Перед нами книга о юности великого итальянского художника эпохи Возрождения Леонардо да Винчи. Это не научное исследование, а художественное произведение, автор которого, венгерский писатель Эндре Мурани-Ковач (1908), ведет свое повествование но традиционным законам беллетризированной биографии. Так, наряду с подлинными фактами описываемого исторического периода – с 1466 по 1483 г., – являющимися как бы фоном для сюжетной канвы романа, автор довольно широко использует свое право на художественный домысел, не допуская, как правило, серьезных ошибок и анахронизмов.

Свою задачу как художника и исследователя Э. Мурани-Ковач видит главным образом в том, чтобы показать читателям в наиболее доступной форме одну из замечательнейших эпох в истории человечества – эпоху Возрождения, «которая нуждалась в титанах и которая породила титанов по силе мысли, страсти и характеру, по многосторонности и учености…»[1]

Одним из таких титанов и был Леонардо да Винчи – живописец и скульптор, инженер и архитектор, анатом и естествоиспытатель, певец и музыкант. Формированию этого многостороннего человека и посвящена книга Э. Мурани-Ковача. В ней автор знакомит читателя с прославленным городом искусств Флоренцией, с мастерской знаменитого Верроккио, у которого учился Леонардо и другие великие художники эпохи Возрождения. Именно здесь закладывались основы будущих творений Леонардо, именно отсюда, спасаясь от придворных интриг дома Медичей, флорентийскому волшебнику пришлось бежать в Милан.

Там, в Милане, начинается пора расцвета в творчестве Леонардо, приходит всеобщее признание, художник приступает к созданию одного из своих шедевров – картине «Мадонна в скалах» (1483 г.). На этом Э. Мурани-Ковач завершает свою книгу.

Писатель не случайно выбрал для своего повествования именно этот период из истории жизни Леонардо да Винчи, Эти семнадцать лет становления молодого таланта. И здесь следует сказать о воспитательном значении его книги, ибо в ней весьма убедительно показано, что подлинное искусство рождается в повседневном и неутомимом труде, что великое реалистическое искусство основано на глубоком знании жизни. Поэтому Леонардо да Винчи у венгерского писателя предстает прежде всего как труженик, как человек подвига и страстной убежденности. Такими же рисует писатель и других современников Леонардо – великих художников эпохи Возрождения.

Книга Э. Мурани-Ковача своеобразна по своей структуре. Она состоит из отдельных глав-новелл, которые при всей своей самостоятельности и завершенности все же объединены сквозным действием и подчинены общему замыслу. Думается, что такая структура вполне себя оправдывает, так как дает возможность автору, более или менее связанному определенными историческими рамками, раскрыть своего героя с разных сторон. И когда автору не хватает исторического материала, он смело идет на известный домысел. Однако природа домысла бывает разной. В одних случаях домысел не противоречит внутренней логике исторических фактов, в других нарушает ее. В книге Э. Мурани-Ковача большинство домыслов первого рода.

Приведем некоторые из них.

Современные данные не дают каких-либо оснований считать, что в мастерской А. Верроккио во Флоренции одновременно с Леонардо да Винчи учились такие художники, как Боттичелли, Перуджино, Лоренцо ди Креди и некоторые другие из названных автором книги.

Также весьма сомнительна вероятность встречи молодого Леонардо с умирающим Донателло. Однако и первый и второй случаи не противоречат известным в литературе историческим фактам и датам и поэтому вполне допустимы.

Хуже обстоит дело тогда, когда домысел несовместим с тем, что было в действительности. К счастью, книга Э. Мурани-Ковача почти лишена такого рода домыслов.

На одном, однако, следует остановиться.

Известно, например, что при всем различии в направлении творчества Боттичелли и Леонардо, последний называл создателя «Рождения Венеры» «наш Боттичелли», хотя и говорил о нем, как о художнике, который «писал отвратительные пейзажи».

Все это тем не менее не дает оснований приписывать Боттичелли возможность доноса и изображать отношения Леонардо и Боттичелли, как отношения смертельных врагов.

