К рассвету следующего дня я добралась до Вроцлава. Идти ночью домой я побоялась и до пяти утра просидела на вокзале.

Придя на работу, я весьма лаконично изложила ошеломленному управляющему события минувшего дня. Присутствовавший при сем председатель месткома Влашик сказал:

– Товарищ Дубинская, вы заслужили медаль. И не бойтесь, если этой кражей заинтересуется прокурор. Профсоюз вас поддержит.

Управляющий заказал сразу два телефонных разговора: один с директором Главного управления деревообделочной промышленности и второй – со Свидницкой мебельной фабрикой. Примерно через полчаса все утряслось. Наш трест обязался немедленно по получении соответствующих документов уплатить за кровати.

– Вот так номер отколола! – без конца повторял мой заведующий. – И как это вам пришло в голову?

Я не знала, чего в этих словах было больше – похвалы или осуждения. Меня беспокоило только, не будет ли из-за меня неприятностей у симпатичного диспетчера мебельной фабрики. В конце концов я попросила управляющего позвонить туда еще раз. Узнав, что все в порядке, я успокоилась.

Мама с теткой Михасей собирались в Криницу.[23] Я узнала об этом из маминого письма к бабушке, умышленно оставленного недописанным на столе – мне для прочтения.

Приближалось время отпусков. Мне обещали отпуск в июле, но я еще не придумала, как его провести. Возможно, съезжу в Валим – ведь я еще не видела дочку Люцины.

Дни шли один за другим, похожие друг на друга, пустые и скучные. Прошел июнь, мама уже неделю была в Кринице, пани Дзюня – в Валиме.

Как-то вечером забежала Кристина, радостная и возбужденная.

– Послушай! – крикнула она с порога. – Когда ты собираешься в отпуск и куда? Папа дал мне немного денег и советует ехать к морю. Это идея! Поехали вместе!

– Давай! Отпуск у меня со вторника. Четырех дней вполне хватит на сборы. А куда мы поедем?

– В Лебу. Там отдыхали мои приятели. Обыкновенный рыбачий поселок, но пляжи чудесные.

– Ладно, пусть в Лебу. Я никогда не была у моря.

– Тебе необходимо развлечься. А то ходишь грустная, словно в трауре. Брось думать обо всех этих дрязгах, выше голову! Ведь живем только раз!

В конце концов мы поехали в Ястарню. Так решила мать Кристины, которая в отличие от отца не слишком одобряла самостоятельность дочери. В Ястарне жила знакомая их семьи, обещавшая присматривать за нами. Уже сами сборы доставили мне огромное удовольствие. У Кристины была масса всевозможных идей, к тому же она постоянно что-то теряла, и это было забавно.

Укладывались мы у меня, так было удобнее. Кристина жила далеко, и слишком много времени уходило на дорогу.

Накануне отъезда она повела меня в парикмахерскую при гостинице «Монополь» и тоном завсегдатая обратилась к одному из мастеров:

– Пан Станислав, вы видите эту девушку? Сделайте из нее, пожалуйста, элегантную даму. – А потом повернулась ко мне: – Привет, дорогая! Пан Станислав сам знает, какую тебе выбрать прическу. А ты сиди, смотри да помалкивай! Я вернусь за тобой часа через два.

Прическа, действительно, шла мне. Изящная, да и волос будто прибавилось. Кристина немножко опоздала, но восполнила это такой бурей восторга, что мне пришлось умерить ее пыл.

– Молчу, молчу. Но знаешь, ты дикарка. Женщина должна принимать комплименты с улыбкой. Запомни. Я всего на два года старше тебя, однако в этих делах у меня есть кое-какой опыт.

И мы отправились в кондитерскую пить чай с пирожными.

– Море, наше море, – без конца напевала Кристина дорогой и еще в поезде назначила кому-то свидание в Сопоте.

Ястарня встретила нас безоблачным небом и толпами великолепно загоревших женщин.

– Что тут происходит? – воскликнула Кристина, когда мы очутились на пляже. – Не иначе как съезд Союза польских женщин! Не видно ни одного мало-мальски приличного мужчины.

Первый день нашего отдыха Кристина сочла потерянным. У нас была хорошая комната с видом на море, милая и опрятная хозяйка, но ничто не могло компенсировать основного недостатка – отсутствия поклонников.

