– А если и то, что для них мясо, и то, что для них яд, – для нас яд?

– Тогда все равно помирать с голоду.

– Ладно, – сказал Каскер, поднимаясь с пола. – С какого допущения начнем?

– Ну что ж, зачем нарываться на неприятности? Планета ведь кислородная, а это что-нибудь да значит. Будем считать, что нам годятся их основные продукты питания. Если окажется, что это не так, попробуем их яды.

– Если доживем до того времени, – вставил Каскер.

Хеллмэн принялся переводить ярлыки. Некоторые товары были забракованы сразу, например «Восторг и глагозвон андрогинитов – для удлиненных, вьющихся щупалец с повышенной чувствительностью», но в конце концов отыскалась серая коробочка, примерно сто пятьдесят на семьдесят пять миллиметров. Ее содержимое называлось «Универсальное лакомство „Вэлкорин“, для любых пищеварительных мощностей».

– На вид не хуже всякого другого, – сказал Хеллмэн и открыл коробочку.

Внутри лежал тягучий прямоугольный брусок красного цвета. Он слегка подрагивал, как желе.

– Откуси, – предложил Каскер.

– Я? – удивился Хеллмэн. – А почему не ты?

– Ты же выбирал.

– Предпочитаю ограничиться осмотром, – с достоинством возразил Хеллмэн. – Я не слишком голоден.

– Я тоже, – сказал Каскер.

Оба сели на пол и уставились на желеобразный брусок. Через десять минут Хеллмэн зевнул, потянулся и закрыл глаза.

– Ладно, трусишка, – горько сказал Каскер. – Я попробую. Только помни, если я отравлюсь, тебе никогда не выбраться с этой планеты. Ты не умеешь управлять звездолетом.

– В таком случае откуси маленький кусочек, – посоветовал Хеллмэн.

Каскер нерешительно склонился над бруском. Потом ткнул в него большим пальцем.

Тягучий красный брусок хихикнул.

– Ты слышал? – взвизгнул Каскер, отскочив в сторону.

– Ничего я не слышал, – ответил Хеллмэн; у него тряслись руки. – Давай же действуй.

Каскер еще раз ткнул пальцем в брусок. Тот хихикнул громче, на сей раз с отвратительной жеманной интонацией.

– Все ясно, – сказал Каскер. – Что еще будем пробовать?

– Еще? А чем тебе это не угодило?

– Я хихикающего не ем, – твердо заявил Каскер.

– Слушай, что я тебе скажу, – уламывал его Хеллмэн. – Возможно, создатели этого блюда старались придать ему не только красивую форму и цвет, но и эстетическое звучание. По всей вероятности, хихиканье должно развлекать едока.

– В таком случае ешь сам, – огрызнулся Каскер.

Хеллмэн смерил его презрительным взглядом, но не сделал никакого движения в сторону тягучего бруска. Наконец он сказал:

– Давай-ка уберем его с дороги.

Они оттеснили брусок в угол. Там он лежал и тихонько хихикал про себя.

– А теперь что? – спросил Каскер.

Хеллмэн покосился на беспорядочные груды непостижимых инопланетных товаров. Он заметил в комнате еще две двери.

– Посмотрим, что там, в других секциях, – предложил он.

Каскер равнодушно пожал плечами.

Медленно, с трудом Хеллмэн и Каскер подобрались к двери в левой стене. Дверь была заперта, и Хеллмэн прожег замок судовым лучеметом.

Они попали в комнату такой же клинообразной формы, точно так же заполненную непостижимыми инопланетными товарами.

Обратный путь через всю комнату показался бесконечно длинным, но они проделали его, лишь чуть запыхавшись. Хеллмэн выжег замок, и они заглянули в третью секцию.

Это была еще одна клиновидная комната, заполненная непостижимыми инопланетными товарами.

– Всюду одно и то же, – грустно подытожил Каскер и закрыл дверь.

– Очевидно, смежные комнаты кольцом опоясывают все здание, – сказал Хеллмэн. – По-моему, стоило бы их все осмотреть.

Каскер прикинул расстояние, которое надо пройти по всему зданию, соразмерил со своими силами и тяжело опустился на какой-то продолговатый серый предмет.

– Стоит ли труда? – спросил он.

Хеллмэн попытался собраться с мыслями. Безусловно, можно найти какой-то ключ к шифру, какое-то указание, которое подскажет, что годится им в пищу. Но где искать?

