– Ну, – спросил Томпкинс, – все в порядке?

– Да, все в полном порядке, – ответил мистер Уэйн. Он встал со стула и потер лоб.

– Вернуть гонорар?

– Нет. Все было как надо.

– Ощущения никогда не подводят, – сказал Томпкинс, похабно подмигивая попугаю. – Что там у вас было?

– Мир недавнего прошлого, – ответил мистер Уэйн.

– Их тут полным-полно. Что ж, выяснили вы, какие такие у вас тайные страстишки? Поножовщина? Южные острова?

– Мне бы не хотелось обсуждать это, – ответил мистер Уэйн вежливо, но твердо.

– Почему-то никто не хочет со мной об этом говорить, – обиженно пробурчал Томпкинс. – Будь я проклят, если понимаю почему!

– Это потому… мне кажется, что мир потаенных желаний каждого столь интимен… Я не хотел вас обидеть. Как вы думаете, удастся вам сделать это постоянным… Я имею в виду мир по выбору…

Старик пожал плечами:

– Пытаюсь. Если выйдет, вы услышите об этом. Все услышат.

– Это верно. – Мистер Уэйн развязал сверток и выложил на стол его содержимое. Там была пара армейских сапог, нож, два мотка медной проволоки, три маленькие банки говяжьей тушенки.

На мгновение глаза Томпкинса загорелись.

– Подходяще. Спасибо вам.

– До свидания, – сказал мистер Уэйн. – Это вам спасибо.

Мистер Уэйн вышел из лачуги и быстро пошел по серой гравийной насыпи. По обе ее стороны, насколько хватал глаз, лежали плоские россыпи обломков – серые, черные, бурые. Эти простирающиеся до горизонта равнины были прахом разбитых мертвых городов, обломками испепеленных деревьев, белою золою сожженных человеческих костей и плоти.

– Что ж, – сказал вслух мистер Уэйн, – во всяком случае, как аукнулось, так и откликнулось.

Этот год, проведенный в прошлом, отнял у него все, чем он владел. Туда же для ровного счета ушло и десять лет жизни. Может, это был сон? Все равно – он стоил того. Теперь надо только выбросить из головы мысли о Дженнет и ребятишках. С ними покончено навсегда, разве что Томпкинсу удастся улучшить свое изобретение. Надо думать лишь о том, как выжить самому.

С помощью наручного счетчика Гейгера он нащупал безопасный проход через развалины. Надо вернуться домой до наступления темноты, пока крысы еще не вышли из нор. Если не торопиться, он может пропустить вечернюю раздачу картошки.

Когда Гелсен вошел, остальные изготовители страж-птиц были уже в сборе. Кроме него, их было шестеро, и комнату затянуло синим дымом дорогих сигар.

– А, Чарли! – окликнул кто-то, когда он стал на пороге.

Другие тоже отвлеклись от разговора – ровно настолько, чтобы небрежно кивнуть ему или приветственно махнуть рукой. Коль скоро ты фабрикуешь страж-птицу, ты становишься одним из фабрикантов спасения, с кривой усмешкой сказал он себе. Весьма избранное общество. Если желаешь спасать род людской, изволь сперва получить государственный подряд.

– Представитель президента еще не пришел, – сказал Гелсену один из собравшихся. – Он будет с минуты на минуту.

– Нам дают зеленую улицу, – сказал другой.

– Отлично.

Гелсен сел поближе к двери и оглядел комнату. Это походило на торжественное собрание или на слет бойскаутов. Всего шесть человек, но эти шестеро брали не числом, а толщиной и весом. Председатель Южной объединенной компании во все горло разглагольствовал о неслыханной прочности страж-птицы. Два его слушателя, тоже председатели компаний, широко улыбались, кивали, один пытался вставить словечко о том, что показали проведенные им испытания страж-птицы на находчивость, другой толковал о новом перезаряжающем устройстве.

Остальные трое, сойдясь отдельным кружком, видимо, тоже пели хвалу страж-птице.

Все они были важные, солидные, держались очень прямо, как подобает спасителям человечества. Гелсену это не показалось смешным. Еще несколько дней назад он и сам чувствовал себя спасителем. Этакое воплощение святости, с брюшком и уже немного плешивое.

