Пиршество близится к концу. В сопровождении двух молодых рабов в зал входит пожилой арфист. Он раскланивается направо и налево. Арфист слеп и уже много лет служит Рехмира. Он знает много песен, которые пели в Египте тысячу лет назад. Его отец был арфистом, и дед тоже. Он садится на почетное место рядом с хозяином и настраивает свой инструмент. В это время Сенмут наклонился вперед и передал Кепамоиу свиток папируса, который держал целый вечер.
— Передай это, пожалуйста, Нофрет, когда я уйду, — говорит он, робко заглядывая другу в глаза. Кенамон, ни слова не говоря, прячет свиток под тунику.
Звучит песня, которую пели на египетских пиршествах в незапамятные времена и которая записана на стенах многих гробниц. В ней ясно выражено сомнение египтян в существовании загробпой жизни, к которой они так тщательно готовились. Верховный жрец полагает, что эта песня немного греховна, но Рехмира она нравится.
Одни поколения проходят, а другие продолжают существовать
Со времен предков.
Боги, бывшие некогда,
Покоятся в своих пирамидах.
Благородные и славные люди
Тоже погребены в своих пирамидах.
Они строили дома —
Не сохранилось даже место, где они стояли,
Смотри, что случилось с ними.
Среди гостей воцарилась тишина. Мысли Рехмира витают далеко отсюда. Он думает о заброшенных гробницах, которые повстречались ему по пути, когда он плыл вверх по реке — пирамидах Хеопса, Хефрена, Джосера…
Я слышал слова Имхотепа и Джедефгора,
Слова, которые все повторяют.
А что с их гробницами?
Стены обрушились,
Не сохранилось даже место, где они стояли.
Словно никогда их и не было.
Никто еще не приходил оттуда,
Чтобы рассказать, что там,
Чтобы поведать, чего им нужно,
И наши сердца успокоить,
Пока мы сами не достигнем места,
Куда они удалились.
Отуманенный вином, Сенмут опустил голову на грудь. Его охватила невыносимая, черная тоска, которая, однако, не в силах побороть его безответную любовь к Нофрет. И это все, что может предложить ему жизнь? Неужели только подведение итогов, достигнутых предками и запечатленных в величественных памятниках? Неужели только краткий миг бытия, заканчивающийся смертью? Арфист продолжает песню, но слова ее не радуют Сенмута.
А потому утешь свое сердце,
Пусть твое сердце забудет
О приготовлениях к твоему просветлению.
Следуй желаниям сердца,
Пока ты существуешь.
Надуши свою голову миррой,
Облачись в лучшие ткани.
Умасти себя чудеснейшими благовоньями
Из жертв богов.
Умножай свое богатство
И не давай обессилеть сердцу.
Следуй своим желаниям и себе на благо.
Свершай дела свои на земле
По велению своего сердца,
Пока к тебе не придет тот день оплакивания.
Утомленный сердцем не слышит их криков и воплей.
Причитания никого не спасают от могилы.
А потому празднуй прекрасный день
И не изнуряй себя.
Видишь, никто не взял с собой своего достояния.
Видишь, никто из ушедших не вернулся обратно.
(Пер. А. Ахматовой)
Песня кончилась. Гости поднялись и собираются уходить. Они прощаются с хозяином и хозяйкой и в сопровождении рабов с факелами в руках идут нетвердой походкой по дорожке, ведущей к домику привратника. Там уже их ждут колесницы. Возницы занимают свои места, скороходы стоят наготове. Луна высоко поднялась над верхушками пальм, и факелы первых отъехавших гостей слабо светятся вдалеке.
В пустом зале Нофрет читает папирус, который ей передал брат. На нем одним из самых лучших писцов Фив написана древняя поэма.
Семь дней не видал я любимой.
Болезнь одолела меня.
Наполнилось тяжестью тело.
Я словно в беспамятство впал.
Ученые лекари ходят —
Что пользы больному в их зелье?
В тупик заклинатели стали:
Нельзя распознать мою хворь.
Шепните мне имя Сестры —
И с ложа болезни я встану.
Посланец приди от нее —
И сердце мое оживет.
Лечебные побоку книги,
Целебные снадобья прочь!
Любимая — мой амулет:
При ней становлюсь я здоров.
От взглядов ее молодею,
В речах ее — черпаю силу,
В объятьях — неуязвимость.
Семь дней глаз не кажет она!
(Пер. В. Потаповой)
Нофрвт с развернутым свитком в руке подходит к жаровне и бросает его в горящие угли. Некоторое время она наблюдает, как свиток извивается и рассыпается в золу. Потом в сопровождении рабов уходит на женскую половину дома.
Глава V
ЕГИПЕТСКИЕ ЖЕНЩИНЫ
За исключением Рехмира, членов его семьи (чьи имена нам известны из надписей на его гробнице) и Аменемхеба, все персонажи предыдущей главы вымышлены. Однако их прототипы можно найти в древнеегипетской литературе или в надписях на гробницах. Я собрал их всех вместе, создал им условия для личных контактов и каждому придумал биографию. Но я могу заверить любого читателя этой книги, что мой полет необузданной фантазии не собьет его с истинного пути. Каждое событие, описанное здесь, могло произойти в действительности, а некоторые из них вполне реальны. Прототип дома Рехмира можно увидеть на рисунках в фиванской гробнице. Там он изображен во всех деталях: с домиком привратника, садом, с тремя галереями, колонными залами, гаремом и комнатами для слуг. Вы можете увидеть такой рисунок в гробнице Эйе в Тель-эль-Амарне. Можно привести и другие примеры. Изображение празднеств часто встречается в египетских гробницах. Большинство подробностей пира Рехмира я почерпнул из сцен, изображениых в его собственной гробнице. Там можно увидеть музыкантов, танцующих девушек и гостей с цветами лотоса в руках, которые смотрят представление, в то время как рабы подают им напитки и еду.
То, что дети иногда посещали такие празднества, доказывает одна фреска гробницы Тель-эль-Амарны, где изображены маленькие дочери Эхнатона и Нефертити, сидящие рядом с креслами своих родителей. Даже игрушечная собачка Небет имеет свой прототип, который был найден в гробнице. В другой фиванской гробнице вы можете увидеть пьяную Нозем, испытывающую приступ тошноты, а рядом стоит раб и держит перед нею чашу. В еще одной гробнице изображен слепой арфист, а над его головой начертана та самая песня, которую я вложил в уста певца. Все приведенные песни: любовные, гимны Амону-Ра, песня, под которую танцевала Мутардис, — подлинные. Если даже они были записаны на папирусе раньше или позднее времени Рехмира, нет никаких доказательств того, что эти песни или подобные им не пели при нем. Что касается самого везира и его красавицы-жены, то их портреты можно еще сегодня видеть в фиванской гробнице, пожалуй, одной из самых интересных в некрополе. На одном рисунке изображен везир, выходящий из лодки после путешествия в Средний Египет. Там нет записи о его посещении Вавилона, но в равной степени и нет доказательств того, что он там не был. На стенах его гробницы изображено много сцен из его жизни. Некоторые из них будут описаны в последующих главах. Там мы снова встретимся с Нофрет, Синухетом и Тахает, Кенамоном и Сенмутом.
