Сидеть не было сил, я выскочила на улицу и нервно потыркалась по самым темным закоулкам. Никого! Обращаться в милицию? Там наверняка сейчас закрыто. К администрации? А вдруг Бэби скоро вернется, она мне этого не простит! Я прислонилась к дереву, зубы выбивали дробь.
На дорожке возникла странная фигура. Странная, непонятная! Я впилась в нее глазами, но с огорчением узнала Арсения. Тот нес на руках Иру, и оба тихо смеялись. Арсений свернул ко мне, так и не спуская жены на землю, и несколько смущенно произнес:
— Оля, ты б не ходила ночью одна, а? Все-таки были убийства. Вроде тех типов и арестовали, а сегодня вот пришел милиционер, нож нам показывал для опознания. Значит, они не вполне уверены. Вдруг этот псих до сих пор на свободе, так мало ли что ему может взбрести в голову!
Каждое слово словно молотком ударяло по моему сердцу, и я, не выдержав, вскричала:
— Да, а Бэби нет, и я не представляю, где она!
Как ни странно, Арсения это нисколько не испугало.
— А, — скривился он, — что с нею может случиться? Наверняка гуляет с кавалером, вот и все.
— Что с нею может случиться? — повторила я. — То, про что ты только что говорил! Ты сам говорил, что преступник на свободе! Ты говоришь, мне нельзя даже ходить вот здесь, близко, а ее нет нигде, понимаешь?
— Ну, ты не сравнивай, — с неудовольствием ответил Арсений, все-таки опуская Ирочку. — Твоя подруга более, чем умеет о себе позаботиться, а ты нет. Ты переживаешь за других и не думаешь о себе. Вот и теперь! Аня преспокойно гуляет, а ты из-за нее рискуешь жизнью, бегая одна по территории. Я уж не упоминаю о твоих нервах.
— Ты ее не знаешь! — возразила я. — Она бы никогда так со мной не поступила! Скорее я, чем она. Да, я могу потерять голову и что-то забыть, а она нет. Если бы она собиралась надолго, она бы меня предупредила! Просто она обнаружила, кто убийца, и сказала ему это, и он ее убил!
Меня несло, я плохо соображала, язык, казалось, действует сам по себе, без участия мозга.
— Так вы пытаетесь вычислить убийцу! — вдруг обрадовался Арсений. — Наконец-то до меня дошло! А я-то удивлялся… Ну, я, к сожалению вряд ли многим могу тебе помочь. Хоть я и следил за Лешей, и в ночь убийства Пети, и потом, но ничего особенного не видел. Разве что Юра как-то слишком часто мне попадался на глаза, уж не знаю, почему.
— А его Вадик врал, — донесла Ирочка.
— В чем врал? — удивился ее муж.
— Что якобы видел Лешку в полночь под пальмами. Не было этого! Лешка был… ну, не там совсем. Я знаю! Вадик вообще ненадежный. Глупый он!
— Да нет, — пожал плечами Арсений, — по-моему, неглупый парень.
— Ха! — засмеялась Ирочка. — Он типа отдал тысячу баксов лохотронщикам, представляете! Тыщу баксов, представляете! Своими руками!
— Да, это уж угораздило. А ты откуда знаешь?
— А он сам мне рассказывал. Мы выпили, и он рассказал, еще давно, когда девчонки еще не приехали. Его родители несколько лет копили, им дачу надо достраивать. Знаете, как бывает: начали строить, когда все было дешево, а потом все стало дорого, а у тебя только фундамент, и тот разрушается. Ну, вот они и копили, да еще подзаняли у всех, потому что договорились с мужиками, которые за тысячу баксов обещали достроить как бы все, разом. А Вадик эти денежки и вынес. Я удивляюсь! Ладно, пенсионеры, у них от возраста крыша едет, а чтобы молодой парень попался на удочку к этим мошенникам — понять не могу! Потом бегал, дурак, искал их. А зачем? Все равно ничего не докажешь. А если и докажешь — денежки-то он отдал добровольно. «А я, — говорит, — хотел не денежки вернуть, а прибить мерзавцев собственными руками, чтоб больше людей не обманывали». Разве не дурак?
— Он очень азартный, — мрачно заметила я. Хоть мне и мнилось, что я не в силах что-либо воспринимать, оказывается, очень даже воспринимала.
— Да, — согласился Арсений, — Вадик азартный, но открытый. Какой же из него убийца? А Юра так и вовсе удивительно порядочный человек. У него одних патентов на изобретения штук пятьдесят, представляете! Его и немцы, и американцы приглашали, и уж платили бы поболе тысячи баксов в месяц, можно не сомневаться. А он не хочет.
— Почему? — робко пискнула Ирочка.
