— Ах вот оно что!

— Природа позаботилась о том, чтобы роженица могла ходить и после того, как пузырь лопнул, в реальности этого не избежать.

— Но...

Между тем они добрались до родильного отделения. Навстречу им вышла Хайке в голубой робе, взволнованно жестикулируя:

— Сюзанна, как хорошо, что ты наконец здесь! Мы на грани катастрофы! Родильная палата заполнена, в приёмной дожидается роженица — схватки с десятиминутным интервалом, и только что позвонила ещё одна. Два месяца мертвая тишина, а тут их как прорвало!

Сюзанна подняла руку, как бы отгораживаясь. Хайке всегда была «на грани катастрофы», даже когда всё шло сравнительно спокойно.

— Без паники, — сказала Сюзанна и усадила роженицу на стул. — Я уже здесь. Кто у нас дежурит в первом родовом зале?

— Биргит.

— Одна?

— Да. Замедленное течение родов. Роженица полночи пролежала в предродовой палате, теперь вот тужится уже несколько часов, — Хайке вытаращила глаза так, будто поведала нечто ужасное.

— Кто из врачей в смене? — спросила Сюзанна.

— Доктор Леман.

— Пусть зайдёт туда. Биргит ещё не настолько опытна, чтобы управиться в одиночку.

— Что за посторонняя болтовня? — не выдержал спутник роженицы. — Тут человека спасать надо!

— Немного терпения! — отрезала Сюзанна. — Дайте хотя бы переодеться.

Она снова повернулась к своей коллеге:

— Я быстро. Оповести второй родовой зал и дай знать доктору Леману!

— Сделаю. А после этого можно мне домой? Я смертельно устала за эту безумную ночную смену.

— О'кей! — крикнула Сюзанна, убегая. — Иди домой и хорошенько выспись!

Приёмная была маленькая, без окон. Стулья из стальных трубок, письменный стол с компьютером, медицинские приборы. На стенах висели цветные графики родовой статистики. В холодном неоновом свете на кушетке лежала роженица. Она дышала отрывисто и часто.

Сюзанна, переодевшись в медицинскую робу, вошла в приёмную и спросила:

— Ну, как идут дела?

Будущая мама застонала.

— Спокойно, спокойно, госпожа... как, простите, ваша фамилия?

— Бухнер... Эльке.

— У вас есть направление, госпожа Бухнер?

Пациентка снова застонала.

— Что вы тут бюрократию разводите? — сердито вмешался её сопровождающий.

С каким удовольствием Сюзанна вышвырнула бы его вон!

— Не знаю, есть ли у неё что-нибудь в этом роде, — хрипловато добавил он. — Если и есть, то где-нибудь в сумке.

«Ох уж эти мужчины!» — подумала Сюзанна и спросила:

— А медицинская карта и страховое свидетельство?

Мужчина пожал плечами.

— Но вы хотя бы записывались к нам на роды?

Пациентка промычала что-то нечленораздельное.

— Я не понимаю, чёрт возьми, мы здесь в больнице или в регистрационном отделе полиции?

— Вы, как отец, должны бы всё это знать!

— Я не отец. Фрау Бухнер — моя сестра. Её дружок своевременно слинял.

— Ах, вот оно что! Вы хотите присутствовать при родах?

— А что, нельзя?

Она разрешающе кивнула, а сама подумала: «Вот будет весело — роды с этим тупицей! Впрочем, я вышвырну его при малейшей попытке сунуть нос не в своё дело».

Будущая мама слегка пришла в себя после очередной серии схваток.

— Направление, медицинская карта и страховка — в наружном кармане сумки, — сказала она, учащённо дыша. — А записалась я к вам ещё четыре недели назад.

— Ну вот, теперь всё ясно, — Сюзанна удовлетворённо кивнула и набрала на клавиатуре фамилию Бухнер, делая запрос. На экране появились данные пациентки.

Сюзанна, как полагается, посмотрела, не зафиксировано ли каких-либо отклонений, затем удивлённо отметила:

— Да вы уже одиннадцать дней перехаживаете?!

— Да.

— Сейчас я подключу биометрический прибор, чтобы регистрировать ваши схватки и контролировать сердцебиение ребёнка. — Сюзанна взяла электрод величиной с ладонь, соединённый с прибором тонким проводом, и зафиксировала его на животе роженицы. Второй электрод предназначался для прослушивания сердечных тонов ребёнка.

