Пьер чувствовал себя разбитым и подавленным. К усталости бессонной ночи прибавились смятение и беспокойство.

Они с Фрэнком обменялись еще несколькими предположениями, но Пьеру не терпелось вернуться к своему компьютеру. Он сам загрузил десятки музыкальных треков только в последнее время. Если какие-то песни были заражены, вирус, несомненно, должен остаться у него на жестком диске. В любом случае он хотел убедиться.

– Не выйду отсюда, пока не пойму, что задумали эти твари, – громко произнес он, когда Фрэнк отключился.

Эммы в номере не было. Пьер звонил ей несколько раз, но безрезультатно. Попытался дозвониться на мобильный, но сети опять не работали. Может, ей удалось вернуться в США? Он должен с ней поговорить, срочно.

Приклеившись к своему компьютеру до сумерек, Пьер просмотрел форумы и блоги специалистов и постоянно общался с Фрэнком по электронной почте или телефону. Они продвигались параллельно, консультируясь с друзьями, посылая адреса, обмениваясь гипотезами, предлагая теории. Любопытно, что именно в этот момент телевидение объявило о новой катастрофе – взрыве электростанции в Пенсильвании, в пять часов утра, как они поняли.

Пьер кругами ходил по своему номеру. Несмотря на две бессонные ночи подряд, он совершенно не мог заставить себя отдохнуть. У него не осталось никаких сомнений: сбой Интернета связан с авариями на электростанциях. Драматические события последних дней – отнюдь не совпадение. Это плод самого ужасающего манипулирования программами, какой только можно себе представить.

– Это конец света, – прошептал Фрэнк в телефон еле слышно.

Пьер его расслышал – и ничего не ответил.

Он зашел в ванную и умылся холодной водой. Фрэнк собирался звонить в полицию. Но они, наверное, и так уже завалены обращениями: от срочных вызовов до звонков от психов, которые говорят, что это они все устроили.

Пьер тоже думал обратиться в полицию. У них был специальный департамент по борьбе с преступлениями в области информатики. Росни-сюр-Буа. Комиссар Куртен. Он помнил комиссара. Отдел из пятнадцати киберполицейских – хакеров, каждый из которых по своим причинам вернулся на праведный путь. У них, наверное, уже несколько дней не жизнь, а школа выживания. Но их официальный номер был постоянно занят. Мобильный Куртена вне зоны действия. Пьер не настаивал, уверенный, что его звонок не много даст. Если схема террористов была такой, что восстановили они с Фрэнком, киберкопы уже сами знали, что произойдет дальше.

А американские коллеги ощущали полное бессилие: как бригада спасателей перед лицом аварии, которую они определили с самого начала, но развитие которой остановить были бессильны.

На телевидение, как ни странно, ничего не просочилось. Или крупные каналы ничего не знали, или они получили предписание больше не распространять тревожную информацию.

– Такая цензура, никогда долго не выдерживает, – заметил Фрэнк.

Мысль друга навела Пьера на новую идею.

– Ты действительно думаешь, что все случившееся можно организовать без сообщников внутри служб безопасности больших западных государств?

– Это трудно представить.

…Начинался новый день, поднималось солнце, которое уже окрасило в розовый цвет ватные облака. Через открытое окно Пьер слышал, как шумит просыпающийся Арроманш. Дети выходили на улицу, торопясь успеть на школьный автобус, отбойный молоток начал дробить тротуар… Под навесами на террасе устроились две или три congress women, надеясь позавтракать. Остальные наверняка болтались в холле или остались в своих номерах и висели на телефонах, изыскивая возможность вернуться каждая в свою страну. Ветер сегодня раскачивал волны в другую сторону, не так, как обычно. Пьер слышал вдалеке их шепот, легкий, непрерывный, касающийся утесов. День обещал быть жарким.

Видеть голубое небо было невыносимо. Природа оставалась глуха к драме, разворачивавшейся по всему миру, о которой он теперь, увы, имел вполне четкое представление. И это спокойствие природы его ужасало и вызывало странное желание сбежать.

Пьер снова набрал номер Эммы. Почему она не в номере в полвосьмого утра? Ее отсутствие как-то связано со смертью Баретта? Она узнала по другим каналам то же, что он открыл сам? С ней связались секретные американские службы, как они, несомненно, связались со всеми близкими и друзьями Дэна? Патрон «Контролвэр» умер не случайно, Пьер был в этом уверен. Дэн Баррет был единственным человеком в мире, способным противостоять плану террористов. Только у него имелся ключ к системе. Если его знал кто-то из его близких, проблему уже решили бы и катастрофа была бы предотвращена. Эмма, конечно, не знала этот ключ, как и доверенные люди Баретта, но нельзя пренебрегать ни одной возможностью. Может быть, она была еще не в курсе или у служб не получилось с ней связаться.

