И все-таки мне казалось, что книга о жизни народа может оказаться скучной, неинтересной для читателя. Поэтому я между главами, содержащими фактический материал, поместил главы, в которых попытался ввести отдельные образы: везира Рехмира, членов его семьи и его друзей — и ввергнуть их в водоворот родной стихии. Несмотря на то что часть событий, но далеко не все, связанные с ними, вымышленны, тем не менее они действительно могли иметь место. Везир и его жена Мериет были реальными людьми, и их гробница сохранилась в некрополе в Фивах. Читатели, которым интересно знать, что в книге правда, а что вымысел, найдут ответ на этот вопрос в приложении «Факты или вымысел?».

Как-то я наткнулся в книге египтолога Артура Вейгалла — его пикак нельзя упрекнуть в том, что он писал скучно — на одно место, которое я позволю себе процитировать, так как оно поясняет мой собственный подход к изучению древнего мира:

Давно уже стало избитой истиной утверждение, что характер людей формируют климат и страна, в которой они живут. Если она справедлива для такого народа, как англичане, заселившие свою страну менее чем 1500 лет назад, или для американцев, обосновавшихся на своем огромном континенте всего несколько поколений назад, то что можно сказать о египтянах, которые живут в своей узкой, ограниченной пустынями долине более 6000 лет! Кроме того, если остальные страны изменялись и развивались на протяжении веков, то к Египту это не относится. Те же условия, которые определяли жизнь миллионов людей во времена фараонов, сохранились и по сей день. Поэтому, прежде чем пытаться писать о людях, необходимо хотя бы вкратце описать эту необычную страну, непохожую ни на одну другую в мире.

Ночь. Я лежу в купе спального вагона, преодолевая 400 с лишним миль, отделяющие Луксор в Верхнем Египте от Каира. За несколько дней до этого я ехал в Луксор днем. Поездка заняла тогда около десяти часов. Вид из окна вагона довольно однообразен. Неизменная панорама хлопковых полей и сахарных плантаций, глинобитные деревни, пальмы. Бурые холмы пустыни то приближались к дороге, то отступали от нее, но никогда не пропадали из виду. Все это напоминало бесконечно повторяющиеся кадры фильма.

Но в этом ночном путешествии было нечто такое, что будило мое воображение. Что это было, я затрудняюсь сказать. Вагон громыхал и качался. Сквозь вентиляторы доносилось частое пыхтение локомотива, и, когда лежишь на удобной полке, различные картины сами всплывают в твоем мозгу.

Я представил себе некоего небесного наблюдателя, некое божество, которое смотрит вниз на зеленую змею, долину Нила. «Змея» извивается по пустыне на протяжении 600 миль. Ширина ее всего несколько миль, а часто даже менее мили. К западу простирается бескрайнее море песка и камней. Это Сахара. С другой стороны, на восток на сотни миль, до самого Красного моря, тянется Аравийская пустыня. Было полнолуние, и мое небесное божество отчетливо видело великую реку, которая отсвечивала тусклым серебром, рассыпанные по берегу реки огни городов Кене, Асыота и Балланы. Но божество не замечает сотни неосвещенных деревень, где миллионы феллахов спят тяжелым сном, забившись в глинобитные хижины, пока солнце не позовет их на поля продолжать свой извечный труд.

Сколько миллионов людей эта «змея» родила за последние несколько сотен веков? Так как мое небесное божество бессмертно, то оно помнит время, когда эта зеленая полоска была известна только зверям, птицам и рептилиям, на краю пустыни бродили львы и гиены, леопарды и волки, в воде плескались гиппопотамы, а огромные стаи гусей и другой дичи поднимались к облакам над болотами, поросшими папирусом до того, как в эту долину пришел человек.

Мое божество наблюдало, как столетие за столетием осваивались джунгли, как впервые на этой планете появились города, окруженные полями, дороги и каналы, в то время как некоторые народы или большинство их еще бродили от одной охотничьей стоянки к другой, способные только убивать животных, чтобы как-то поддерживать свое существование.

Позднее (4500 лет назад) мое божество увидело вечный приют царей, которые хотели стать богами, — поднимающиеся пирамиды, напоминавшие домики, сложенные из детских кубиков. Они заняли пространство в 30 миль вдоль западного берега. Оно видело огромный город Мемфис с его дворцами, храмами и садами, а также другие города, разбросанные по долине от Дельты до границы Нубии. Пятнадцать столетий спустя оно увидело Фивы, столицу империи, поднявшуюся у подножия Фиванских холмов. Если бы оно посмотрело вниз более внимательно, то заметило бы слабый отблеск позолоченных боевых колесниц фараона и пыль, поднятую колоннами марширующих воинов, которые двигались на юг, чтобы покарать нубийцев, или на северо-восток, чтобы сразиться с хеттами.

Божество могло бы вспомнить критские корабли, плывущие по Нилу к Фивам и везущие дары фараону, а позднее — корабли со свирепыми македонянами под предводительством военачальников Александра Великого. Оно видело римлян, легионеров Адриана, разбивших свой лагерь в Луксоре, где солдаты томились от скуки среди тысячелетних гробниц и выцарапывали свои инициалы на стенах, точно так же как туристы XX века.

Конницу пророка, турок, армию Наполеона, флот Нельсона в Абусире, Гордона, идущего навстречу своей смерти в Хартуме, вспышки орудий под Аламейном — все это видело мое божество. А сейчас оно могло бы заметить поезд, медленно ползущий на север вдоль изгибов реки, ниточку огней, тянущуюся за красным светлячком.

Я думаю о том, почему это путешествие, которое я совершал неоднократно, никогда не теряло для меня очарования. Наверное, потому, что когда вы едете из Луксора в Каир, то за десять часов преодолеваете более половины истории человечества.

Вот какая эта земля, узкая, сжатая с двух сторон негостеприимной пустыней, но неизменно удобряемая илом, который оседает на ней после ежегодного разлива Нила. За 3000 лет до н. э. в этой узкой долине пышно расцвела самая древняя цивилизация на земле. Пирамиды, гробницы, храмы и обелиски говорят о могуществе царей, таинствах их религии и богатстве культуры. Богатые египтяне страстно любили эту жизнь. Поэтому на стенах своих гробниц они оставили рисунки и рельефы, изображающие их занятия, будничные дела и развлечения, которые они горячо желали продолжать в будущем.

Они оставили нам множество образцов своей мебели, одежды, жилищ, оружия, лодок. До нас дошли сведения об их играх и развлечениях, а также исторические документы, религиозные тексты, деловые бумаги, школьные упражнения, поэмы и сказания.

И тем не менее египтяне остаются для большинства из нас загадочным народом. Частично это можно объяснить тем, что нам не был известен язык тех, кто оставил нам свои памятники, скульптуры и рисунки, так как иероглифы были расшифрованы всего лишь 120 лет назад. Правда, сохранились записки о путешествиях в Египет историков и путешественников, таких, как Геродот, Плиний и Диодор Сицилийский, но они только распространяли легенды. Если религия и обычаи древних египтян казались странными и непонятными Геродоту, то какими они доляшы были казаться историкам XIX в.? Даже когда были расшифрованы иероглифы, казалось, что основная масса текстов и надписей рассказывает не о людях, которые любят, рожают и воспитывают детей, делают карьеру, занимаются спортом, развлекаются, другими словами, в чьих жилах течет горячая кровь, а о болезненных меланхоликах, не оставляющих мысли о смерти. Их религия казалась какой-то смесью магии и суеверий, а их богам со звериными головами, в отличие от греческих оогов и богинь, не были присущи человеческие черты.