– О Господи! Мама, это Марианна Элья!

– Неужели ты думаешь, что я забыла, как зовут твою подругу? – перебила Валентину мать.

– Я позвонила Марианне сегодня и сообщила, что уезжаю, – продолжала дочь. – Она всполошилась, точно так же, как и ты вчера, и сказала, что не позволит мне уехать, не попрощавшись с ней. Мамочка, как-то глупо получается… Я так люблю тебя, Хосе, Марианну… А уезжаю с тяжелым сердцем, ведь ты злишься на моего мужа и на мою подругу… Мама, может быть, ты помиришься с Марианной и с Хосе перед тем, как мы уедем?

Вероника вздохнула.

– Девочка моя, ты мне уже об этом говорила, и мне кажется, я доказала тебе, что я не сержусь на твоего мужа. А Марианна? Ну что же, очень часто мне казалось, что вы с ней занимаетесь не тем, чем надо, но если я ошибалась… Что же, тебе виднее. Я могу заверить тебя, что и с Марианной не буду ссориться.

Хосе тем временем завел мотор и несколько раз нажал на акселератор. Двигатель взревел. Молодой человек хотел показать этим, что пора ехать, хотел поторопить жену.

– Валентина, – тяжело переводя дух, сказала Марианна. – Валентина… Я все-таки успела!

– Да, ты просто молодец, я верила, что ты успеешь!

Марианна смущенно смотрела на Веронику и не решалась ничего сказать при ней.

– Ладно, девушки, я отойду, чтобы не мешать вам, – заметила Вероника.

И она отошла к родителям Хосе, которые, стоя у машины, давали последние наставления сыну. Сеньор Карреньо говорил:

– Будь осторожен, мой мальчик, и, самое главное, не увлекайся скоростью… Машина тяжело нагружена, ты можешь не справиться с управлением на любом повороте!

– Да ладно, папа, я не в первый раз сижу за рулем, – отмахивался Хосе.

Сеньоре Карреньо тоже было что сказать сыну.

– Хосе, – говорила ему мать, – тебе досталась умная и внимательная жена, – при этом сеньора Карреньо искоса поглядывала на Веронику. Естественно, эти слова отчасти были адресованы ей. – Но тем не менее, Хосе, – продолжала сеньора Карреньо, – смотри за собой! Береги себя, мой мальчик.

В это время Марианна говорила Валентине:

– Если честно, подружка, я и не знаю, что сказать…

Валентина понимающе улыбнулась.

– Поверь мне, что у меня такое же состояние…

– Но не беда, – быстро проговорила Марианна. – Я думаю, мне сейчас самым главным было увидеть тебя, а общаться мы сможем по телефону, либо в письмах…

– Хорошо, мы будем переписываться! – заверила подругу Валентина. – Как только я приеду на место, я тебе позвоню и сообщу адрес.

Девушки расцеловались.

В это время Хосе нажал на клаксон и крикнул:

– Валентина, ну сколько же можно! По-моему, ты со всеми уже распрощалась… Уже одиннадцать часов, и нам с тобой давно пора быть в дороге.

Валентина последний раз посмотрела Марианне в глаза.

– Слушай, – сказала она подруге. – Ради меня… Помирись, пожалуйста, с моей матерью!

– А ты уверена, что она на это пойдет?

– Она только что сказала мне, что совсем на тебя не сердится, – заверила подругу Валентина.

Она наконец подошла к машине.

– Мама, будь уверена, со мной ничего неожиданного не случится.

– Я, конечно, хотела бы быть с тобою рядом при родах…

– Кто знает, может, я специально ради этого вернусь в Мехико…

– Ну, ладно, девочка… – она поцеловала дочь. – Давай прощаться.

– Я все-таки буду скучать по Мехико, – признался Хосе.

– Ты привыкнешь к новому месту, дорогой, – успокоила мужа Валентина. – Морелия – такой чудесный город! Туда каждый год стекаются толпы туристов. Многие люди приезжают туда только затем, чтобы полюбоваться этим городом.

– Некоторые вообще утверждают, что это самый красивый город в нашей стране, – добавил он.

Валентина весело посмотрела на мужа.

– Все-таки лучше было бы, если бы тебе дали работу в Гвадалахаре, там хоть есть знакомые мамы и мой дедушка, – сказала она.

– Ничего! – муж расправил плечи. – Мы приедем на место, устроимся, заведем себе друзей.