– Надо обязательно с ней поговорить. Надо ее найти.

Пьер говорил громко, как будто стараясь подтвердить свое желание.

От идеи отыскать женщину, с которой не так давно он занимался любовью, у него перехватывало горло. С тех пор как он заперся в номере, у него не было времени подумать о том, что произошло между ними на пляже. К счастью. Поскольку если в принципе Пьер жалел о том, что сделал, но все же понимал: окажись он сегодня в той же ситуации, вел бы себя точно так же. Желание полностью поглощало его. Он вспомнил, как ласкал грудь Эммы, как напрягались ее соски от его прикосновений, и застонал от ярости и желания. Такая любовь – если подобное ошеломляющее чувство можно назвать любовью – приведет только к страданиям.

Пьер вспомнил свой отъезд из Марселя несколько дней назад, когда Клара провожала его в аэропорт. Клара, блондинка, бледная, совершенное comme il faut в Tod's и костюме от Chanel. Клара, загадочно молчаливая, обнявшая его с большей пылкостью, чем обычно, ведомая, может быть, предчувствием. И все же он ее предал… Почему? Что ему не хватало в ней? Мания покупок, материнские рефлексы и привычки маленькой буржуа, несомненно, отдаляли ее от него, но она оставалась той женщиной, которую он выбрал, матерью его детей.

Пьер спустился в холл отеля и подошел к стойке дежурного администратора. Ключа от номера Эммы не было. Плохо выбритый, со следами бессонных ночей на лице служащий сказал, что она не оплачивала счет – значит, еще не уехала. Молоденькая девушка, нервно перекладывавшая бумаги, вспомнила, что видела, как миссис Шеннон ушла около часа назад в пляжном костюме и с полотенцем в руке. Пьер нахмурился, пораженный. Эмма пошла купаться? Как могла она думать о пляже – в таких обстоятельствах? После смерти своего лучшего друга?

Пьер направился к двери и вышел из отеля, пытаясь отыскать Эмму. Но едва он дошел до парковки возле пляжа, как замедлил шаг, против воли вдохнул запах моря, наслаждаясь утренней свежестью. Когда он дошел до песка, отражение солнца от моря заставило его зажмуриться. Он повернулся, прикрыв глаза, к мысу, нависавшему над пляжем. Чуть дальше он заметил дорожку, пошел по ней и вышел к другой тропинке… где раньше слышал, как Эмма стонет от удовольствия. Ее лицо, искаженное наслаждением, быстро сменилось образом погибших в Гарданне. Жестокость атак – а теперь он знал, что речь шла именно об атаках, – повторялась. И это только начало.

Эммы не было на большом пляже. Наверное, она пошла дальше, вдоль пляжа или вверх по мысу. Пьер подумал несколько секунд, потом пошел налево. Справа купаться было удобнее, и скоро там станет многолюдно. Пьер был уверен, что Эмма выберет спокойное место.

Он шел вдоль моря. Его взгляд скользил по языкам пены, ласкавшим серые камни, будто тронутые охрой. Когда они с Кларой и детьми по уик-эндам ездили к бухте на пикники, он мог часами смотреть на волны, сидя на берегу, не сосредоточиваясь ни на одной мысли. «И хорошо, голова отдохнет, – поддерживала его Клара. – Все не компьютеры», – ехидно добавляла она.

Когда Пьер перешел на другую сторону мыса, он понял, что кто-то здесь уже прошел до него, несмотря на утренний час, и это была не Эмма. На скалах сидел мужчина с фотоаппаратом в руках. Объектив длиной двадцать сантиметров направлен в открытое море. Что там фотографировать в такой час? Пьер проследил взглядом направление, куда был направлен объектив. Примерно в сотне метров к берегу возвращался пловец. Подойдя чуть ближе, Пьер понял, что это женщина – длинные тонкие руки, узел волос на затылке. Его поразила скорость, с которой она плыла. Поворачивая голову то вправо, то влево, она скользила в воде, как дельфин. Ритмичные удары ног и взмахи длинных рук оставляли за ней идеально изогнутую борозду.