Главное управление деревообделочной промышленности помещалось в роскошном здании. Весь его вид – и внутри и снаружи – противоречил известной поговорке, что сапожник ходит без сапог. Я решила добраться до самого директора – только он мог дать разрешение на продажу регламентированного товара.

Секретарша директора встретила меня приветливо.

– Присядьте, пожалуйста. Вам придется немного подождать, у директора совещание.

Поблагодарив, я села и угостила любезную секретаршу сигаретами. Та сразу оживилась.

– Вы не представляете, как мне хотелось закурить. А отлучиться нельзя ни на шаг.

Завязался оживленный разговор, нарушаемый лишь телефонными звонками из различных деревообделочных предприятий. Секретарша то и дело брала трубку, что-то записывала, перечитывала написанное и спокойно возвращалась к прерванной беседе.

– С этими звонками сегодня прямо беда. Подходят сроки сдачи отчетов о выполнении первомайских обязательств, а вы знаете, как это у нас бывает. Тянут до последнего дня, а потом все делается тяп-ляп, лишь бы с плеч долой.

Во время очередного телефонного разговора я невольно услышала:

– Свидницкая мебельная фабрика сообщает, что в честь Первомая изготовлено четыреста кроватей сверх плана.

Секретарша приняла телефонограмму, повторила ее содержание и на прощание сказала:

– Тишь да гладь, божья благодать.

Заметив мое удивление, она объяснила:

– Это у нас такой пароль: значит, директор в район не едет. Развлекаемся, как можем, жизнь очень уж скучная.

За дверью задвигали стульями и заговорили все разом. Совещание окончилось.

– Сейчас я вас туда проведу. Наш директор вечно занят, но когда узнает, что вы из Вроцлава, то, безусловно, вас примет. Я все устрою, – успокаивала меня милая секретарша. У нее было приятное лицо, на котором выделялись неумело накрашенные губы сердечком.

Директор попросил меня сесть и спросил:

– Чем могу служить? Что-то я не припомню, чтоб у нас с вашей организацией были какие-нибудь точки соприкосновения.

Я постаралась сжато и четко изложить суть дела, упирая на его важность. Лагерь должен быть открыт в первой половине июня. Уже истрачена уйма денег, а из-за отсутствия кроватей все может лопнуть. Директор открыл было рот, но я поспешила добавить:

– Мы ничего не заказывали заранее, потому что организовать лагерь нам поручили всего месяц назад.

– Я все прекрасно понимаю, дорогой товарищ. Только пусть об этом заботится тот, кто вам поручил устроить лагерь. После войны еще не было такого случая, чтобы кровати поступали в свободную продажу для государственных предприятий.

Из всего сказанного было ясно, что директор ничем мне не поможет. Но я все-таки сделала последнюю попытку и в ответ услышала небольшой доклад на тему о необходимости своевременного планирования. В заключение он в категорической форме заявил, что не имеет ни малейшей возможности мне помочь.

Я вышла страшно расстроенная.

– Этого я и боялась, – покачала головой секретарша. – Просто мне не хотелось раньше времени вас огорчать.

Мы поехали на почту. Я решила телеграфировать в трест. Пусть сразу узнают, может, управляющий придумает еще что-нибудь. Нам же на обратном пути предстояло сделать крюк и захватить в Злотории какого-то вроцлавского инспектора. Меня терзали угрызения совести: наверно, я не так, как надо, разговаривала с директором. Есть же у них сверхплановая продукция, не учтенная разнарядкой! Вот, например, Свидницкая мебельная фабрика выпустила четыреста кроватей сверх плана. Четыреста кроватей. Ровно столько, сколько нужно для лагеря.

Когда я вышла с почты и собиралась уже садиться в машину, рядом остановился грузовик с огромным прицепом.

«Интересно, сколько кроватей умещается в такой машине», – невольно подумала я, и вдруг меня осенило. Я подошла к водителю грузовика и спросила:

– Можно нанять вашу машину?

– Ясное дело. Тем и живу. А далеко ехать?

– В Свидницу.

– Что ж, через полчаса я освобожусь. Плата с километра. Что повезем?

– Груз заберем только в Свиднице. Кровати, четыреста кроватей. Поместятся?

– Запросто! Можем ехать.