Хосе и Валентина мчались по двенадцатирядной автостраде. Мотор иногда чихал и на подъемах принимался надрывно реветь.

– Ты время от времени оглядывайся, Хосе! – сказала Валентина.

– Зачем? – удивился молодой человек.

– Чтобы быть уверенным, что наш прицеп еще с нами. Он так нагружен, что может отцепиться на ходу.

Хосе рассмеялся и успокоил жену:

– Валентина, милая! Мне не нужно оглядываться, потому что я вижу прицеп в зеркале заднего вида! Мы его не потеряем, можешь быть спокойна. Если он и оторвется, то лишь с половиной багажника…

Валентина вскоре перебралась на заднее сиденье. Только там она могла вытянуть ноги, которые затекли от долгого сидения в одной позе.

– Надеюсь, эта коляска нас все-таки не подведет и не развалится по дороге, – сказал Хосе после некоторого молчания.

– Коляска! – развеселилась Валентина. – Багажник на месте… наша машина не развалится!

– Откуда ты знаешь?

– Неужели непонятно? Потому, что сейчас на ней едем мы, любимый.

– Может быть, – сказал Хосе. – Но, между прочим, перед выездом отец осмотрел заднюю ось. И он мне сказал, что выглядит она довольно печально. А тут еще дорога, мы и наши вещи.

– Эта машина должна вынести все. Не будь неблагодарным сыном, Хосе. Отец сделал тебе подарок, и ты должен быть доволен.

Хосе улыбнулся и промолчал.

– И вообще, что это мы все едем и едем? – недовольно произнесла молодая жена. – Несколько однообразно, не находишь?

– Что ты имеешь в виду, Валентина?

– Я имею в виду то, что мне очень неудобно обнимать тебя, когда ты сидишь за рулем, а именно это мне сейчас хочется сделать.

– Желание супруги – закон, – пробормотал Хосе и сбросил скорость.

Он съехал с дороги и затормозил в небольшом леске среди невысоких, крутых гор.

– Как ты думаешь, здесь достаточно комфортная обстановка, чтобы ты могла обнять меня? – спросил Хосе, оборачиваясь к Валентине.

Она хитро смотрела на него.

– Достаточно! Тебе осталось только перебраться на заднее сиденье.

Хосе вылез из машины, с наслаждением вдохнул чистый воздух и забрался к Валентине.

– Ну вот и я. Так что ты хотела мне сказать?

Валентина молча принялась расстегивать его рубашку.

– Наверное, что-то у меня со слухом. Почему я ничего не слышу? – спросил Хосе, шутливо отбиваясь.

– Молчи, дурачок… Хоть раз можешь помолчать?

Через полчаса они снова мчались по дороге. Ветер трепал волосы Хосе. Он прищурил глаза, но не поднимал ветровое стекло.

– Как ты там? – обернулся Хосе к Валентине.

– Ничего, – пробормотала она.

– Не замерзла?

– Как можно замерзнуть при такой жаре, милый? – удивилась Валентина. – Правда, мне уже начал надоедать этот ветер. Не мог бы закрыть окно?

Хосе продолжал сосредоточенно глядеть вперед.

– Если я подниму стекло, я засну прямо за рулем. Так что потерпи. Не жалуйся, а пересядь так, чтобы тебе не дуло.

– Я не жалуюсь, Хосе, – ответила Валентина. – Только мечтаю о том, чтобы ты меня слушал всегда, а не только тогда, когда я хочу обнять тебя.

Некоторое время супруги ехали молча.

– Поройся в вещах, – наконец посоветовал Хосе. – Там должно быть одеяло…

– Ты предлагаешь мне поспать?

– Нет, просто укутайся, чтобы тебя не продуло…

– Нет уж, спасибо! – воскликнула супруга. – У тебя жуткое одеяло…

– Но ведь здесь никого нет! – сказал Хосе. – Тебя никто не увидит!

– Мне достаточно того, что меня видишь ты, – возразила жена.

– Вот как! – воскликнул Карреньо. – Ты боишься мне разонравиться…

– Да, представь себе! Как это ты умудрился спрятать одеяло так далеко… Ведь мы только что лежали на нем!.. Или оно в багажнике?

Хосе понял, что она начала рыться в вещах.

– Далеко я его не мог спрятать! – сказал Хосе, не оборачиваясь. – Посмотри левее, между двумя пакетами… Нашла?

– Да, Хосе, спасибо!