Мальчики бросились к отцу. Хосе присел на корточки и обнял сыновей. Они уткнулись головами отцу в грудь, Хосе поцеловал их в макушку.

Валентина взяла на руки маленькую Веронику и не спеша приблизилась к ним. «Удивительно, что наш с Хосе разлад совершенно не влияет на отношение Альберто и Энрико к отцу», – размышляла она, наблюдая за мужем и сыновьями. Хосе отпустил мальчиков и выпрямился. Валентина отметила, как муж побледнел. Его губы дрогнули, но он не произнес ни слова. С минуту стояла тишина. Первой нарушила молчание Валентина.

– Помоги мне выгрузить вещи, – раздраженно распорядилась она, решив, что ей следует разговаривать с мужем именно в таком тоне.

«Не хватало еще, чтобы он подумал, будто я приехала искать примирения», – подумала Валентина.

Хосе двинулся было к машине, но передумал и укоризненно посмотрел на жену.

– Мы что, будем продолжать ссориться? – спросил он.

Валентина пожала плечами.

– Мне кажется, после того, что между нами произошло, я имею право хотя бы обидеться, – с горечью произнесла она.

Вздохнув, Хосе направился к машине, но сделав пару шагов, остановился и снова обратился к жене.

– Знаешь, на то, чтобы дуться, у тебя нет времени. Если мы начнем прямо сейчас, то для того, чтобы все упаковать, нам придется потратить не меньше недели.

Хосе вынул из багажника чемоданы, отнес их на крыльцо и подошел к жене, смело выдержав ее сердитый взгляд.

Валентина протянула мужу Веронику.

Он взял дочь на руки и нежно поцеловал ее. Девочка обняла отца за шею и прижалась к его щеке.

– Странно, – заметила Валентина, – она еще помнит, кто ее отец.

Хосе оставил ее колкость без внимания и через мгновение, прервав неловкое молчание, заметил:

– Между прочим, перед тобой стоит заведующий кафедрой.

– Да знаю, знаю, – махнула рукой Валентина. – Ну, показывай, как ты здесь без нас живешь… Небось в доме полный беспорядок! Постель не убрана, в раковине гора немытой посуды…

Хосе улыбнулся и повел жену в дом.

Погода в Мехико по-прежнему была прекрасной, однако Вероника почувствовала, что над ней сгущаются тучи.

Возможно, о тучах говорить было еще рано, но безоблачное настроение ее покинуло.

После отъезда дочери прошло несколько дней.

Казалось бы, причин для волнения не было, если у Валентины дома все наладилось. Однако Вероника тревожилась не за ее судьбу, а за свою собственную.

Габриэль Альварадо с того момента, как оставил Веронику в компании дочери, так ни разу и не позвонил. Вероника несколько раз видела его из окна, но сразу отходила в глубину комнаты.

Она могла в любую минуту набрать номер соседа и услышать его голос, но не хотела этого делать.

Вероника решила испытать чувства Габриэля. Однако уже через день пожалела о своем решении, хоть и не собиралась отступать…

«К чему это испытание, – думала Вероника, – если мне самой приходится страдать…»

Еще за день до приезда дочери все было так хорошо, что Вероника ждала: Габриэль вот-вот сделает ей предложение. Однако теперь надежды на это почти не осталось.

Все чаще в голову приходила мысль о том, что было бы неплохо восстановить отношения, даже без законного их оформления.

Вероника помнила, что многие мужчины бегут от женщин, едва те заговаривают о браке… Но она любила Габриэля, и в глубине души надеялась, что ее избранник не из таких. «Жизнь все расставит на свои места, – повторяла себе Вероника, – хотя, возможно, мне не станет от этого легче…»

Однажды она в задумчивости бродила по саду. Ноги сами привели ее к беседке, где когда-то она пила чай и услышала веселые крики Альварадо, которые доносились из его душевой.

Постояв на пороге, Вероника зашла в беседку и опустилась на скамью.

Неожиданно снаружи послышался шум. Кто-то продирался, ломая ветки, сквозь кусты, а потом зашагал по дорожке.

– Вероника! – раздался голос Габриэля. – Вероника, где ты?

Ее сердце затрепетало. Вскочив, она отозвалась:

– Я здесь, Габриэль!