— Когда, наконец, заглянет врач? — раздражённо спросил молодой человек.

— Доктор Леман пока занят. Потом, если будет время, он сделает ультразвук и возьмёт кровь.

Пациентка снова застонала. Сюзанна отметила, что интервалы между схватками становятся короче, да и чутьё подсказывало ей, что пора.

— Сейчас я проведу вагинальный осмотр. Поднимите немного рубашку... Спасибо, так достаточно.

Она обследовала родовое поле руками и сразу почувствовала, что матка уже открылась. Сюзанна отсоединила аппарат, по

могла пациентке подняться и повела её прямиком во второй родовой зал. Надо было спешить.

В промежутке между схватками Сюзанна помогла пациентке лечь на родовое кресло. Она приподняла изголовье и снова подключила прибор. В помещении было очень тепло, зал утопал в розоватых предрассветных сумерках. Сюзанна достала ароматические свечи, длинные спички и спросила роженицу:

— Какую музыку предпочитает ваш малыш?

— Пожалуйста, что-нибудь спокойное, — ответила та. — Лучше всего свирель.

Брат взволнованно тряс головой:

— Какое это имеет значение сейчас? У нас же роды, а не сеанс медитации!

Сюзанна призвала на помощь всю свою выдержку:

— Господин Бухнер, я думаю о ребёнке. Мы должны создать для него приятную и... я очень надеюсь... гармоничную атмосферу к тому моменту, когда ему придётся покинуть привычное и защищенное место.

— Чтобы тут же угодить на этот дикий восточный базар, — проворчал молодой человек.

В родовой зал, ссутулившись, проскользнул доктор Леман, врач-ассистент. Это был мужчина лет сорока, небольшого роста, с высоким лбом. Из кармана его халата свисал, болтаясь, фонендоскоп. Не успел он раскрыть рот, как Сюзанна ему всё доложила:

— Это госпожа Бухнер, первая беременность, без отклонений, одиннадцать дней перехаживает, матка открылась полностью. Головка ребёнка высоко и пока ещё не развернулась к тазовому входу. Но мы его направим.

— Есть время на ультразвук? — спросил врач.

— Нет, — коротко ответила Сюзанна, опустила нижнюю часть кресла и поместила оба бедра роженицы на подставки.

— Так, а теперь набрать воздуха! Задержать... Голову на грудь... и тужьтесь, тужьтесь, тужьтесь!..

Роженица застонала от боли. Лицо её побагровело. Неподалёку горели ароматические свечи и плакала свирель.

Доктор Леман ухмыльнулся и тихо сказал Сюзанне:

— Короткое удовольствие — и долгая расплата.

Она метнула в его сторону осуждающий взгляд. Ей не нравились фривольные намёки, тем более в родовом зале. «Кажется, это не такой уж желанный ребёнок», — подумала Сюзанна. Она не могла понять, как такое могло случиться с просвещённой женщиной в наши дни.

— Да, любовь зла, — улыбнулся врач и тут же вздрогнул от крика роженицы.

Сюзанна отдавала распоряжения спокойно, но внушительно:

— А теперь вспомните, как вас учили на подготовительных курсах. — Она начала массировать промежность, чтобы сделать её податливой и эластичной. Доктор Леман держался в стороне. Родовая схватка затянулась. Сюзанна повторяла: — Вдохнуть! Вдохнуть глубже! Ещё вдохнуть! Задержать... Голову на грудь и тужьтесь, тужьтесь, тужьтесь!

Когда боль отпустила, пациентка расслабилась. Всё так же плакала свирель.

— Как проходят роды в первом зале? — спросила Сюзанна врача. — Биргит нельзя оставлять одну. У неё пока мало опыта.

— Что долго тянется, то хорошо кончается. И мать, и дитя чувствуют себя прекрасно. А где вы, собственно, застряли сегодня утром, госпожа Раймунд?

— Авария на дороге.

— О, боже мой! Вы ранены?

— Разве что ссадина. Голова побаливает. Но это всё потом.

— Ничего подобного, — тихо возразил врач. — Сразу же после этих родов немедленно отправляйтесь в поликлинику, и пусть вас обследуют. А что с машиной?

— Переднее правое крыло и двери — на выброс. Но ехать можно.

— Считайте, что легко отделались, госпожа Раймунд. А виновник аварии известен?