Шофер служебной машины прислушивался к нашему разговору с удивлением. В конце концов он не выдержал и спросил:

– Это вы сами или управляющий договорился? Вы звонили во Вроцлав?

– Нет. Ни о чем не договаривалась. Просто решила попробовать. Вдруг нам прямо на фабрике продадут сверхплановые кровати?! Поеду туда на грузовике. А к вам у меня только одна просьба: одолжите мне денег. За грузовик придется заплатить наличными, а того, что у меня с собой, может не хватить. Вы же поезжайте за инспектором и отвезите его во Вроцлав. Я как-нибудь сама управлюсь.

Всю дорогу до Свидницы я чувствовала себя, как игрок в покер, поставивший на карту целое состояние. Если ничего из моей затеи не выйдет, все расходы придется нести мне самой, это было ясно. Управляющий рисковать не любил. Мне оставалось только рассчитывать на то, что в Свиднице я встречу кого-нибудь из старых знакомых по Красному Кресту. Вдруг кто-то там еще остался!

Приехали. Грузовик затормозил у ворот мебельной фабрики. Услужливый вахтер, не требуя никаких объяснений, распахнул ворота. Мы въехали на территорию фабрики.

Я вылезла, осмотрелась по сторонам. Из барака с надписью «Диспетчерская» вышел какой-то молодой человек в комбинезоне.

– Алло! – закричал он. – Вы из Главного управления? За сверхплановыми кроватями приехали? Почему так поздно? Скоро четыре, вот и высчитывай потом сверхурочные!

Я онемела от изумления. Вот это удача! Я не могла произнести ни слова. Выручил меня шофер грузовика.

– Где ж там поздно! Я и так гнал, что было мочи. Движение на шоссе большое, завтра мотогонки, полно всяких патрулей…

– Вы торопитесь? – перебил его молодой человек.

– Да вроде бы… – Я уже немного успокоилась. – А как вы догадались? У меня сегодня свидание в Еленей-Гуре, а тут неожиданная командировка.

Молодой человек дружелюбно улыбнулся.

– Давайте уговоримся. Мы заканчиваем погрузку в два счета, а вы обещаете в следующий раз назначить свидание мне. Идет?

– Конечно. Я здесь впервые. Но если мы познакомимся…

Шофер подогнал машину к платформе, а пятеро грузчиков взялись за дело с таким рвением, что я только рот раскрыла от изумления. Через двадцать минут погрузка была закончена. Я решила разыгрывать роль до конца и спросила с притворной наивностью:

– А теперь что?

– Как это что? – снова рассмеялся диспетчер. – Денежки нужно заплатить. И дело в шляпе.

– Неужели наличными? – испугалась я.

– Чеком, дорогая, чеком! – Молодой человек совсем развеселился. Он отвел меня в барак и долго возился, заполняя какие-то квитанции.

Вдруг он спросил:

– Ваши имя и фамилия?

– Катажина Дубинская, – ответила я, не задумываясь.

– О возрасте и семейном положении пока не спрашиваю. Подпишитесь здесь, пожалуйста. Спасибо. Увидимся через две недели. Признаться, я сегодня тоже спешу. У меня по четвергам и субботам тренировки. До свидания.

Мне было боязно выйти из барака. А вдруг это подвох? Не могут же они нас так, за здорово живешь, выпустить!

Молодой человек взглянул на меня с удивлением.

– Ну конечно, – рассмеялся он. – Пропуска-то я вам не дал. Вот растяпа.

Я получила пропуск, отдала его вахтеру. Ворота распахнулись, Я вскочила в кабинку и крикнула шоферу:

– Поехали, пан Зеленка! Поддайте газу. Выедем из Свидницы, тогда немножко передохнем.

Шофер удивился, но прибавил скорость. Я молчала, пока не скрылись из виду последние дома Свидницы.

– Теперь, пожалуйста, остановитесь. Нам нужно совсем в другую сторону. Вношу ясность. Я сейчас впервые в жизни совершила преступление. Кровати-то краденые!

Шофер присвистнул, а развернувшись, подумал вслух:

– Чистая работа. Четыреста кроватей одним махом! Только зачем они вам? У вас есть покупатель?

Пришлось объяснить, для кого я украла эти кровати, и мы поехали дальше.