– Где?

– Да здесь, в беседке! – Вероника закрыла глаза и постаралась унять охватившее ее волнение.

Шаги приближались. На пороге беседки появился Альварадо.

– Привет, сосед! – с легкой иронией произнесла Вероника. – Сколько дней мы не виделись? Два?

Габриэль считал, загибая пальцы.

– Я не силен в математике, но, по-моему, прошло три дня.

Вероника невесело рассмеялась.

– Мне казалось, что подсчетами занималась только я… А что делал ты в эти дни – неизвестно.

Габриэль вошел в беседку и, попросив у Вероники разрешения сесть, устроился напротив нее. Уперев локти в колени, опустив подбородок на ладони, он пристально вглядывался в лицо Вероники.

Она отвела глаза.

– Твои дети все еще здесь? – поинтересовался Габриэль. Вероника покачала головой.

– Нет, они уехали. Если бы ты был более наблюдательным, ты бы заметил, что машины во дворе уже нет.

– Ах, да, – нахмурился Альварадо, – действительно!

Вероника сложила на груди руки и откинулась на спинку скамейки. Габриэль взглянул на нее исподлобья и произнес неожиданную фразу:

– Ты, наверное, догадываешься, что я хочу тебе сказать.

Вероника ответила не сразу. Конечно, она столько передумала за эти несколько дней; чтобы он сейчас ни сказал, это не явится для нее сюрпризом.

– Не догадываюсь, – тихо сказала она.

Альварадо выпрямился и хлопнул ладонями себя по коленям.

– Ты необыкновенная женщина, – начал он, – однако…

Внезапно Габриэль замолчал и потупил глаза.

– … Я не подхожу тебе, – договорил он, и после этих слов ему как будто стало легче говорить, словно плотину прорвало. – Я не подхожу тебе, потому что не подхожу никому вообще… – скороговоркой продолжал Альварадо. – Я умею ухаживать, но моей галантности хватает ненадолго… Мне действительно пришлось много потрудиться в молодости, но взамен я ждал почестей и рассчитывал на них. Именно тогда я стал таким, каким ты знаешь меня теперь. Я не люблю, когда мне противоречат, прихожу в раздражение, если не получаю то, чего хочу… Некоторые называют это капризами старого холостяка, некоторые, кто более откровенен, как ты, называют это эгоизмом, и они правы. В любом случае, – Габриэль сокрушенно вздохнул, – я не имею права обременять тебя…

– Почему? – прервала его Вероника.

– Потому что мне жаль нервов, которые ты на меня будешь тратить…

– И поэтому ты решил из моего друга превратиться опять в простого соседа? – произнесла с расстановкой Вероника.

– Да, – быстро кивнул мужчина, – именно так я и решил… Пока еще не поздно…

Вероника помолчала.

– Ты просто не представляешь, как тебе будет меня не хватать… – пробормотала она, из последних сил сдерживая слезы.

– Может быть, – согласился Габриэль и снова пустился в объяснения.

– Понимаешь, Вероника, ты отличаешься от других хотя бы тем, что мне с тобой хочется быть откровенным. Я не собираюсь тебе льстить, но раньше у меня никогда не возникало такого желания…

Веронике подумалось, что Габриэль, пожалуй, слегка кривит душой. «Хотя, возможно, то, как он вел себя со мной, по сравнению с тем, как он держал себя с другими, и в самом деле называется откровенностью», – решила она затем. Альварадо внезапно начал нервничать. Он ждал от Вероники совсем иной реакции. Ее самообладание удивляло его и даже казалось обидным…

– Понимаешь, – он повысил голос, – я поймал себя на мысли, что у меня появились какие-то обязанности, но ведь мы соседи, живем рядом, я вижу тебя постоянно…

Наконец Вероника не выдержала.

– Это все пустые слова, Габриэль! – вскричала она. – Отговорки, которые мне просто неловко слышать от такого решительного человека, как ты!

Альварадо беспомощно развел руками.

– Извини, может быть, ты и права… Но совесть или какое-то еще чувство мешает мне сказать другие слова. – Он медленно поднялся. – Мне будет не хватать тебя.

Вероника осталась сидеть.