Книга Э. Мурани-Ковача «Флорентинский волшебник» впервые вышла в 1958 году и в том же году была удостоена премии, как лучшая книга года. В 1960 году она была переведена на словацкий язык и опубликована в Братиславе, а в 1961 году издана на немецком языке.

Перу Эндре Мурани-Ковача принадлежит и ряд других произведений. Прозаик и поэт, критик и переводчик, искусствовед и историк литературы, Э. Мурани-Ковач активно выступает во всех жанрах. В своем творчестве Э. Мурани-Ковач чаще всего обращается к теме французского революционного движения, с которым связан со времен Сопротивления в годы второй мировой войны. В 1948 году писатель опубликовал очерк «Революция в Париже, 1848 год", в 1952 году исторический роман о Парижской Коммуне „Сыновья баррикад“, в том же году вышло его исследование „Борьба Анатоля Франса против клерикальной реакции“. Кроме того он переводчик произведений французских писателей и составитель антологии „Стихи о Парижской коммуне“.

Роман о юности Леонардо да Винчи – «Флорентийский волшебник», – предлагаемый вниманию советских читателей, бесспорно сыграет свою положительную роль в той борьбе, которую ведет наша партия с буржуазной идеологией, утверждая принципы реалистического искусства.

Б. Шуплецов

«Флоренция, 1466…» Перо выпало из рук склонившегося над письмом человека, когда неожиданно распахнулась дверь и в комнату ворвался бледный, запыхавшийся юноша. Джентиле. В глазах его был ужас, он с усилием произнес:

– Покушение провалилось… Альберто схвачен. Убили двоих людей Питти.

Рука седого мужчины, лежавшая на столе, дрогнула. Он отшвырнул гусиное перо, забрызгав чернилами бумагу. Пожалуй, это письмо никогда не будет дописано.

– А что с Подагриком? – спросил он, хотя чувствовал, что вопрос излишен, было ясно, что Пьеро Медичи уцелел.

– С Подагриком?! – взволнованно повторил Джентиле. – Уверяю тебя, он рано или поздно умоется собственной кровью. Как отец его в свое время. Ничего себе подагрик! Тиран! Недолго будет пить он людскую кровь.

– Она ему все равно впрок не пойдет, – сказал хозяин, поднимаясь из-за богато украшенного резьбой стола, – ничего ему не поможет.

– А нам что поможет? В частности, мне? Ах, дурья моя голова!

– Тебя видел кто-нибудь?

– Ист. Да я и не собираюсь попадаться им на глаза. Альберто все равно выдаст меня. И не только Альберто, а и остальные.

– Ничтожные твари! – с презрением воскликнул Андреа, глава дома Чести. Он выпрямился, оказавшись на целую голову выше своего племянника.

– Мы должны спасаться! – с мольбой произнес Джентиле, пропустив мимо ушей оскорбление, относившееся к его лучшему другу и, возможно, даже к нему самому. – Бежать! Спасаться!

– Это было бы открытым признанием своего бессилия, – покачал головой Чести и потянулся за шпагой, прислоненной к одному из кресел. – Давай-ка лучше прогуляемся на виллу, – сказал он, сосредоточенно пристегивая оружие.

– Прогуливаться? Теперь? Когда все решают минуты? Медичи проворен, а Синьория ему послушна.

– Ты меня не так понял. Разве я сказал, что мы останемся на вилле? Нам попросту надо выбраться из стен города. Если тебе страшно, поезжай вперед один.

– Если ты не возражаешь, я так и сделаю: ведь вес равно сначала хватятся меня. Впрочем, – тут глаза молодого человека сверкнули коварным огоньком, что не ускользнуло от внимания Чести, – если они проникнут сюда, во дворец, то, несомненно, запустят свои грязные лапы во все Это добро. Они не посмотрят, дядюшка, на твою достойную всяческого уважения особу, не думай. Конечно, было бы благоразумней держаться нам вместе…