У этой красивой и умной девушки была одна слабость: она стремилась привлечь к себе внимание всех мужчин, попадавших в поле ее зрения. Проходя по улице, сидя в кафе и даже молясь в костеле, она бросала во все стороны манящие взгляды, перед которыми вряд ли мог устоять хоть один представитель мужского пола.

– К черту! Если так будет продолжаться, я здесь больше суток не выдержу. Ни танцев, ни развлечений, тоска, да и только!

Я утешала ее как могла.

– Все образуется. Еще напляшешься, будь спокойна. Чуточку терпения!

Но пока что положение не менялось. Погода и та стала портиться. Дождя, правда, не было, но и солнце проглядывало редко.

Я с наслаждением растянулась на одеяле и отдыхала. Кристина же вертелась, как на иголках.

– Даже погода против нас. Чтобы мы повесились от скуки.

– Брось. Такая погода для нас лучше всего – по крайней мере, не обгорим.

Я пыталась уснуть и уже задремала, когда Кристина вдруг воскликнула:

– Посмотри, какое прекрасное зрелище!

Я оглядела весь горизонт, но море было пустынным.

– Куда ты смотришь? Глянь вон туда – на пляже трое одиноких мужчин!

– Теперь вижу. Но прошу тебя, оставь их в покое. Пусть идут своей дорогой.

– Ты что?! Упустить такой случай?! Я их сейчас сфотографирую и снимок буду показывать за деньги. Сразу трое мужчин в Ястарне – это ведь нечто из ряда вон выходящее.

– Брось! Наверняка где-нибудь рядом лежат их жены!

– Фи, какая проза! Из всех возможных вариантов ты вечно выбираешь самый неприятный. Ну, снимок готов.

Я снова лежала с закрытыми глазами, а Кристина продолжала болтать:

– Нам нужно взять напрокат шезлонги, это очень важно. Для загара лучше всего, говорят, кокосовое масло. Волосы надо закрывать, они от солнца портятся.

Она замолчала. Я открыла один глаз – посмотреть, в чем дело. Рядом стояли трое молодых людей. Заметив, что Кристина их сфотографировала, они подошли поближе, и вот она уже смеялась, острила, кокетничала, пустив в ход все свое обаяние. Компания на время отпуска была обеспечена.

Следующие двенадцать дней прошли по схеме: пляж, обед, пляж, ужин, а после ужина танцы. Кристина нравилась всем, пользовалась колоссальным успехом. И без устали выискивала новые объекты, которым можно было бы вскружить голову.

– Зачем тебе это? Мало, что ли, у тебя поклонников? Ведь куда приятнее полежать спокойно на песке и позагорать. У нас так мало солнечных дней в году. Ну, а если ты не можешь ни минуты обойтись без мужского общества, давай врозь ходить на пляж.

– Ладно, раз тебе не нравится, они сюда приходить не будут. Сделаем так, чтобы на пляже нам не мешали. Чем не пожертвуешь ради здоровья! Но на танцы ты с нами пойдешь?

– С одним условием: танцевать я не буду. Лучше всего давай скажем, что я не танцую. И не будет никаких недоразумений.

– Уж не больна ли ты? Как можно отказываться от танцев?

– Я просто устала и хочу отдохнуть. А кроме того, ты ведь прекрасно знаешь, что меня замечают, лишь когда ты занята. Нет, нет, я не завидую, но все-таки у меня тоже есть самолюбие.

– Вот чудачка! Ты только скажи, кто тебе нравится, и я даже ни разу не взгляну на него.

– Этого мне мало: ведь он-то все равно будет смотреть на тебя. Ясно? Так что ты веселись и обо мне не беспокойся. Не думай, это никакая не жертва с моей стороны. Просто не хочу унижаться, вот и все.

В Гдыне мы расстались. Кристина села в другой поезд и поехала к тетке в Варшаву.

Я возвращалась одна. На побережье мне понравилось. Я загорела и знала, что это мне к лицу. Отдохнула. Забыла обо всех своих делах и неприятностях – рядом с Кристиной невозможно было думать о чем-либо серьезном.

Интересно, как у нее сложится жизнь? Захочет ли она дальше учиться? Что она так лихорадочно ищет все время?