Он обследовал предмет, на котором сидел Каскер. Формой и размерами этот предмет напоминал большой гроб с неглубокой выемкой на крышке. Сделан он был из твердого рифленого материала.

– Как по-твоему, что это такое? – спросил Хеллмэн.

– Не все ли равно?

Хеллмэн взглянул на иероглиф, выведенный на боковой грани предмета, потом разыскал этот иероглиф в словаре.

– Очаровательно, – пробормотал он чуть погодя.

– Что-нибудь съедобное? – спросил Каскер со слабым проблеском надежды.

– Нет. То, на чем ты сидишь, называется «Супертранспорт, изготовленный по особому заказу морогов, для взыскательного хелга, лучшее средство вертикального передвижения»! Экипаж!

– М-да!.. – тупо отозвался Каскер.

– Это очень важно! Посмотри же на него! Как он заводится?

Каскер устало слез с Супертранспорта, внимательно осмотрел его. Обнаружил четыре почти незаметных выступа по четырем углам.

– Может быть, колеса выдвижные, но я не вижу…

Хеллмэн продолжал читать:

– Тут написано, что надо залить три амфа высокоусиляющего горючего «Интегор», потом один ван смазочного масла «Тондер» и на первых пятидесяти мунгу не превышать трех тысяч рулов.

– Давай найдем что-нибудь поесть, – сказал Каскер.

– Неужели ты не понимаешь, как это важно? – удивился Хеллмэн. – Можно разом получить ответ на все вопросы. Если мы постигнем логику иных существ – логику, которой они руководствовались при конструировании экипажа, – то вникнем в строй мыслей хелгов. Это в свою очередь даст нам представление об их нервной системе, а следовательно, и о биохимической сущности.

Каскер не шевельнулся: он прикидывал, хватит ли ему оставшихся сил, чтобы задушить Хеллмэна.

– Например, – продолжал Хеллмэн, – какого рода экипаж нужен на такой планете, как эта? Не колесный, поскольку передвигаться здесь можно только вверх и вниз. Антигравитационный? Вполне возможно, но как он устроен? И почему здешние обитатели придали ему форму ящика, а не…

Каскер пришел к печальному выводу, что у него не хватит сил задушить Хеллмэна, как бы это ни было приятно. С преувеличенным спокойствием он сказал:

– Прекрати корчить из себя ученого. Давай посмотрим, нет ли тут хоть чего-нибудь поесть.

– Ладно, – угрюмо согласился Хеллмэн.

Каскер наблюдал, как его спутник блуждает среди бидонов, бутылок и ящиков. В глубине души он удивлялся, откуда у Хеллмэна столько энергии, но решил, что благодаря чрезмерно развитому интеллекту тот не подозревает о голодной смерти, которая совсем рядом.

– Вот тут что-то есть! – крикнул Хеллмэн, остановившись возле большого желтого бака. – Дословно перевести очень трудно. В вольном изложении звучит так: «Моришилле-Клейпучка. Для более тонкого вкуса добавлены лактыэкты. Клейпучку пьют все! Рекомендуется до и после еды, неприятные побочные явления отсутствуют. Полезно детям! Напиток Вселенной!»

– Неплохо звучит, – признал Каскер, решив про себя, что в конечном счете Хеллмэн, видимо, вовсе не так глуп.

– Теперь мы сразу узнаем, съедобно ли для нас их мясо, – сказал Хеллмэн. – Эта самая Клейпучка похожа на вселенский напиток больше всего, что я здесь видел.

– А вдруг это чистая вода! – с надеждой сказал Каскер.

– Посмотрим.

Дулом лучемета Хеллмэн приподнял крышку. В баке была прозрачная как кристалл влага.

– Не пахнет, – констатировал Каскер, склонившись над баком.

Прозрачная влага поднялась ему навстречу.

Каскер отступил с такой поспешностью, что споткнулся о коробку и упал. Хеллмэн помог ему встать, и они вдвоем снова приблизились к баку. Когда они подошли почти вплотную, жидкость взметнулась в воздух на добрый метр и двинулась по направлению к ним.

– Ну что ты наделал! – вскричал Каскер, осторожно пятясь. Жидкость медленно заструилась по наружной стенке бака. Затем потекла им под ноги.

– Хеллмэн! – завопил Каскер.

Хеллмэн стоял поодаль, по лицу его градом струился пот; нахмурясь, он листал словарь.