и заглянула в мешок. – Смотри, какая красивая вазочка.

– Где? Покажи, – мигом подскочила Яра, и они принялись извлекать и рассматривать добычу Жигу.

Ром вернулся в пёстро шитых туфлях с длинными загнутыми носами, а Жигу обзавелся дутыми браслетами на лапах.

– Ну, как? – демонстрировал Ром свою обновку.

Мира прыснула со смеху.

– Гораздо лучше, чем босиком, – улыбнулась Яра. – Идем дальше или будем ждать чего-нибудь?

– Пойдем, сейчас пойдем, – закивал лысой головой Жигу.

– Слушайте, – Мира смотрела на базарную площадь, – а почему эти люди не обращают на нас никакого внимания?

– А они нас не видят, – гремя браслетами, Жигу забросил мешок за спину. – Вперед, красивые мои. Веселее! Бодрее!

По узеньким тропкам они пробирались меж голубоватых стен, стараясь не упустить из виду оранжевую спину Жигу. Со сложенными за спиной крыльями он напоминал большущую распоротую, растрепанную подушку. Ром важно щеголял в новых туфлях с тирамисой на плече, а Мира, стянув через голову свитер, завязала его рукава на талии и спрятала солнечные камни под майку.

– Скажите, – Мира догнала Жигу, – эти города, они действительно появляются только на один день?

– Да, совершенно верно, потом они обращаются в песок.

– А кто все это делает?

– Пустыня, кто же еще, она порождает и разрушает.

– И часто?

– Достаточно.

– Бизнес не страдает, да? – усмехнулся Ром, и Мира, обернувшись, сделала ему «страшные глаза», чтобы не вмешивался.

– Это так интересно, – девочка видела, что птице очень льстит роль гида. – Вы такой интересный рассказчик. Скажите, пожалуйста, а какой вы породы? Должно быть, какой-то редкой и ценной!

– Я пустынный дофа, – явно смущаясь, ответил Жигу, – но это как-то по-женски звучит, я предпочитаю, чтобы меня звали по имени. Задавайте, задавайте еще вопросы! Я готов на них отвечать!

– Хотелось бы спросить насчет города, куда мы идем, – Мира проводила взглядом проплывавший мимо уютный дворик, увитый яркой зеленью, где на качелях сидели и целовались юноша с девушкой. – Как он называется?

– Мезза.

– Видите ли, в чем дело, мы ищем одну вещь, и не совсем уверены, что она находится именно в Меззе, – Ром тоже принял сахарно-медовый тон.

– А я уверен, – довольно хмыкнул Жигу.

– Вы даже не знаете, что мы ищем, – подала голос тирамиса.

– А все равно, чтобы вы не искали – всё находится в Меззе.

– Почему вы так уверены? – удивилась Мира.

– Потому что кроме Меззы тут больше нет городов.

– Как удачно, – обрадовался Ром.

Наконец, стены однодневного города остались позади, и перед глазами снова распахнулась безжизненная голубая пустыня.

– Далеко еще? – спросила Мира.

– Уже пришли.

Через пару шагов пустынный дофа остановился. Пологий склон уходил далеко вниз, и там, в легкой голубоватой дымке стоял город Мезза.

– Садитесь и поехали, – скомандовал Жигу.

– Куда? – удивилась Мира, думая, что рыжий проводник предлагает садиться ему на спину.

– На попки свои сели и пое-е-е-ехали!

Жигу тяжело брякнулся на свой бесхвостый зад и помчался вниз по склону. Ром прижал к груди тирамису и тоже поехал, следом с визгом понеслась Мира. Спуск занял меньше минуты, вскоре компания уже отряхивалась от песка у городских стен.

– А что вы ищите? – догадался спросить Жигу.

– Солнечный камень, вот такой, – Мира показала ему одно украшение. – Не видели случайно?

– Нет, – покачал он головой, – не попадался.

– Может, что-нибудь похожее является важной святыней в Меззе? – предположил Ром.

– Нет.

– Вы ничего не слышали об Ордене Хранителей солнечных камней?

– Не-а, не слыхал.

Мира с Ромом переглянулись. оРРР

– Если городов здесь больше нет никаких, пойдемте, все равно поищем, – сказала Яра. – Все равно ничего не теряем.

Отряхнувшись, компания вошла в ворота Меззы. Город, чьи дома, улицы, торговые лавки были сделаны целиком из белого камня, не мог не потрясти воображение. Кое-где встречались наносы голубого песка, и выглядело это как украшение, а не как запущенность. Растительности не виднелось совсем. Временами встречались люди, одетые в одинаковые голубые балахоны до пят. Редкие пешеходы были погружены в какие-то свои мысли и на гостей внимания практически не обращали.

Жигу вывел троицу на просторную шумную площадь, мощенную белыми плитами, выбрал свободное местечко и принялся расставлять на полукруглых бортиках-витринах вазочки, статуэтки и чеканные тарелки из мешка. Мира, Ром и Яра молча смотрели на него.

– Чего еще? – Жигу выпрямился и распахнул крылья, выставляя цепочки и ожерелья во всей красе.

– Вы дальше с нами что же, не пойдете?

– Куда? – удивился Жигу. – Зачем? В город я вас доставил, если хотите, чтобы поводил по Меззе, показал виды, это за отдельную плату.

– Но у нас больше ничего нет, – развела руками Мира.

– Нет денег – ходите сами.

Жигу выпятил грудь и хрипло заголосил, рекламируя свой товар. К нему тут же заспешила стайка юных девушек, с разноцветными воздушными шарфами на головах.

– Отойдите, отойдите, – махнул он крылом троице, – не загораживайте витрину!

Мира с Ромом отошли в сторонку, присели на каменные бортики и призадумались. Тирамиса спрыгнула размяться.