Он вздохнул и закурил сигарету. Вначале и он был таким же восторженным сторонником нового проекта, как остальные. Он вспомнил, как говорил тогда Макинтайру, своему главному инженеру: «Начинается новая эпоха, Мак. Страж-птица решает все». И Макинтайр сосредоточенно кивал – еще один новообращенный.

Тогда казалось – это великолепно! Найдено простое и надежное решение одной из сложнейших задач, стоящих перед человечеством, и решение это целиком умещается в каком-нибудь фунте нержавеющего металла, кристаллов и пластмассы.

Быть может, именно поэтому теперь Гелсена одолели сомнения. Едва ли задачи, которые терзают человечество, решаются так легко и просто. Нет, где-то тут таится подвох.

В конце концов, убийство – проблема, старая как мир, а страж-птица – решение, которому без году неделя.

– Джентльмены…

Все увлеклись разговором, никто и не заметил, как вошел представитель президента, полный круглолицый человек. А теперь разом наступила тишина.

– Джентльмены, – повторил он, – президент с согласия Конгресса предписал создать по всей стране, в каждом большом и малом городе отряды страж-птиц.

Раздался дружный вопль торжества. Итак, им наконец-то предоставлена возможность спасти мир, подумал Гелсен и с недоумением спросил себя, отчего же ему так тревожно.

Он внимательно слушал представителя – тот излагал план распределения. Страна будет разделена на семь областей, каждую обязан снабжать и обслуживать один поставщик. Разумеется, это означает монополию, но иначе нельзя. Так же, как с телефонной связью, это в интересах общества. В поставках страж-птицы недопустима конкуренция. Страж-птица служит всем и каждому.

– Президент надеется, – продолжал представитель, – что отряды страж-птиц будут введены в действие повсеместно в кратчайший срок. Вы будете в первую очередь получать стратегические металлы, рабочую силу и все, что потребуется.

– Лично я рассчитываю выпустить первую партию не позже чем через неделю, – заявил председатель Южной объединенной компании. – У меня производство уже налажено.

Остальные тоже не ударили в грязь лицом. У всех предприятия давным-давно подготовлены к серийному производству страж-птицы. Уже несколько месяцев, как окончательно согласованы стандарты устройства и оснащения, не хватало только последнего слова президента.

– Превосходно, – заметил представитель. – Если так, я полагаю, мы можем… У вас вопрос?

– Да, сэр, – сказал Гелсен. – Я хотел бы знать: мы будем выпускать теперешнюю модель?

– Разумеется, она самая удачная.

– У меня есть возражение.

Гелсен встал. Собратья пронизывали его гневными взглядами. Уж не намерен ли он отодвинуть приход золотого века?!

– В чем суть возражения? – спросил представитель президента.

– Прежде всего позвольте заверить, что я на все сто процентов за машину, которая прекратит убийства. В такой машине давно уже назрела необходимость. Я только против того, чтобы вводить в страж-птицу самообучающееся устройство. В сущности, это значит оживить машину, дать ей что-то вроде сознания. Этого я одобрить не могу.

– Но позвольте, мистер Гелсен, вы же сами уверяли, что без такого устройства страж-птица будет недостаточно эффективна. Тогда, по всем подсчетам, птицы смогут предотвращать только семьдесят процентов убийств.

– Да, верно, – согласился Гелсен, ему было ужасно не по себе. Но он упрямо докончил: – А все-таки, я считаю, с точки зрения нравственной это может оказаться просто опасно – доверить машине решать человеческие дела.

– Да бросьте вы, Гелсен, – сказал один из предпринимателей. – Ничего такого не происходит. Страж-птица только подкрепит те решения, которые приняты всеми честными людьми с незапамятных времен.

– Думаю, вы правы, – вставил представитель президента. – Но я могу понять мистера Гелсена. Весьма прискорбно, что мы вынуждены вверять машине проблему, стоящую перед человечеством, и еще прискорбнее, что мы не в силах проводить в жизнь наши законы без помощи машины. Но не забывайте, мистер Гелсен, у нас нет иного способа остановить убийцу прежде, чем он совершит убийство. Если мы из философских соображений ограничим деятельность страж-птицы, это будет несправедливо в отношении многих и многих жертв, которые каждый год погибают от рук убийц. Вы не согласны?