— Он считает, судостроение — отрасль оборонная, особенно в той области, которой занимается именно он. А у Америки свои интересы, да и у Германии тоже. Похоже, ему не хочется их вооружать. Они и так на данный момент вооружены куда лучше нас.
— Но мы же с ними не воюем! Мы же дружим, да?
Арсений ласково обнял жену за плечи, а мне твердо заявил:
— Идем домой. Идем, мы тебя проводим. Не стоит нарываться на неприятности и не стоит портить нервы по пустякам. Вернется твоя подружка целая и невредимая, не сомневайся!
Хороши пустяки! Однако противиться я была не в силах и предпочла послушаться. Я покорно зашла в домик. Бэби так и не появилась! Я открыла дверь и вышла на крыльцо.
Не знаю, сколько я простояла, когда вдруг какое-то странное легкое дуновение повеяло неизвестно откуда, рассеяв печаль. Я поняла, что ничего страшного произойти не могло, потому что жизнь прекрасна! А через мгновение рядом со мною стоял Митя.
— Любуешься звездным небом, русалочка? — улыбнулся он. — Это лучше делать за территорией, там нет фонарей, и виден млечный путь. Хочешь?
— Я не любуюсь, — ответила я, — я сочиняю стихи.
Похоже, врать Мите становилось моей дурной привычкой. Вообще-то, вру я плохо, а выдумываю ложь с трудом, а тут вот само вырвалось.
— То есть я тебе мешаю? — уточнил он.
Я вежливо промолчала, и он на секунду придвинулся близко-близко, словно собирался меня поцеловать, но вместо этого чуть коснулся рукой моих волос и ушел. Он шел упруго и красиво, и его стройный силуэт продолжал видеться мне, даже когда давно уже хлопнула знакомая дверь. Печаль вернулась снова, вцепившись в меня с удвоенной силой. И вот, когда я уже понимала, что больше не выдержу, что я сейчас сделаю что-то невероятное, любую глупость, лишь бы сделать хоть что-нибудь, передо мной предстали две фигуры. Бэби и Вадик.
— Ну, пока! — обратилась к нему она. — Спасибо за интригующую прогулку.
Вадик канул в темноту, а Бэби с изумлением обнаружила меня.
— А ты что не спишь?
— Дура! — каким-то чужим, металлическим сказала я. — Ты дура, вот ты кто! И ищи теперь себе другого, чтобы командовать, с меня хватит!
Я хотела уйти, но Бэби схватила меня за рукав.
— Ты что?
Она повернула меня лицом к себе и ахнула:
— О боже, Олька! Прости меня! Я действительно дура. Дура, дубина и сволочь.
— Не собираюсь спорить, — буркнула я.
— Ольчик, бедный мой зайчик, — она не отпускала моего рукава, — ну, я же не думала! Я же не знала, что ты проснешься! Мне все не спалось, я выглянула и увидела Вадика, и я подумала, что второго такого случая может не представиться, ведь отец теперь так его пасет! Поэтому я решила пойти с ним погулять. А ты так сладко спала, что я пожалела тебя будить. Я тихонько встала и пошла. Вот и все!
— Могла б хоть записку оставить.
— Но я ж не знала, что ты проснешься! Думала, скоро вернусь, ты даже и не заметишь. А для записки надо свет включать, я бы тебя разбудила…
— Весьма гуманно с твоей стороны так обо мне позаботиться.
— Ольчик, ну, я же признала, что я дубина! Ну, чего тебе еще надо, а? Чтобы я посыпала себе голову пеплом? Пожалуйста, мне не жалко.
Моя подруга задумчиво огляделась, словно и впрямь выискивала пепелище от костра, и я поняла, что злость моя прошла.
— Обойдусь без пепла. Только не делай так больше, поняла? Тут эти чертовы убийства, а тебя нет. Что я должна думать?
— Зайку бросила хозяйка,
Под дождем остался зайка.
Со скамейки слезть не смог,
Весь до ниточки промок, — с чувством продекламировала Бэби и уже нормальным своим тоном добавила: — А Вадик не убивал. Это точно.
— Почему ты так уверена?
— Потому что вызвала его на откровенность. Обыграла его отца, так-то! — с огромной гордостью констатировала она. — Политика кнута и пряника, вот как это называется. Если попеременно то восхищаться парнем, то делать вид, что обижаешься на его скрытность, он все тебе выложит, а на умные предупреждения папочки ему будет начихать. Забудет про них, и все тут! Никого Вадик не убивал. Вот продул лохотронщикам тысячу баксов — это да. Продул и страшно переживает. Поэтому и ухватился за возможность поспорить с Лешей — надеялся вернуть эти деньги. Азарт — страшная вещь!
